опытом и знаниями так насторожился, то и Дмитрию следовало основательно задуматься и приготовиться к худшему.
– Так вот… – начал тиран узурпированных миров. Но по паузе и прикрытым векам стало ясно, что именно сейчас он больше всего сомневается в правильности своего решения поделиться знаниями. – За тобой поспешили друзья, это, с одной стороны, неплохо. Скорее всего, среди них твои самые близкие, родные, а то и любимая. Иначе ты бы так не ругался. Да и в самом деле, лучше бы им было сюда не соваться, на твоем месте я бы им запретил это категорически.
– Я и запретил!
– Чего уж теперь. Поздно сожалеть! Лучше бы вообще им не показывал сюда дорогу.
– Хватит тянуть! – не выдержал граф Дин хождения вокруг да около. – Почему «лучше»? Или говори, или не морочь мне голову!
И опять трибун решающий примолк, рассматривая своего союзника с неприятной жалостью и сочувствием. Потом начал с пояснений:
– Я-то сам остался в этой жизни, терять мне нечего. Многочисленные потомки пристроены по всем мирам, как-нибудь и без меня проживут. Разве что удивительно да так мною и не разгадано: ни одному из них не достался дар Торговца. Что-то у меня с наследственностью не так.
Такие длинные вступления и глубокие откровения врага насторожили и напугали Светозарова до крайности. Он уже не торопил и не сердился, а просто молча и терпеливо ждал неприятного сюрприза. И раскрытие тайны началось с вопроса:
– Ты понял, кто такие вашшарги?
– Нет.
– А мне, можно сказать, не повезло услышать это определение от жителей одного из миров, цивилизация которого насчитывает пятнадцать тысяч лет. Они воевали с вашшаргами, но победили тех чисто случайно и, кстати, так до сих пор суть этой случайности не разгадали. До сих пор многие историки того мира считают, что бессмертные враги просто ушли в иную вселенную. Но даже они определяли вашшаргов как демиургов, как богов-создателей, как неких изначальных носителей разума. – Крафа тяжело вздохнул и огласил финал своих страхов и терзаний: – Ну а нам эти существа известны под названием Водоморфы.
Вот тут мысли в сознании Дмитрия и заметались в хаотичной панике. Понятно стало сразу: некую юную, изначально тяжелобольную особь сердобольные родители поместили в изолированный мир и отдали дело взросления и выживания в руки Фортуны и Случайности. Дескать, выживет так выживет. А тот самый Ситиньялло взял и выжил. Но! Остался по сути своей больным дебилоидом, затормозившим в степени своего развития на детском уровне. Учитывая те сведения, которые имелись о силе Водоморфов, вплоть до распыления звезд, и то, в чьих руках эти силы сейчас находятся, следовало дрожать, бояться, да и «облегчиться», судя по скрутившим желудок спазмам, не помешало бы.
Всесильный Водоморф жил, существовал, но даже не мог услышать воззвания и призывы своего «Советника». Зная свои возможности и умея ими пользоваться, он мог бы превратить планету в цветущий сад, облагородить пустыни реками и озерами, отбросить в бездну лишние солнца. Тех же пленников он мог и не усыплять, а снять одежды с нужным слоем кожи. Не обворовывать, а превратить современное оружие в рассыпающуюся труху. Не следить за людьми с помощью паутинок, а просматривать всю планету насквозь, учитывая и различая в этой толще любую мелкую букашку.
И в данный момент это больное чудовище не просто держало в вынужденном плену самого Светозарова, но, скорее всего, уже схватило и контролировало и Александру, и Елену! Не говоря уже про Курта и Шу’эс Лава.
От таких предположений тело само, непроизвольно от сознания поднялось на ноги, пальцы рук чуть не ломали друг друга, а лицо пошло красными пятнами приливов и повышенного давления. И только осознав, что у него мелко подрагивает челюсть, Дмитрий понял, насколько жалко он сейчас выглядит.
К чести Крафы, следовало сказать, что тот не стал издеваться над временным союзником и даже не насмехался. Наоборот, попытался укрепить того духом:
– Только не раскисай! И насколько я понимаю, у нас теперь только один шанс: как можно быстрее откопать «Советника» из колодца, куда его затолкали тупые аборигены, и отволочь его на подзарядку. Скорее всего, тот и в самом деле может подсказать своему подопечному, как ему излечиться и чуточку поумнеть.
– А если не подскажет? – вырвалось у графа.
Гегемон смешно развел руками, пожал плечами и вдобавок мимикой показал, насколько им всем тогда придется туго.
– В противном случае нас всех постигнет участь бедных пещерных аборигенов. Хотя я так и не понял, какой смысл этому Врубу был съедать людей? Ведь, кажется, он болен на тему разведения лягушек и улиток?.. Значит, мог бы и аборигенов холить и лелеять. А?
Конкретные вопросы заставили и Дмитрия заметно сконцентрироваться и начать лучше соображать. Он потер лоб ладонью, хмыкнул и спросил сам себя:
– А что там «Советник» трепался про инстинкты организма для выживания любой ценой? Не иначе как Врубу поел аборигенов, а потом спохватился, что так даром перевел столько полезного корма. Подумал их выращивать, а уже и нет никого! Слушай, может, он и нас таким образом решил размножать?
– Не хочется тебя пугать еще больше… – Гегемон сделал паузу и возвел очи на свод пещерки. – Но мы теперь в горах не одни. Присутствие женщин может натолкнуть этого Ситиньялло на самые нехорошие мысли.
– За мной! – Больше Светозаров не мешкал ни секунды, устремляясь к алтарю.
Глава тридцатая
ТРЕНИЯ МЕЖДУ СОЮЗНИКАМИ
Возня с алтарем, а потом и с очисткой показавшегося под ним колодца вымотала обоих мужчин преизрядно. А когда они наконец-то вытащили и некий продолговатый предмет в виде бумеранга в рост человека, пот лился с них градом.
– Все-таки недаром Врубу сожрал этих тупоголовых аборигенов, – пытался отдышаться Крафа. – Ну зачем, вот скажи мне, зачем они этот «подарок» заныкали в такую узкую щель и закидали так плотно каменьями? Нет ума…
– …потому и вымерли! – закончил за него не менее упыхавшийся граф Дин. – Но как тебе сам вес этой заумственной железяки?
– Согласен с тобой, тут все сто двадцать килограммов будут. Уж никак не катит на определение «всего лишь чуть больше твоего веса». И как мы этот металлолом волочь станем?
– Ну… вниз-то всяко легче. Да и ухваты вон разные имеются. Нам бы еще ремни какие – для волока.
– Забудь и восстанавливай дыхание. Но я вот обратил внимание на одну деталь немаловажную. – Гегемон смахнул ладонью пыль с корпуса «Советника» и теперь рассматривал довольно простенькую схему горного массива, его внутренностей и некоторых ориентиров. – Ага, ну вот, так и есть. Смотри! – Он ткнул пальцем в самую нижнюю точку. – База примерно где-то там, нам километра четыре спускаться придется. Мы сейчас вот здесь, а вот выше как раз твои друзья и… кто там еще с ними. Но как эта железяка умудрилась быть в курсе того, что делается на верхнем уровне?
Светозаров пошевелил в задумчивости бровями:
– Обладает невероятной силой пространственного сканирования? Или может подключаться к сенсорным органам восприятия самого Ситиньялло?
– Первое предположение отпадает по причине полного абсурда и конечной гибели для нас. Тогда «Советник» сам по силе не слабее Водоморфа и ни единого знающего о своем существовании в живых не оставит. Второе более предпочтительно, но… Будь такое возможно, железяка уж как-то за тысячи лет но смогла бы пробить неприятие своего ученика и заставить его слушать. А этого не случилось. Значит…
– Такое тоже нереально, – сразу стал отрицать Дмитрий. – Создание в толще пород уникальной системы связи и тотального наблюдения – полный абсурд. Да и мои приборы ничего подобного не зафиксировали. Ладно, отдохнули? Тогда понесли, поговорить можно и на ходу.
Водрузив бумеранг себе на плечи и с проклятиями удерживая неудобную конструкцию, мужчины
