фамилию.
– Да… да… лилового цвета, – повторил я и подумал: «Что со мной? Почему я так волнуюсь?»
И вдруг произошло то, чего я не ожидал.
Лукомский подошел вплотную и, смотря как-то насквозь своими не то серыми, не то синими глазами (нельзя было разобрать – эти два цвета словно боролись друг с другом), спросил слегка заглушённым голосом:
– А что… эта Соня… красивая девочка?
– Да… Она считается даже… как бы это сказать… ну, красавицей.
Лукомский повернулся по-мальчишески на каблуках и весело свистнул.
– Тогда пришли ее ко мне. – Немного помолчав, добавил: – Сегодня вечером.
Я густо покраснел. Уверенный, что Лукомский не отнесется серьезно к письму Сони, взялся выполнить ее поручение скорее как веселую шутку, допустимую между друзьями, но сейчас, после того как Петр Ильич выразил желание встретиться с ней, почувствовал в его тоне нечто необычное и испытал такое ощущение, словно мои руки были запачканы чем-то липким.
Лукомский, заметив, что я внутренне съежился, спросил:
– Рюрик, ты знаешь содержание письма?
– Как тебе сказать… – Я смутился. – Знаю, но… не знал, что ты примешь это всерьез.
Пришла его очередь смущаться.
– Может быть, это мистификация?
– Нет, что ты!.. Она… серьезно… Но я не думал, что ты… ты… ты… отнесешься к этому так.
Лукомский засмеялся.
– Кто тебе сказал, что я отношусь к этому серьезно?
Я смутился еще больше.
– Послушай, – Лукомский взял меня за руку, – скажи правду – ты, может, влюблен в эту девушку?
– Я?! За кого ты меня принимаешь? Если бы я был в нее влюблен, разве я взялся бы за такое поручение?
– Вообще-то, не мог бы, но всякое бывает… Ну а теперь… я еду.
Мы вышли из «Метрополя». Я чувствовал себя нехорошо и не мог определить, что именно меня расстроило. Это, пожалуй, огорчало больше всего.
Через минуту я неожиданно очутился в объятиях Клюева.
В гостях у Ройзмана
– Ты куда?
– Коля, вот не ожидал! Откуда ты?
– Был у тебя и не застал.
– Я… видишь ли…
– Ну-ну, понимаю.
– Подожди.
– Ты лучше скажи, когда выборы?
– Неужели тебя это интересует?
– А тебя?
– Меня? Нисколько.
– Не лукавь. Признаюсь, что меня интересуют больше всего обеды и… слухи о том, что члены правления будут получать жалование… потому что мои дела не ахти. Я сейчас из деревни, а там тоже хоть шаром покати.
– Сегодня на квартире у Ройзмана предвыборное собрание.
– Он мне ничего не говорил.
– Ты его видел?
– Полчаса назад заходил к нему.
– Ах, мерзкая крыса. Но ничего, я все улажу. Слушай, он хотел сначала меня выдвинуть в председатели правления, потом вдруг прибежал рано утром, виляет хвостом, умоляет не сердиться и пожертвовать своей кандидатурой ради Сергея. Я, конечно, согласился.
– Сережа в Москве?
– Да.
– Он же собирается в Питер.
– Ничего подобного. В Питере никого нет. Все почему-то бегут оттуда.
