магазинам?
- Да я не знаю, могу ли использовать ее в личных целях.
На самом-то деле, я не знала, стоит ли мне ее вообще водить, пока не проясню эти анальные дела.
- Ты действительно думаешь, что это тачка компании? – спросила Мери Лу.
- Насколько я могу судить, все, кто работает с Рейнжером, водят черные новенькие машины.
- «Порше»?
- Обычно внедорожники, но, возможно, «порше» случайно выпал из кузова грузовика вчера. - Я услышала на заднем плане визг. – Что случилось?
- У детворы конфликт интересов. Полагаю, мне придется выступить посредником.
Мери Лу начала посещать курсы для родителей, потому что никак не могла отучить своего двухлетку есть собачью еду. Сейчас она говорила фразы вроде «у детворы конфликт интересов» вместо «детишки сейчас друг друга поубивают». Я думаю, это звучало гораздо цивилизованней, но как вникнешь в смысл… все одно: детишки сейчас поубивают друг друга.
Я повесила трубку. Вытащила из сумки чек, выписанный дядей Фредом мусорной компании. И стала его рассматривать.
Зазвонил телефон, и я положила чек обратно в сумку.
- Ты одна? – спросил Торчок.
- Да, одна.
- Между этим парнем Рейнжером и тобой что-то есть?
- Да!
Я просто не знала, что именно.
- Тогда мы не можем много разговаривать, - подытожил Торчок. – Я тут размышляю, что ты будешь дальше-то делать.
- Послушай, почему бы тебе не сказать мне прямо, что ты хочешь, что бы я сделала.
- Эй, я ведь таскаюсь за тобой повсюду, помнишь?
- Ладно, поиграем в эту игру. Думаю, схожу завтра в тот банк и поговорю с подругой. Как считаешь?
- Хорошая идея.
Приближалось к пяти. Джо наверняка уже дома, смотрит новости по телевизору, думает, чего бы поесть, и собирается посмотреть Понедельничный Вечерний Футбол. Если бы я пригласила себя к нему домой на Понедельничный Вечерний Футбол, то смогла бы показать ему чек и посмотреть, что он думает. И я могла бы попросить его проверить Лауру Липински. А если дела пойдут хорошо, то, может быть, мне также удастся воспользоваться шансом, упущенным в субботу вечером.
Я набрала номер Джо.
- Привет, - поздоровалась я. – Я тут подумала: может ты захочешь компанию для Понедельничного Вечернего Футбола.
- Ты же не любишь футбол.
- В некотором роде мне нравится футбол. Я люблю, когда они все прыгают друг на друга. Вот это очень интересно. Так ты хочешь, чтобы я заскочила?
- Прости. Вечером я работаю.
- Всю ночь?
Наступил момент молчания, пока Морелли переваривал скрытую информацию.
- Ты сильно меня хочешь, - наконец сказал он.
- Я просто по-дружески.
- А завтра ты дружить будешь? Думаю, завтра я свободен.
- Закажи пиццу.
Повесив трубку, я виновато посмотрела на хомячью клетку.
- Эй, я просто схожу на дружескую встречу, - объяснила я Рексу. – Я не собираюсь спать с ним.
Рекс все еще не вылезал из своей банки из-под супа, но я увидела, как шевелятся сосновые стружки. Думаю, Рекс смеялся.
Около девяти зазвонил телефон.
- У меня для тебя есть работа на завтра, - сообщил Рейнжер. – Тебе интересно?
- Возможно.
- Высокоморальная.
- А законная?
- Могла бы быть хуже. Мне требуется приманка. У меня имеется лодырь, которого нужно отделить от его «ягуара».
- Ты его похищаешь или изымаешь за долги?
- Изымаю. Все, что тебе нужно сделать, это посидеть в баре и занять парня разговором, пока мы погрузим его машину на грузовик с платформой.
- Звучит вроде нормально.
- Заберу тебя в шесть. Оденься так, чтобы привлечь внимание.
- В какой бар?
- «Местечко Майка» в центре.
Полчаса спустя домой пришел Бриггс.
- Так что ты делаешь по понедельникам вечером? – спросил он. – Футбол-то смотришь?
В одиннадцать я пошла спать. А два часа спустя все еще ворочалась и не могла уснуть. У меня из головы не шла жена Липински, Лаура. Ее голова, повернутая затылком, оттяпанная по шею и засунутая в мусорный мешок. Ее муж умер, застрелившись. Потрудившись сначала над женой. Застрелив коллегу. На самом-то деле я не знала, была ли это Лаура Липински. Каковы шансы? Наверно, небольшие. Тогда кто был в том мешке? Чем больше я о том думала, тем больше во мне росло убежденность, что это была Лаура Липински.
Я в сотый раз посмотрела на часы.
Лаура Липински не единственная не давала мне спать. У меня случился гормональный приступ. Проклятый Морелли. Нашептал мне все эти вещи на ушко. Весь из себя такой сексуальный в том итальянском костюме. Наверняка Морелли сейчас дома. Я подумала, что могла бы сейчас ему позвонить и сказать, что иду к нему. В конце концов, сам виноват. Я пребывала в жутком состоянии.
Но если я позвоню, а его нет дома, то что наговорю ему на автоответчик? Та еще неловкость. Лучше не звонить. Подумай о чем-нибудь еще, приказала я себе.
В мозгу вспыхнул образ Рейнжера. Нет! Только не Рейнжер!
- Проклятье.
Я откинула одеяло и отправилась в кухню попить апельсинового сока. Только никакого сока там не имелось. Вообще никакого сока, потому что я никак не схожу в продуктовый магазин. В холодильнике все еще лежали остатки матушкиной стряпни, но никакого сока.
Мне в самом деле требовался сок. И батончик «Сникерс». Будь у меня шоколадный батончик и сок, я наверно смогу забыть о сексе. В действительности, мне даже не нужен сок. Только «Сникерс».
Я натянула старые серые спортивные штаны, сунула ноги в незашнурованные кроссовки и надела поверх фланелевой ночной рубашки куртку. Потом схватила кошелек и ключи, и, поскольку старалась не вести себя, как дура, то прихватила пистолет.
- Не знаю, черт возьми, за чем ты там собралась, - подал голос с дивана Бриггс, - но захвати и на мою долю.
Громко топая, я вышла из квартиры и прошла к лифту.
Дойдя до парковки, я поняла, что захватила с собой ключи от «порше». То был перст судьбы. Ха! Кто я такая, чтобы спорить с судьбой? Я просто обязана поехать на «порше».
Я собиралась до «Севен-илевен», но там я очутилась в мгновение ока. И было стыдно, по меньшей мере, не испытать машину на неисправности. Особенно потому, что я еще не нашла никаких неполадок. Я проехала дальше вглубь Гамильтон, свернула в Бург, покружила там, оставила Бург, и, черт возьми, не успела понять, как это получилось, уже была перед домом Морелли. Его пикап стоял у тротуара, а в доме
