Наталья Игнатова
Бастард фон Нарбэ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Ты не знаешь, наверно, такую боль,
чтоб позволить бессмертию быть как есть.
Хоть мгновение просто побыть собой,
забывая понятия «долг» и «честь».
Отпусти же! У Бога беру ключи
от холодных бездушных невидных врат.
Брат мой, ты навсегда молчишь.
Обвинение жизнью — за что, мой брат?..
Все сгорело. Остыли в пыли тела.
Погребен на пепле своих светил.
Это время — ветер. Но есть дела —
рассчитаться хватило бы только сил.
Бог мой! Что есть твоя любовь?
Высотой срывающихся зеркал —
сын мой, знаешь, такую боль
не выносит мир, что ты так искал.
Глава 1
«… исчезает, как прах, уносимый ветром, и как тонкий иней, разносимый бурею, и как дым, рассеиваемый ветром, и проходит, как память об однодневном госте».
Когда крики затихли, Лукас с облегчением вздохнул и закрыл глаза. Слава Богу, для Джереми, надрывно, на одной ноте, кричавшего: «Господи-господи-господи…», всё закончилось. Так же, как для Остина и Найруша, и четверых отцов-церцетариев.
Алые, отчаянно мигающие огоньки на периферийном секторе забрала…
Погасли.
Все.
— Покойтесь с миром, — пробормотал Лукас.
Дыхание паром оседало на холодном гладком пластике. Стены чуть слышно похрустывали. Разгерметизация. Ещё немного и тонкая, повреждённая взрывом скорлупа треснет, не выдержав давления.
Надо выбираться.
Сколько времени прошло? Две минуты… А показалось — не меньше часа. Он снова, без особой надежды, прошёлся по всем каналам — вдруг ответит кто-нибудь из своих? Послушал треск и хрипы в эфире. Выругался и пошёл к внутреннему шлюзу, хрустя ботинками по осколкам стекла на полу.
Четыре минуты назад, когда вздрогнула под ногами палуба, отец Зевако приказал:
— Все наружу! Быстро!
И они бросились к ближайшему выходу на поверхность.
Инстинкт подсказывал — там опаснее всего. Инстинкт человека, за всю жизнь лишь однажды побывавшего на планете. Но на планетах другие правила. Здесь в аварийном режиме не отключалась гравитация, и переборки, шпангоут, верхние палубы — всё, что могло ломаться — ломалось и падало. Вниз. На людей.
Они почти успели. Но когда люк поехал в сторону, здание вздрогнуло снова. Стены заметно просели. И Джереми высказался так, как не подобает выражаться не то, что священнику, а даже каторжнику с Бифраста.
Люк, сдвинувшийся от силы сантиметров на тридцать, заклинило.
— Мёртво, — сообщил Остин, поковырявшись в механизме.
Лукасу тоже захотелось сказать что-нибудь. Но он сдержался. И вместо этого доложил о случившемся отцу Зевако, старшему инспекционной группы ордена Всевидящих Очей.
Отец Зевако выругался покруче Джереми.
— Мы не можем связаться с Управлением, — добавил он уже менее эмоционально, — дуфунг здесь, внутри, неисправен. Возможно, ваши шлемофоны…
Лукас, не дослушав, кивнул, как будто церцетарий мог его видеть и приказал Остину настроиться на волну Управления — так здесь называли администрацию. Шлемофон, конечно, не дуфунг, но в пределах этого несчастного астероида хватит и его.
Должно было хватить.
Однако же, не хватило.
— Плохо, — коротко резюмировал отец Зевако, выслушав очередную новость, — братья, мы в крайне тяжёлой ситуации: здание повреждено, и вот-вот произойдёт разгерметизация. Скорее всего, в Управлении уже знают о взрыве и идут на помощь, но, боюсь, они опоздают… — он сделал паузу, потом очень спокойно добавил: — аварийный отсек здесь не укомплектован защитными костюмами.
Остин остался на связи с церцетарием, а Джереми и Лукас переключились на внутренний канал:
— Иди, Аристо, — сказал Джереми.
— Понял, — вздохнул Лукас.
И уже протискиваясь в узкую щель, услышал ехидное:
— Всё-таки есть польза с недомерков.
Он едва успел сделать несколько шагов к соседнему корпусу, как земля вздрогнула снова, и двухэтажное здание — пластон и местный строительный камень — обрушилось внутрь, погребая под собой церцетариев, а вместе с ними трех рыцарей-пилотов.
Лукаса сбило с ног, проволокло по земле. Вокруг свистели осколки. Он прижался к камням, молясь о том, чтоб осталась неповреждённой ткань лёгкого скафандра. Тогда ещё не понял, что… да ничего ещё не понял. Мыслей было: переждать, пока закончится свистопляска, вызвать аварийную бригаду, разобрать завал. Следовало поспешить — рыцари в своих скафандрах продержатся долго, а вот церцетарии в одних форменных рясах, могут и душу Богу отдать.
И только услышав по связи крики, а потом вот это, бесконечное: «господи-господи-господи…» Лукас понял, что рухнувшие стены раздавили тех, кто был внутри.
Он снова попытался связаться с Управлением. И снова не услышал ничего, кроме хрипов пустого эфира. Планетотрясение, потом взрыв, рухнуло сразу несколько корпусов, так что же они там, заснули?! Почему молчат?! Бросив напрасные попытки, Лукас побежал в ближайший уцелевший корпус, надеясь
