— Не помню, — раздалось оттуда, и капитан слегка расслабился: во всяком случае, Элис побежала не за оружием, — помню, что разговаривала с пастором, а потом помню, что сижу здесь в гостиной. Я даже за дверь ни разу не выглянула, так боялась. Вильгельм, вы думаете, с нами хотят что-то сделать? Это как-то связано с исчезнувшими людьми?
— Я расскажу, — пообещал фон Нарбэ.
— Рассказывайте сейчас.
И он начал рассказывать, снова вспоминая события вчерашнего вечера и сегодняшнего странного утра.
— Я не видела грозы, — сообщила Элис, — и града тоже. Тем более огня с неба. Весь вечер было тихо, а ночью в соборе пели. Вильгельм, что мне взять с собой, кроме оружия?
— Фонарик и запасные батарейки, если есть.
— Есть.
Элис появилась, одетая в широкие джинсы и куртку с кожаными заплатами на локтях. Кобура на поясе. На плече небольшая спортивная сумка. Волосы собраны под кепку с длинным козырьком. Бейсболка, кажется, так она называется.
— Куда пойдем, капитан?
— Кто такая Элен, которая вас заперла? Она входила и выходила через эту дверь?
— Да.
— Значит, сюда и пойдем. В худшем случае, снова упремся в двери с шипами, а в лучшем — найдем их открытыми. Должен же Курт…
Что-то заскрипело снаружи. Камень терся о камень, и лязгал металл. Вильгельм толкнул Элис в кухню и распахнул дверь, тут же укрывшись за стеной спальни, в мертвой зоне: раскрытая дверь так и просила гранаты. Нельзя было позволить, чтобы их снова заперли во “флигеле”.
— Стрелять только после меня, — прошептал он, надеясь, что Элис услышит и не станет переспрашивать.
Она молча кивнула. Молодец, девочка.
Элис услышала шаги снаружи. Ей казалось почему-то, что пришельцев четверо, но можно ли доверять слуху? Даже слуху фейри?
— Сбежали? — предположил мужской голос. — Дверь открыта.
— Куда бы они делись? — последовал ответ. — Здесь оба. Господин капитан! Фройляйн Ластхоп!
Куда они пойдут сейчас? Если кто-нибудь заглянет на кухню…
— Всем стоять! — приказал Вильгельм выходя из-за дверей. — Руки вверх!
— Капитан, — рассудительно заметил кто-то из гостей, — ты выстрелишь в одного, а нас четверо.
— Руки! — со сталью в голосе повторил Вильгельм.
Что ж, на кухню они не пошли. Элис таким образом оказалась во фланге предполагаемого противника. Она решилась выглянуть, тут-то и началась стрельба.
Первые выстрелы прозвучали почти одновременно. Швырнуло к дверям одного из гостей. Вильгельма отбросило назад, к стене. Элис, никем не замеченная, успела выстрелить дважды. Она не промахнулась. Она никогда не промахивалась. Оставшийся гость ловко кувыркнулся обратно в дверь, но фон Нарбэ выстрелил из положения лежа. Видимо, попал. Потому что больше не стрелял, остался лежать на полу, ощупывая бок и глубокомысленно глядя перед собой:
— Опять ребро… вот гадство!
— Вы-ы… — промямлила Элис, для которой все случилось слишком уж быстро, — что ли вы живой?
— Из их дробовиков только ворон пугать. — Вильгельм тяжело поднялся на локте. — Странное дело, в голову почти никогда не стреляют. Даже с двух шагов. А неплохо для мирных христиан, — он сунул пальцы в дыры на куртке. — Я думал, они пацифисты.
— Это Гюнхельды, — выйти в коридор Элис не решалась, ей совсем не хотелось смотреть на тех, кто лежал там, — Курт говорил, они не такие, как все. Вильгельм, мы их что… совсем?
— У нас выбора не было.
Капитан встал на ноги, вздохнул и, болезненно морщась, повел плечами.
— Два ребра, не меньше… Там свет какой-то видно, оттуда они и пришли. Пойдемте, пока подмога не явилась.
…Курт догнал их уже метрах в пятидесяти от входа в потайной коридор.
— Как вы? Вильгельм, ты ранен?
— Ребро сломано. Или два. Трудно сказать.
— Этот ход ведет к церкви Преображения Христова. Вот, — Курт достал из кармана свернутый вчетверо лист плотной бумаги, — план этих подземелий, чтоб им! Выйти на поверхность можно только в какой-нибудь из церквей. И нас уже ждут.
— В дядюшке проснулась совесть? — поинтересовался капитан фон Нарбэ.
— Я пригрозил, что прострелю ему колено, — угрюмо ответил Курт. — Надо было. Не смог. Но сюда они не сунутся, знают, что у нас оружие.
— Что будем делать? — Элис оглянулась на темное пятно входа. — Может быть, отсидимся здесь? Где-нибудь?
— Есть захотим, придется вылезать, — пробормотал Курт, — Вильгельм, у меня аптечка с собой. От доброго дяди. Давай хоть тугую повязку тебе сделаем, все лучше, чем так.
Вильгельм сбросил на пол прорванную куртку. А Элис подняла голову, прислушиваясь…
— Курт, — в светлых глазах капитана фон Нарбэ впервые появилось что-то похожее на страх, — твои родственнички не припрятали в закромах неконвенционного оружия?…
— Улк, — прозвенел прямо с небес бесплотный голос, — безумный злой мальчишка, что ты делаешь, чего хочешь добиться?
Вот так! От неожиданности Змей хлопнул крыльями, едва не свалившись вниз, прямо на головы пехотинцам. Сияющая-в-Небесах снизошла послать к правнуку кроме Света еще и Голос?
— Хочу запереть тебя в Лаэре, — ответил он со всей подобающей вежливостью, — надолго, лучше — навсегда.
— Зачем? Какое зло я причинила тебе?
Перечислять было долго. К тому же, разговоры разговорами, а время на Меже идет, это в Лаэре можно никуда не спешить. Поэтому принц, игнорируя собеседницу, отдал приказ, и его армии быстрым маршем начали форсировать границу Срединного мира.
Вот теперь можно и поговорить.
— О чем ты спрашивала?
— Зачем ты натравил на меня своих чудовищ? Мои подданные не сделали тебе никакого зла, а ты убиваешь без жалости и чести, ты губишь не только солдат, но даже тех, кто не способен сражаться. Ты убил Единорога…
— Я Улк, — пожать плечами принц не мог, поэтому шевельнул крыльями, набирая высоту, — у меня нет чести и жалости. Я хочу убить всех твоих слуг, и твоих лонмхи, и твоих бойцов. И я их убью. Это все? Ты задерживаешь меня, Сияющая. Я хочу быть со своей армией.
— Что случилось? — голос Владычицы стал мягок и печален, и Змей немедленно насторожился. — Что нашло на тебя, выродок? Ты поддался гневу, но кто послужил его причиной?
— Я, может, и выродок, но твоей крови, — рыкнул Змей, — и лучше тебе не злить меня еще больше! Надо было держать Бантару на привязи. Он уже восстал? Я с удовольствием еще раз раздавлю его мерзкую тушу. Разговор окончен, бонрионах, — последнее слово он выделил с необыкновенным удовольствием, — скоро у тебя останется двое подданных, тогда и поговорим снова.
Несколькими взмахами крыльев он достиг границы Лаэра, и тут Голос зазвучал снова:
