наши кладовки полны все равно! Хотя, если честно, лягушки – дерьмо! Э-эх! Но нам обедни не испортят коварных происки врагов!
И даже как-то особенно радостно рассмеялся после этого. Создавалось впечатление, что творческий человек сочинил некую эпическую оду и сейчас бросится увековечивать ее резьбой по камню.
Но так как ни молотка, ни резца у всемирного маньяка не было, то он, отсмеявшись, отправился ужинать. И как раз в сторону притаившегося графа Светозарова.
Стычка стала неизбежной, больше копить силы для решающего удара по врагу было некогда. Наступал час окончательной истины.
Глава тринадцатая
НОВОСТИ ИЗ ДРЕВНОСТИ
Великана баюнга уже ждали. В отдельной лаборатории, где хранилось все его наследство вместе с доставленным гораздо позже саркофагом, чуть ли не у самого порога встречал нахмуренным взглядом Верховный целитель.
– Ну и где тебя так долго носит?
– Завтракал! – ответил тот чистой правдой. – Наставник всегда твердит, чтобы я держал себя в норме.
– Все уже давно позавтракали!
– Чуток припоздал в столовую, да и ем я не как все.
Ректор все-таки уловил нотки каких-то недоговоренностей в словах Шу’эс Лава, посмотрел на него с подозрением, но доставать больше расспросами не стал.
– Вчера мы рассмотрели всякую мелочь, – перешел он к делу. – Но ничего толкового не обнаружили. Даже твоя любимая мазь против бороды оказалась ни на что не годна. Испортилась окончательно после твоего неосторожного вскрытия упаковки в Лудеранском лесу.
Мазь под названием уялса, которую Шу’юс Трит, отец баюнга, оставил в подвале башни возле саркофага, и в самом деле оказалась несколько просроченной. Все-таки планировали припрятать лучшего воина тогдашней современности на пятьсот лет, а он проспал в саркофаге в три раза больше. Сам Шу’эс Лав секрета приготовления мази не знал, отчего уже несколько дней отчаянно ругался перед зеркалом, сбривая ненавидимую им щетину. Мазь вначале ему помогла, бороду ликвидировала сразу в лесу, но вот о своем воздействии на два года словно позабыла. Восстановить такое косметическое средство хотелось обязательно, даже Тител Брайс ею сильно заинтересовался, потому что и ему бритье магическим способом не слишком нравилось.
Оставалось только ждать, что уже помнящий себя в возрасте тридцати шести лет великан вспомнит после очередных ночей и следующие свои годы и расскажет секрет создания. Вот сегодняшним утром ректор академии на это и надеялся:
– Что-нибудь полезное вспомнил про уялсу?
Шу’эс Лав хотел ответить отказом, но неожиданно даже для него в голове замелькали какие-то образы и новые воспоминания. Он растерянно присел на приготовленную именно для него лавку и помассировал лоб пальцами:
– Сейчас, сейчас… – Приходилось работать мозгами со всей интенсивностью, отделяя уже рассказанное раньше от нового «просветления». Через пару минут вокруг баюнга уже стояла группа ученых, занимающаяся его наследством, с нетерпением ожидая новых откровений из прошлого. – Вот! Вспомнил! Только это не про уялсу, о ней пока ничего. А про то, что учудил Крафа и с чего началось противостояние между его сторонниками и всеми остальными.
Все и так надеялись, что за последние девять лет воин-Торговец вспомнит самые главные события из истории своего мира. Так что ажиотаж был понятен: сейчас и в последующие утренние встречи будет рассказываться основное из трагических событий пятнадцативековой давности. И в них причины, по которым началось взаимное уничтожение Торговцев и вселенская война между ними, считались наиболее важными вехами.
– Давай, не тяни! – поторопил Тител Брайс. – Говори все, что помнишь, мы ненужное сами отфильтруем.
– Кому ненужное, а кому в самый раз, – озадаченно морщил лоб Шу’эс Лав. – Например, я отыскал в тридцать семь лет одну баронету божественной красоты и вроде даже как собрался на ней жениться.
– Превосходно, дружище, превосходно! – похвалил ректор. – Но ты брачную ночь помнишь? А свадебное путешествие? – Дождавшись на оба вопроса отрицательного мотания головой, посоветовал: – Ну вот и не распыляйся на пустяки. Вполне возможно, что она тебе отказала и тебя не постигла горестная ноша супружества. По делу, по делу вещай!
Но видимо, и в самом деле всплывшая в памяти баронета разбередила сердечные раны у великана. Потому что он укоризненно посмотрел на всех, тяжело вздохнул и только тогда начал рассказ о тиране:
– Крафа уже был признан самым сильным в применении ментальной атаки. То есть для него создали, скорее всего, излишний, неограниченный вотум доверия во всем. В том числе и по допуску к власти, и по допуску участия в реставрации замка Свинг Реальностей. Считалось, что самый умный, лучший и передовой Торговец сумеет добавить, улучшить, поднять и восславить деятельность нашего сообщества. Ему даже присвоили высший чин в нашей иерархии – трибун решающий. Кстати, подобный титул не присваивался никому несколько тысяч лет со времен Кирриалла Познавшего. Хм, а этого узурпатора, выходит, наградили? И вот как раз на очередном сборе всех наших ученых трибун и выступил с воззванием, полным крамолы и нонсенса, а уже на следующий день – или, правильнее сказать, неделю – по всем мирам прокатилась первая волна убийств и жестоких сражений.
Далее из рассказа стала понятна и суть воззвания человека, который получил титул трибуна решающего. А воззвал он ни много ни мало к полному сворачиванию любой деятельности Торговцев как таковой и тотальному запрету на их неконтролируемое передвижение между мирами. Еще и массу каких-то исторических подтасовок привел в доказательство своей правоты. Там доказывалось, что в случае продолжения спонтанных перемещений в межмирском пространстве оно войдет в резонанс, потеряет стабильность и, как следствие, произойдет гигантский взрыв, аналогичный рождению вселенной, но который будет обозначать и нести только гибель всему живому без исключения.
Подобного абсурда от самого умного и сильного Торговца никто не ожидал.
И в любое другое время его просто бы заплевали. Да так в принципе и получилось на сборах, где подавляющее большинство присутствующих просто обвинили новатора в сумасшествии. Крафа жутко обиделся, пригрозил всем несогласным с его мнением смертью и огласил священную войну всем, кто посмеет выходить в межмирское пространство без предварительной регистрации и заблаговременного разрешения на перемещение между мирами.
Вслед трибуну свистели и плевались.
Но никакой сарказм и призыв к здравому смыслу не остановил кровопролития. Война началась, утопив в крови в первую очередь лидеров и старшин многих кланов, кто открыто насмехался над Крафой. Вначале лидеров, а потом и сами кланы. И в первый месяц никто не мог постигнуть, почему у трибуна так много сторонников, которые с фанатичным блеском в глазах стремятся уничтожать своих коллег. А потом поняли: Крафа до той поры умело скрывал степень своего ментального воздействия на разумные существа. То есть если раньше считалось, что двоих действующих вместе Торговцев великому ученому одолеть не под силу, то выяснилось, что он легко подвергает зомбированию группу в десять, а то и в двадцать коллег.
Также стало выясняться, что к данной войне Крафа шел и готовился очень давно. В его распоряжении оказалось с десяток никому не известных миров, тысячи раскиданных по всей вселенной ловушек, невероятные по мощи средства, виды оружия, которыми он оставлял в местах компактного проживания семей Торговцев выжженные пустыни. Ну и наемные убийцы, прекрасно вышколенные и маскирующиеся порой даже под детей. Их пятерками, а то целыми десятками распоясавшийся и озверевший от крови трибун разбрасывал по всем мирам пачками.
Последние воспоминания баюнга как раз и относились к начавшейся борьбе против этих наемных убийц. Больше он ничего пока вспомнить не мог.
После рассказа все немного помолчали в повисшей тишине. И Тител Брайс от всей души посочувствовал гиганту:
– Несладко тебе пришлось последние девять лет жизни, ох, несладко. Но раз тебя признали лучшим
