- Боже, - изумилась миссис Кин, - у вас на полную катушку вечерние развлечения. Что сейчас?
- Ваш пистолет! Дайте ваш пистолет!
Я вызвала полицию и помчалась обратно с оружием в руках. Дверь моей квартиры стояла широко распахнутой. Шемпски сбежал. А Бриггс, все еще живой, сидел в шкафу.
Я разрезала клейкую ленту:
- Ты в порядке?
- Вот же хрень, - признался он. – Я намочил штаны.
* * * * *
Первыми приехали патрульные, затем парамедики и, наконец, копы из убойного отдела с медэкспертами. Они с легкостью нашли дорогу к моей квартире. Большинство из них уже бывали здесь. Одновременно с патрульными появился Морелли.
Сейчас прошло часа три, и вечеринка уже свернулась. Я сделала заявление, и осталось только засунуть Рамиреза в мешок и убрать с пожарной лестницы. Мы с Рексом разбили лагерь в кухне, пока профессионалы делали свою работу. Рэнди Бриггс дал показания и уехал, решив, что его квартира без двери безопасней, чем житье со мной.
Рекс еще выглядел бодреньким, но я совершенно вымоталась. Из меня выжали весь адреналин, и чувствовала я себя, словно из меня выкачали пинту крови.
Морелли слонялся поблизости по квартире. И впервые за весь вечер мы на секунду остались наедине.
- Тебе должно полегчать, - заметил он. – Ведь не придется больше заботиться о Рамирезе.
Я кивнула:
- Ужасно так говорить, но я рада, что он умер. Есть новости о Шемпски?
- Его машину и его самого никто не видел. Он не пришел домой.
- Думаю, он сбежал. И у него простуда. Он паршиво выглядел.
- Ты тоже будешь неважно выглядеть, если тебя будут разыскивать за серию убийств. Мы оставим сегодня вечером патрульного, чтобы удостовериться, что никто не полезет в твое окно. Но в спальне у тебя будет холодно. Наверно, тебе стоит переночевать где-то. Голосую за мой дом.
- В твоем доме я чувствую себя безопасно, - подтвердила я. – Спасибо.
Носилки с телом прогрохотали по полу прихожей и выкатились из входной двери. Сдавило желудок, и я подвинулась к Морелли. Он притянул меня и обнял.
- Завтра тебе станет лучше, - успокаивал он. – Тебе просто нужно немного поспать.
- Пока я не забыла. Ты оставил послание на автоответчике, что хочешь поговорить со мной.
- Мы вызвали Харви Типпа на допрос, и он запел соловьем. Я хотел предупредить тебя насчет Шемпски.
* * * * *
Я проснулась, когда сквозь окно в спальне Морелли лился солнечный свет, но самого Морелли рядом со мной не было. Я смутно помнила, что заснула в машине по дороге к его дому. И потом уснула рядом с Морелли. И никаких воспоминаний о каких-то сексуальных схватках. На мне были футболка и трусики. Поскольку трусики были на мне, а не валялись на полу, это мне кое о чем говорило.
Я выбралась из кровати и босиком прошлепала в ванную комнату. На двери висело влажное полотенце. Для меня на тумбочке были выставлены сложенные стопкой свежие полотенца. На зеркале над умывальником значилось послание. «Вызвали рано на работу, говорилось в записке. - Чувствуй себя как дома». Джо также подтвердил мои подозрения - что я вырубилась, как только моя голова коснулась подушки. И раз уж Морелли ценил, чтобы на его ласки откликались, то он пропустил прошлой ночью благоприятный случай забрать свой долг.
Я приняла душ, оделась и отправилась в кухню на поиски завтрака. Морелли не запасался «Поп- Тартс», поэтому я сообразила сандвич с арахисовым маслом. Я уже одолела половину сандвича, как вдруг вспомнила о работе, которую мне подогнал Рейнжер. Поработать шофером. У меня не было под рукой записки с инструкциями, и я понятия не имела, где мне нужно забрать шейха. Я порылась в свалке в сумке и отыскала карточку. В ней говорилось, что Танк подгонит «лимузин» в девять. Я должна в десять забрать шейха и отвезти в аэропорт. Было почти восемь, поэтому я покончила с сандвичем, сунула вчерашнюю одежду в пакет и позвонила Мери Лу, чтобы уговорить на поездку.
- Черт, ты и впрямь кувыркалась ночь в постели, - сказала Мери Лу. – Когда я тебя бросила, ты была с Рейнжером. Должно быть, у тебя была еще та бурная ночь.
- Ты и половины не знаешь.
И я рассказала о поцелуе, Рамирезе, Шемпски и, под конец, о Морелли.
- Я не могу представить, как можно так устать, чтобы отказаться от Морелли, - заявила Мери Лу. – Конечно, на меня никогда не нападал насильник-убийца, не держал на мушке свихнувшийся банкир, и в окне моей спальни не убивали парня.
Когда я прошла в вестибюль, в лифте ждала миссис Бестлер.
- Наверх? – спросила она. – Второй этаж… ремни, дамские сумки, сумки для трупов.
- Я пойду пешком, - сказала я ей. – Мне нужно размяться.
Я открыла дверь квартиры и воззрилась на молоденького копа, кормившего Рекса чипсами.
- Он выглядел таким голодным, - оправдывался коп. – Надеюсь, вы не возражаете.
- Вовсе нет. Позавтракайте и вы с ним. Просто пошарьте в холодильнике и найдите, что понравится.
Полицейский улыбнулся.
- Спасибо. Там какой-то парень чинит ваше окно. Морелли распорядился. Я уйду, как только он закончит.
- Хорошие новости.
Я прошла в спальню и собрала свою шоферскую униформу: черный костюм, колготки и туфли на каблуках. Переоделась в ванной, добавила помады, подмахнула ресницы тушью и взбила волосы. Когда я вышла, то парень, чинивший окно, ушел, и само окно засияло по-новому. Полицейский тоже удалился.
Я схватила сумку, попрощалась с Рексом и спешно спустилась к парковке.
Когда я точно в девять выкатилась из двери черного хода, меня уже ждал Танк. У него имелись карта и инструкции.
- Отсюда у тебя займет с полчаса, - предупредил Танк.
- Он знает, что поведу я?
Лицо Танка расплылось в широкой ухмылке:
– Думаем, для него это будет большой сюрприз.
Я взяла ключи от «линкольна» и села за руль.
- Ты выдержишь, верно? – спросил Танк.
- Верно.
- Ты в порядке после вчерашнего?
- Откуда ты знаешь о вчерашнем?
- Из газет.
Ужас просто.
Я помахала Танку мизинцем и отправилась восвояси. Доехала до Гамильтон и повернула направо. Проехала несколько кварталов и повернула в Бург. У меня не было желания угробить еще одну черную машину. Я припарковалась у дома родителей и зашла забрать ключи от гаража.
- Ты снова угодила в газеты, - заявила Бабуля. – И мы телефонную трубку сняли с рычага. Твоя мать в кухне гладит белье.
Матушка всегда гладила в дни катастроф. Кто-то пропускает рюмочку, кто-то принимает наркоту. А матушка гладит.
- Как папа? – спросила я.
