чего-то особенного?
– Пока не случилось, но все ждут, что у тех светящихся ребят, и у него больше всех, обязательно какие-то дополнительные возможности проснутся.
– Все! Иду с тобой работать у второй купели. Только, если мы будем проверять вертушку, не побеспокоит ли это суспензию?
– Наоборот! Подобные бурные всплески и вращение необходимы развивающемуся существу! – Теперь в голосе магической сущности послышались настолько материнские, собственнические интонации, что будущая мать-женщина вздрогнула. – Потому я и провожу вращение до полного слияния и единения аур учеников академии. И при этом получается идеально просмотреть все возможности и скрытые таланты сидящего на вертушке человека. Тебе тоже давно пора пройти комплексное обследование. Заодно посмотрим, как твой плод развивается.
– Чего там на него смотреть?
– Ничего, ничего! Посмотрю, что ты после катания на вертушке скажешь.
Чувствовалось, что Эрлиона в последнее время возомнила себя если не родной матерью второй, готовящейся к рождению магической сущности, то уж точно самой заботливой и грамотной наседкой. По вопросам сотворения, текущего надсмотра, защиты купели равных ей опекунов вряд ли отыщется во всех иных мирах. Если уж она удостаивалась похвалы вслух от самого Верховного целителя империи Рилли, то это говорило само за себя.
Так что графиня Светозарова чуть ли не вприпрыжку побежала в один из огромных и довольно высоких подвальных этажей, где создали все условия для тепличного взращивания нового существа. Потолок здесь был намного выше, потому что предвиделся гораздо более большой столб вскипающей суспензии, бассейн больше и глубже по причине двойного объема живительной среды, ну и сама вертушка здесь уже была модифицирована не только после размышлений ученых, но и после некоторых подсказок самой Эрлионы.
Полетать на пегасе тоже могло показаться жутко интересным, но такое развлечение успеется всегда, а вот участвовать в создании братика или сестрички для магической сущности Александре хотелось намного больше.
Да и чего скрывать: графиня и по поводу своей беременности желала получить самую полную и развернутую картину.
Глава одиннадцатая
НЕЗАДАЧЛИВЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТАТОР
Внимательно присматривающийся к каждому шагу своих пленников Хозяин огромных горных хребтов настолько сосредоточился на этом увлекательном действе, что не сразу заметил на внешней, а потом и во внутренней части ближайших к пустыне пещер неучтенные летающие устройства. Причем устройства довольно большие, обладающие громадной подвижностью, сообразительностью и умением не только избегать опасностей, но и прекрасно защищаться, а то и контратаковать в ответ. Летали они двумя парами и двумя тройками, присматривая друг за другом и подстраховывая с невероятной эффективностью.
Так, например, Подрикарчер решил, не мудрствуя лукаво, уничтожить первый же замеченный прибор хорошо зарекомендовавшим себя средством против подобного рода летающей напасти. Запустил в одно из устройств громадный клок жесткой сети из псевдоплоти – она своими жилами и весом укрощала порой и более крупных стальных помощников, которыми когда-то пользовались «санитары космоса». Силы у такой сети хватало уволочь массивную технику либо в глубину озера, либо вместе с ним рухнуть в глубокую пропасть и там расшибиться об острые камни. Псевдоплоть не погибала, а после разрывов лишь проходила новую трансформацию, используясь Хозяином для иных нужд.
Но на этот раз не получилось. Да, устройство как бы оказалось в плену и даже было сбито вниз, но вот бороться продолжило неожиданно едким газом, который превращал крепчайшую сеть в банальный кисель. Мало того, второе устройство со всей яростью принялось жечь неким подобием лазера инородное вещество на теле своего стального коллеги так безжалостно, что вначале показалось – все сожжет.
Где там! Лучи лазера даже не поцарапали матово отсвечивающие поверхности. Но и это еще оказалось не самым худшим. Слишком умные летающие разведчики сразу научились различать скопления псевдоплоти на любом участке подземных лабиринтов, передали эту информацию друг другу и начали беспощадную войну с мешающими им летать сетями. Причем войну настолько эффективную, что недовольный Подрикарчер вынужден был оттянуть свои силы в глубь горных тоннелей. Терять драгоценный белок ему не хотелось, да и от массивных обвалов и оползней толку при борьбе с неведомо откуда взявшейся техникой будет намного больше. Ну и вскоре начались мелкие содрогания, вибрации и подвижки пластов.
Каково же было удивление Хозяина, его недовольство и раздражение, когда при шести обвалах ни одно из противных устройств уничтожено не было. Все они оказались слишком малы для большой массы камней, слишком подвижны для падающих со сводов сталактитов, слишком сообразительны для попадания в явные ловушки и слишком прочны для попыток сбить их неким подобием стрельбы камнями после толчка их воздухом под большим давлением. Конечно, умей Ситиньялло пользоваться отобранным у «санитаров космоса» оружием, он бы размазал возмутителей спокойствия в течение часа. Но оружие либо гнило на дне глубоких озер, либо давно проржавело в одной почти бездонной пропасти. Ну а похищенный у Второго, Умника, разрушитель оказался невосприимчив к командам иного разумного существа.
Ничего больше не оставалось, как ждать, пока неведомые объекты либо вообще уберутся из гор, либо опустятся на такие глубины и в такие тоннели, где их завалить намертво не составит труда. Но они, словно ведомые хитрым и осторожным разумом, не спешили в узкие проходы, избегали подозрительных пещер и не совались к шумящим ручьям и большим озерам. Они словно принюхивались и приглядывались, ощупывали и пробовали на прочность линии обороны всесильного и бессмертного Хозяина.
Подрикарчеру пришла мысль, что возмутителей спокойствия послали те, кто придет по следам Птицы и Умника. Вдруг это будут как раз те самки, которые так нужны для размножения людского стада? Потому что как раз самки пугливы, недоверчивы, наиболее осторожны и своими повадками очень напоминали данные летающие устройства. Ну и по логике вещей получалось: вначале пришел Первый, за ним Второй, всего лишь краткий период, и появляются эти летающие раздражители, предвестники дальнейшего нашествия Третьих, Четвертых и так далее, в идеале – до бесконечности.
«Если это так, то иных людей можно ждать очень скоро, – размышляло существо, которое смутно вспоминаемые родители якобы нарекли Ситиньялло. – А в таком случае не стоит ли немедленно развести обоих пленников в разные отроги лабиринтов? Пусть лучше сразу обживаются на новых местах и готовятся стать вожаками своих стад. Хотя, с другой стороны, если их свести в очном поединке, да без средств защиты и нападения, то станет известно окончательно, кто сильней, кому отдавать здоровых самок и кого поселять на пространства с более тучными стадами лягушек. А что мне будет интересней? Интересней посмотреть на их поединок. А что для меня важней и полезней? Конечно же, создание огромного стада людей под моим присмотром. В идеале, до того количества, что проживали здесь во времена моей юности. Опять-таки, если самок не будет, то не будет и стад. Следовательно, мне хочется развлечения. Вдобавок надо постараться сделать так, чтобы они не нанесли друг другу ран, несовместимых с жизнью. Тогда я и удовольствие получу от поединка, и отличные шансы останутся для разведения стад в дальнейшем».
Дивная логика дивного существа, о котором никто из людей пока еще толком не догадывался. А тем более не мог услышать его выводов и самой сути размышлений. Обоим пленникам пока приходилось довольствоваться ролью статистов.
Хотя в какой-то момент Умнику могло показаться, что он сам чего-то добился и сам что-то отыскал. Но сейчас он совершенно не догадывался, что Хозяин гор просто позволил ему приблизиться к пещере с Птицей. И Ситиньялло даже понял: человек-преследователь не только опять прочувствовал свою жертву, но и прекрасно понимает сквозь каменную преграду, чем тот занимается. Только вел себя при этом несколько странно: оставшуюся тонкую перемычку крошить не пытался, иных активных действий тоже не принимал, а продолжал вести себя так, словно сам затаился в засаде.
Действия Птицы тоже не поддавались осмыслению. Он ничего не взрывал своей силой и не пытался отыскать выход на поверхность, а методично и целеустремленно стал создавать дамбу между двумя водоемами. Идея изначально абсурдная и ни к чему, кроме траты сил, не ведущая. Так вначале посчитал
