– Обалдеть! – не постеснялась выразить свой восторг просторечным выражением графиня. – Любой из вас может смело зарабатывать на жизнь не только исцелением страждущих. В каждом из вас гармонично развито чувство прекрасного.
– Начинаем движение, – предупредил голос магической сущности. – И не забывайте фиксировать все свои впечатления и всплески эмоций.
Вращение Лотоса возникло мягко, с завораживающей легкостью. Потом так же плавно начались вертикальные спуски и подъемы. Первое касание люлек о суспензию, или, иначе говоря, концентрат креативных флионов и тысяч иных природных и магических ингредиентов, спровоцировал бурные всплески жидкости, водовороты из торнадо и шлейфы вращающихся в радужных брызгах вихрей. Совсем не мокрый туман окутал Александру вначале плотным непрозрачным коконом, затем все прояснилось, зрительные образы как-то странно сместились, наслоились друг на друга – и создалось впечатление, что прямо перед собой графиня видит сразу два лица. Глядя в одно место, она отчетливо могла рассмотреть и Виталия Кутушева и Сержа Килти. И в то же время мысленно продолжала общаться с магической сущностью:
«Слушай, Эр! Да здесь совсем иные ощущения! И это вот видение сразу обоих ребят… У меня все в порядке со зрительным восприятием?»
«Все нормально, не переживай. Так и задумывалось. При этом ты можешь глаза закрыть и все равно будешь видеть то же самое, потому что здесь восприятие ведется на уровне подсознания. Просто твой мозг экстраполирует связь с иными реципиентами в привычный зрительный образ».
«А почему – реципиенты? Неужели ребята от меня что-то забирают?»
«Как целители, да еще такого уровня, они уже могут считывать полную информацию о твоем здоровье. Ну и о здоровье твоего ребенка».
«Ох! А не рано ли им в таком возрасте такие тонкости высматривать? – забеспокоилась графиня, хотя чувствовала эйфорию счастья всем естеством, все больше впадая в нирвану телесного единения с магической суспензией. – Они ведь совсем дети еще!»
«Шурочка! Ты еще и меня в дети запиши по моей несуразной молодости, – засмеялась Эрлиона, хотя и пыталась сделать вид, что обиделась. – Они – Арчивьелы!»
«Так что, у них и детства нет?»
«Спасибо папе Диме, оно даже у меня есть, а уж у этих ребятишек – и подавно. Просто одно другому не мешает. И знания о строении тела человека такие целители, начиная с уровня Маурьи, получают в первую очередь».
«Все равно мне как-то неловко».
«Прекращай напрягаться! – пусть и мысленно, но прикрикнула на графиню подруга. – Расслабься, наконец, и дай нам нормально провести твое обследование!»
«Хм! Так здесь меня только обследуют? А ведь вначале пригласила как помощницу в деле проверки нового состава в целительском бассейне!»
Скорость вращения вертушки к тому времени достигла запланированного максимума, магическая суспензия вихрящимся цветным туманом стояла столбом до самого свода. Ну и отвлечься от переживаний, сбросить с себя груз напряжения и забот приходилось в любом случае: кровь словно кипела от струящейся в ней энергии, физическое тело пронзали импульсы блаженной истомы, а всесокрушающая радость и счастье лавиной накрывали сознание. Куда там в таком состоянии думать о стеснении или житейской целесообразности. Ну и в конце концов все сомнения показались смешными и несущественными.
А потом Александра и сама смогла просматривать не только лица юных Арчивьелов, но и все их внутренности, каждую клеточку их тела, вплоть до тончайшего среза на кончике волос на голове. Словно взгляд стал обладать способностями всепроникающего рентгена, портативного микроскопа или силой радиографии. Но все эти поразительные умения, к сожалению, не подкреплялись никакими дополнительными знаниями. То есть при желании заметить болезнь в теле иного человека мог лишь хорошо обученный целитель. Но уж ни в коей мере не лучшая агент погибшей конторы спецопераций.
Зато наверняка Арчивьелы, да и сама Эрлиона, могущая своими чувствами находиться в четвертом кресле, легко просматривали не только состояние будущей матери, но и состояние ее пока еще только формирующегося ребенка.
Но в данном колдовском действе вдруг оказались, проявились, раскрылись совершенно иные, никем не предвиденные даже стороны. Причем вначале расслабленная Александра восприняла мелькнувшие картинки как некое дополнение к испытываемому счастью и физической расслабленности.
Первым мелькнул кадр с массивным, перекрученным в виде штопора сталактитом. Подобные красоты выставлялись в музеях природоведения, подсвечивались разноцветными огоньками и завораживали своим видом любого исследователя. Словно при рассмотрении голограммы сталактит в кадре провернулся несколько раз вокруг своей оси, давая полюбоваться собой со всех сторон.
То есть создавалось впечатление, что в фейерверк красочных салютов стали попадать кусочки какого- то рекламного или научно-популярного фильма. Но так как фильм этот был высококачественный и цветной, то графиня Светозарова подумала, что все так и надо.
Но отрывки из одного фильма чуть позже сменились иными кадрами. Довольно отчетливо удалось рассмотреть дивный рисунок из пересекающихся в разных направлениях цветных линий. Конечно, рисунок нельзя было сравнить с каким-то шедевром (пришлось хорошенько сконцентрироваться, присмотреться и только тогда понять, что он из себя представляет) наскальной живописи, но некое совершенство и законченность поражали сразу. Рисунок был показан под разными углами и чуть ли не проведен анализ краски, используемой при создании этого произведения. И все равно Александра на эти фильмы обратила внимания не больше, чем на отдельные деревья леса, мелькающего за окном скорого поезда.
Но когда показался второй подобный рисунок, женщина насторожилась. Сказались рефлексы и навыки бывшего лучшего агента секретных служб. Что-то было в этих рисунках однозначно общее и требующее разгадки. Ну и уникальные умения аналитика, врожденное предчувствие важности момента сработали. Тут же постаралась абстрагироваться от счастья и радости, переполнявших все тело, и сконцентрироваться на так ее озадачивших кадрах. Ведь ничего подобного раньше видеть не доводилось, слышать тоже. Уж на что Дмитрий много в своей жизни повидал, но и он не упоминал про нечто подобное. А что это значит?
При всей своей логике и умении соображать на поставленный вопрос графиня смогла сама себе ответить только через несколько минут:
«В этих рисунках явно что-то зашифровано. Ну и кадры фильмов демонстрируются именно для меня. Или… не только для меня? – Она по-иному сконцентрировала свои мысли. – Эр! Очаровашка ты наша. А вот скажи мне, что это у меня мелькают за кадры перед глазами? Какие-то сталактиты и зашифрованные рисунки. Это так положено? Или у меня галлюцинации?»
Подруга отозвалась не сразу, настолько была занята общением с ребятами и просмотром получаемых результатов:
«Не должно быть у тебя никаких галлюцинаций. Да! И кадры никакие мелькать на посторонние темы не должны. И вообще, я тебя просила расслабиться и ни о чем не думать».
«Так я и не думала! Это все помимо моей воли!»
«Быть такого не должно! В бассейне наглухо отсекается любое общение с внешним миром и даже воспоминаниями, мы это контролируем приборами. Ребята полностью сконцентрированы на работе, и ни о каких рисунках или сталактитах у них и мыслей не возникало».
«Значит, подумал кто-то другой, – была уверена в своей правоте графиня, – и передал мне это в адресном и специальном формате».
Магическая сущность стала уговаривать подругу, словно маленькую:
«Шурочка, ну сама посуди, кто бы мог это сделать? Магическая суспензия еще не обрела разум и пока работает только как усилитель наших целительских возможностей. Ну а твоему плоду только от роду пару недель, и для него само понятие осознания, сложного видения и передачи мыслей невозможно по умолчанию».
Напоминание о беременности повернуло мысли Александры несколько в иную плоскость:
«Осознания?.. Ну да, если бы мой ребенок уже начал что-то мыслить, я бы сразу умерла от страха. Но вот передавать или там улавливать что-то он бы смог?»
«Ты о чем? – уже сердилась Эрлиона. – Он тебе что, передатчик какой? Или телевизор? Думай, прежде чем что-то говорить!»
