Бастард фон Нарбэ

должно хватить.

Майндерт кивнул почти с благодарностью.

— Именно. «Пунда» не потеряется, даже если отправится в Баронства, но прежде чем мой Дом предпримет что-либо, кроме наблюдения за ней, дю Гарвей-амо, будьте любезны подробнее рассказать о бесследных исчезновениях.

Им, наверное, следовало бы сотрудничать. Дому дю Гарвей, который знал все о любом человеке в Империи, кроме людей церкви, и Дому фон Нарбэ, который знал все о любом шэнском корабле, в том числе, о кораблях церкви. Но эти два Дома не только не сотрудничали, испокон веков они едва терпели друг друга. Зачем, интересно, это было сделано?

Март поймал себя на этой мысли и озадачился еще и тем, откуда она взялась. Что за странная идея о том, что противостояние двух Домов было сделано, а не образовалось само собой? Да достаточно посмотреть на этих двоих, Андре и Майндерта, они настолько разные, что не сработались бы, даже прикажи им это Божественный Император. А то, что сейчас происходит — это исключительные обстоятельства. Правда, приказ Божественного Императора о сотрудничестве тоже мог бы стать исключительным обстоятельством.

Интересно, как объяснил бы это Лукас? Он, наверняка, знает ответ.

И Андре… наверняка знает. И ответы у них, наверняка, разные.

«Господи, — Март на секунду закрыл глаза. — Сохрани его! Пожалуйста, Господи, пусть с ним ничего не случится!»

— Бесследно исчезают, например, киборги сразу после удаления имплантантов, — сказал Андре. — В тюрьму их сажать накладно, за ними там придется ухаживать и лечить, а на каторгу отправлять — бессмысленно, там никому не нужны беспомощные калеки. Еще исчезают преступники. Те, чьи преступления нельзя обнародовать, те, кому грозит смерть от рук подельников те, кому за сотрудничество со следствием смертную казнь заменили пожизненным заключением, и тому подобные экземпляры, — Андре пожал плечами, — можно очертить рамки четче, но, я думаю, для общего представления достаточно.

— У тебя еще по-божески выходит, — хмыкнул Дэвид. — Исчезают, выходит, только те, кто один чуср, преступник? А с разными неудобными людьми, кто закона не нарушает, как быть?

— Орден Наставляющих Скрижалей, — напомнил Майндерт. — Учат, проповедуют, ведут идеологическую работу.

— Уж сколько раз пытались объяснить, что совсем неудобных можно просто ликвидировать, — Андре досадливо покривился. — Куда там? Пока власть в руках Церкви, все объяснения бесполезны.

— Профессор-то при чем? — не выдержал Март. Аристократам всегда было, что сказать насчет власти церкви в Империи, и Майндерт мог сейчас поддержать Андре, и неизвестно, когда бы они вспомнили о том, зачем собрались сегодня. — Профессор-то почему исчез? Потому что совершил преступление, о котором никому нельзя знать? Спас Лукаса от… коррекции психики?

— Потому что номинально он вообще не преступник, — сейчас глаза Андре были зелеными и прозрачными, без примесей других оттенков. — Лукас не летел сюда, для него не писали программы импринтинга, сахе Беляев не мог его спасти, потому что не от чего было спасать. Состава преступления нет.

— А преступник есть, — Дэвид широко улыбнулся. — Обычное дело.

— Мирвои, в норме, менее циничны, — заметил Андре в пространство.

— Аристократы, зато, более, — парировал Дэвид.

Ну, конечно! Один уверен, что имеет дело не с мирвоем, а с церцетарием, личным врагом, можно сказать, вечным конкурентом мирской разведки. Второй просто уверен. Во всём. Он даже с Лукасом спорил, хотя Лукас вообще всегда прав и никогда не ошибается.

Майндерт фон Нарбэ только головой покачал, и, кажется, взглянул на Марта с сочувствием. Хотя, конечно, нет, не могло такого быть.

— Дю Гарвей-амо, вам известно, куда исчезают эти «бесследно исчезнувшие»?

— И да, и нет, — немедленно отозвался Андре, перестав сверлить Дэвида взглядом. — Место называется Могила. Но что это, где это, на какой планете, я представления не имею. Это может быть поселок в пустынной местности, каких всюду предостаточно, а может — целая космическая станция. Да хоть астероид… хотя, — он слегка озадачился, — я не уверен, что у нас есть астероиды, не выкупленные союзом маркграфов.

— Есть, — Майндерт кивнул, мол, продолжайте.

— Я знаю, что есть специальный звездолет, который перевозит этих людей, но, опять-таки, — Андре недовольно поморщился, — мне известно только название, «Сонсарк», ни порта приписки, ни позывных, ни имени капитана я не знаю.

— Это каторжная гарима, — Майндерт если и задумался, то совсем ненадолго, Март не заметил паузы. То ли глава дома фон Нарбэ умел моментально пролистывать в памяти весь реестр имперских звездолетов, то ли недавно думал о «Сонсарке». — Как и все остальные суда специального назначения, «Сонсарк» не внесен в общедоступные списки. Хотя, у дома дю Гарвей, мне кажется, должна быть информация о нем.

— Специализация не моя, — объяснил Андре. — Нет доступа к данным.

— Понимаю, — Майндерт встал, махнул рукой поднявшемуся, было, Марту: — сидите-сидите, преподобный отец. Я вернусь через десять минут, — это всем. Стремительно пересек просторную гостиную и исчез за дверью.

— Нет доступа к данным? — переспросил Дэвид, как только они остались одни.

— Я же не могу вернуться, — Андре снова крутил на запястье сэйру, — а воровство из родного дома, это слишком даже для меня. Не потому что… — он мотнул головой, отметая все возможные подозрения в том, что и у него есть совесть, — а потому что резиденция в пять этаже, битком набитая сигнализацией и, что гораздо хуже, аристократами, нам не по зубам, даже если бы с нами был Лукас.

«Секретарь», оставленный Майндертом на подлокотнике кресла, ожил и заговорил человеческим голосом: — Отец Март, взгляните на это.

Над тонкой полоской развернулся экран, размером с два листа бумажной книги. Черным по белому по экрану побежали данные. Координаты, время, скорость, направление, прогноз изменений курса, вероятность совпадений. Все это очень походило на разведданные, поступающие в монастырь со всех концов охраняемого пространства. Только сведения были не о кораблях Баронств, и не о контрабандистах, а о багале «Пунда» и каторжной гариме «Сонсарк».

И Андре, и Дэвид смотрели на Марта с одинаково вопросительным выражением. Им вереницы чисел на экране не говорили ни о чем.

— «Сонсарк» и «Пунда», — сказал Март. — Сейчас они далеко друг от друга, вот… — он провел пальцем по нужным строчкам, подсветив их синим, — но похоже на то, что они идут на сближение. Вероятность семьдесят четыре процента.

— Всегда интересно было, — нейтрально заметил Андре, — что это за убырство, как можно предсказывать, каковы планы капитанов двух разных кораблей? И хорошо, если двух. А то орден Десницы предсказывает, говорят, оптом, для всех монастырей сразу.

— Пять лет в академии по классу навигатора, спецкурс каинат-анализа, и вы это поймете, дю Гарвей-амо, — Майндерт вошел в гостиную, осмотрел всех троих. — Скорее всего, профессор Беляев на «Пунде», скорее всего, «Пунда» доставит его на Сонсарк, и, скорее всего, «Сонсарк» пропадет с радаров маяков в том же секторе пространства, где всегда и пропадает. К сожалению, в этом секторе есть и обитаемые, и разрабатываемые планеты, и космические станции, и астероиды-шахты, — ни взгляд, ни голос главы дома фон Нарбэ не выражали даже намека на сожаление, почти достигнув ледяной бесчувственности Лукаса, — и ни в одном из портов, ни на одном из рейдов появления «Сонсарка» никогда не фиксировали. Он просто пропадает.

— Но потом появляется, — Андре нисколько не впечатлился резким похолоданием, температура в гостиной не изменилась, и ладно. — Зная скорость, направление, что там еще… — он бросил высокомерный взгляд на испещрившую экран цифирь, — ваш каинат-анализ, фон Нарбэ-амо, не в состоянии предположить, куда он уходит и где разворачивается?