непритязательных моряков, но пониже пристанища для благородных путешественников. Типичный кабак, разделенный на две половины. В первой, открытой всем взглядам, равно как и ушам, шел нехитрый, проверенный веками процесс поглощения пищи под сопровождение водопадов спиртного. С сопутствующими этому процессу разговорами, табачным дымом и постоянно вспыхивающими и тут же умело улаживаемыми перебранками.
Но Линн знала отнюдь не понаслышке, что вон те две двери, да и спрятанный за морской батальной картиной потайной ход ведут в заднюю, чистую половину. Там были устроены отдельные кабинеты где солидные и уважаемые (а иногда и вовсе наоборот) люди могли потрапезничать и пообщаться в тишине да спокойствии, решая весьма интересные особенно для портовых таможенников и полицейских чинов, дела. Но поскольку девушка не знала, где обретается нынче штурман, да и его самого в лицо тоже помнила весьма смутно, то направилась прямиком к стойке, откуда на них не без подозрения зыркал здоровяк с черной повязкой на левом глазу и ведерного размера кулачищами.
— Доброго вечера вашим светлостям, — Оказавшийся хозяином заведения здоровяк чуть изобразил подобие поклона, а сам продолжал ловко вытирать полотенцем массивные пивные кружки, — Что будет угодно?
Поскольку дон Карлос благоразумно помалкивал, Линн повела переговоры сама. Штурман сыскался быстро, в углу возле камина, в компании хихикающей девицы. Да вот беда, моряк был в том состоянии, когда утопшая в вине совесть уже находится в полуобморочном состоянии. А желание незатейливо пообщаться с неприхотливой лялькой, да не за столом, уже почти вытеснило все остальные мысли.
— Ну, ежели вам нужен сам капитан… — Хозяин «Старого краба» задумался на миг. — Да вот не будет ли от того неудобств почтенному Ван Халену и урона моему заведению? Спутник ваш, смекаю, с железкой обращаться весьма ловок…
Очаровательно улыбнувшись, Линн посмотрела в глаза здоровяка.
— Спутник мой обращается с оружием даже лучше, чем вы, почтеннейший, думаете. Кроме того…
Кружка вырвалась из лапищи отставного боцмана и поплыла невысоко над стойкой. Сам собой отвернулся краник, и через несколько сетангов, благоухающая добрым элем и с шапкой пены сверху, подлетела к Карлосу.
— Угощайся, дорогой. За счет заведения…
Хозяин заведения откровенно почесал в затылке, пытаясь кое-как привести в порядок заметавшиеся мысли.
— Мы пришли поговорить, а не искать неприятностей. Но если те, снаружи, не угомонятся… а также их единомышленники здесь, то неприятностей будет у вас, почтеннейший, выше крыши.
Боцман сокрушенно вздохнул.
— Эх, говорили же мне — не твое это дело, на суше работать… Ладно. Капитан Ван Хален нынче на верфи — наблюдает за ремонтом своего брига. Послать за ним?
— Непременно, — кивнула Линн, довольная легкой победой, и стала перечислять, чего бы ей хотелось отведать самой, да и угостить Карлоса.
Хозяин заведения слушал, и на физиономии его постепенно проявлялась эдакая смесь почтительности с добродушной улыбкой. Дело было в том, что девушка называла сплошь недоступные простому люду блюда. Попадались иногда морякам такие морские живности, что их попросту не было в продаже, они даже не попадали на столы вельмож, настолько редки и экзотичны были эдакие дары моря.
Хотя, по слухам, кто-то из предприимчивых умельцев приспособил для таких целей незамысловатое но действенное устройство. Простая палка, к одному концу которой был привязан самый что ни на есть обычный булыжник. Зато на другом конце… вот тут-то и хитрость! На другом конце наносилось свернутое до поры в клубок заклинание вроде средненькой Силы огненного шара. Будучи брошенным в море далеко от берега, это немудреное изобретение пытливой мысли быстро погружалось на глубину, недоступную никаким сетям и неводам. И что характерно, когда заклинание срабатывало, произведя резкий хлопок, вся тамошняя глубоководная живность быстренько всплывала кверху брюхом, и ловким морячкам оставалось только собрать урожай.
Знали о том едва ли несколько десятков людишек на всем Крумте. А коль скоро маленькая девушка, умеющая обращаться с Силой, знает эдакие секреты… вот тут-то и разворачивалось поле для размышлений бывалому боцману. Но что парочка не то что не из простых, а ой как из совсем не простых, это он смекнул сразу. А посему поспешил ублажить посетителей по высшему разряду, причем самолично. Так, как услаждают вкус только своих и только самых-самых.
Дон Карлос заказал к рыбно-морским блюдам несколько разных сортов белого вина, приведя в уважительный и почтительный трепет хозяина своим тонким вкусом. И действительно, что филе из глубоководной трески, что белое, почти не пахнущее рыбой мясо некоего чудища, навряд ли упомянутого в книгах и научных трактатах, — были великолепны. Равно как и паштет из мелкой, более похожей на змейку рыбки, что никогда не попадается в сети.
И все это в отдельном, отделанном мореным дубом кабинете, под доносящуюся из общей залы легкую музыку. И под пламенные взгляды, коими, ничуть не скрываясь, обменивалась эта парочка…
Капитан Ван Хален не заставил себя ждать. Как Линн и помнила, это был высокий жилистый человек с рыжими, слегка вьющимися волосами и жестким выражением чуть горбоносого лица. Он вошел в комнату, где пировала парочка, представился с легким поклоном, принеся с собой легчайший запах свежей стружки, соленого морского воздуха и еще нечто неуловимое, присущее лишь морякам и бывалым путешественникам. И без лишних жеманничаний сел за стол после любезного приглашения девушки. К ним присоединился и изнывающий от любопытства хозяин заведения.
Бог знает, что они подумали, наверняка заметив присохшую кровь на ушке Линн. Но судя по взгляду, коим незаметно, как им казалось, обменялись оба моряка, в недоумении они пребывали преизрядном.
Линн не стала ходить вокруг да около.
— Капитан, когда с вашим кораблем случилась некоторая оказия, вы самолично стояли за штурвалом. Штурман ваш, что сейчас в зале уже почти залил глаза дешевым вином, накладывал в тот момент шину на сломанную руку какого-то матроса, расположившись у тамбура надстройки. А полуголый кок безуспешно пытался загнать вниз ошалевшего от качки и воды корабельного кота. То ли Хенрик, то ли Хенрис…
— Хенрикс, — не задумываясь, поправил непонятную девицу капитан.
Но даже непосвященному взгляду было видно, в какой растерянности бегают его мысли. И Линн продолжила усугублять сомнения моряка — ужели не догадается?
А когда ваша «Колесница славы» легла набок в устье Изели, кто-то из молодых матросов не удержался на мокрой палубе и едва не вылетел за борт. Вы левой рукой держались за штурвал, а правой ухватили беднягу за ногу и не дали одной девице из пригорода стать вдовой…
— Сто тысяч морских чертей… это было воистину так! — задыхаясь, прошептал капитан, рванув вдруг ставший тесным шейный платок. — Откуда вам, леди…
Линн протянула поближе к нему руку и повертела перед его лицом.
— Узнаете ли вы вот эту ладонь, капитан?
И девчонка не спеша приоткрыла невидимую дверь, зачерпнула изящным жестом пригоршню воды, впустив в комнату свежий ветер откуда-то с далеких просторов океана. И плеснула в воздух струйку серебрящихся брызг. Затем так же медленно и осторожно закрыла неведомую дверь волшебства, показав чистую мокрую ладошку.
Закатившего глаза и упавшего из кресла капитана приводили в чувство испытанным способом — пощечинами с последующим заливанием неразбавленного рома вовнутрь. Пришедший в себя Ван Хален порывался то молиться, то падать в ноги да целовать спасительную ладонь, но разобравшийся в ситуации бывший боцман беззастенчиво подхватил за шиворот недюжинной силы капитана и словно куклу водрузил обратно в кресло.
Тем более что Линн пресекла поток благодарственных жестов и слов в нескольких, как бы это сказать, энергичных выражениях. А когда на побледневшее лицо почтенного моряка вновь вернулся румянец, в немалой степени вызванный повторным стаканчиком крепчайшего рома, в коротком рассказе девушка поведала все то, что, по ее мнению, тому следовало знать.
