– Да. Попытаться добыть. Я ничего им не обещал.
– И что ты собираешься делать?
– Размяться, побриться и умыться. Да! Еще позавтракать!
– Спятить можно, какой ты занятой!
АКВИТОН
Лошадь пала милях в пяти от монастыря. Шарль снял с мертвой кобылы полупустые чересседельные сумки и, постепенно прибавляя шаг, зашагал к обители.
Того эльфа он встретил в Руме. В средней руки кабаке. Шарль ждал там человека, который должен был передать послание для Магистра.
Человек так и не появился. Зато появился полупьяный эльф. Не спрашивая разрешения бессмертный упал на скамейку рядом с монахом и потребовал себе вина.
Шарль, не останавливаясь, благословил склонившуюся в поклоне крестьянку.
Эльф вылакал два кувшина «Румийского золотого» и начал петь. Пел он, может, и неплохо, но у Шарля не было музыкального слуха. Вообще.
Сначала был стандартный эльфийский набор: любовь- морковь, розы-мимозы. Монах привычно пропустил его мимо ушей.
Он прошел через распахнутую калитку. И, уже не сдерживаясь, побежал к келье Магистра.
А потом эльф запел о том, как двадцать лет назад пропал единственный наследник айнодорского престола.
– …Отец, все сходится! Когда я притащил его в номер, он рассказал все подробности. Пропал двадцать лет назад. Испанский корабль. И самое главное – принц был альбиносом. – Шарль медленно и глубоко вздохнул и продолжил уже спокойнее:
– Его настоящее имя – Элеман.
Магистр долго смотрел куда-то мимо Шарля. Потом перевел взгляд на него:
– Три дня назад Элидор выехал в Гульрам. Боевой выход. Его уже не догнать. Кого другого, может, и сумели бы перехватить. Но не Элидора. Мы будем ждать. Он всегда возвращается.
Монах кивнул и вышел.
Эзис. Мерад
Аль-Апсар застыл над шахматной доской, не касаясь искусно вырезанных фигур. Крючконосый и безбородый, он походил на ястреба. И парчовый, шитый золотом халат блестел под лучами, жаркого июльского солнца.
В саду солнце было робким. Зеленые листья деревьев разбивали ослепительный жар на безобидные веселые блики. Шумел фонтан, дышал прохладой, благостной и недостижимой для тех, кто был сейчас на узких раскаленных улочках Эрзама.
Аль-Апсар думал.
Самуд, лучший боевик «Горных кошек», беспощадный убийца и толковый командир, убит. Погиб он глупо и бездарно – от рук таких же убийц, каким был сам. Погиб, едва успев занять пост сераскира Мерада. Хороший пост. Высокий. Барбакитам стоило немалого труда добиться его для Самуда.
«Может быть, не стоило связываться с этими монахами?» Аль-Апсар протянул было руку к белому коню. Но передумал. Взял ферзя, белого ферзя, поставил его, нарушая все правила, в самом центре шахматной доски.
– Белый Крест. Хитрый враг. Страшный враг. «Нет, тот человек был действительно опасен». Орден никогда не мстил за убитых, это знали здесь, на Востоке, так же хорошо, как на Западе. И тем не менее убийство настоятеля в Весте откликнулось убийством сераскира в Мераде. Почему?
Неужели все-таки месть?
Ведь ничего не пропало из дома Самуда. Ни одна драгоценность. И перстень… Золотой перстень с рубином, перстень, стоивший подороже, чем сам Самуд, остался лежать в тайнике. Дожидаясь своего нового хозяина. Значит, все-таки месть. Аль-Апсару очень не хотелось думать, что Белый Крест уже тогда знал о Силе, заключенной в этих перстнях. Шакор, преемник Самуда, погиб несколько часов назад. Аслан был нем как рыба. Он согласился разговаривать лишь с Аль- Апсаром лично. И ему-то уж толстяк рассказал, что сераскира – опять сераскира! – убили двое огромных нелюдей. – А, может, это были дэвы, султан? – Аслан тряс объемистым животом. – Дэвы. Они были огромны. С красными, как кровь, глазами. И волосы белые. Только один в маске и с длинной косой. А второй без маски и без косы. Это не люди, султан. И, наверное, не нелюди. Уже ушел Аслан, перестав наконец дрожать от страха и сожалея о том, что запоздал позвать охрану Шакора, когда вломился в покои к сераскиру беловолосый нелюдь.
Позвал бы вовремя – получил бы деньги. А так – жизнь сохранил, рассказав все, как есть. Ничего не утаив. Ничего.
Ушел Аслан, бесшумно исчезли вышколенные рабы. Не видно и не слышно было вездесущей охраны.
Аль-Апсар сидел у фонтана, нависнув над шахматной доской.
Он смотрел на фигуры.
Огромный беловолосый эльф убил Самуда, сераскира Мерада. Убил и ушел живым. Огромный беловолосый эльф убил Шакора. Сераскира Мерада. И вновь ушел живым. Только на сей раз вместе с эльфом ушел и перстень.
Стража столицы потеряла преступников, едва они выехали из города.
Люди Аль-Апсара продолжали следить за нелюдями и в квартале менял, куда вернулись убийцы, в наглости своей не боясь, видно, ничего. И после – когда эти двое выехали из Мерада, направляясь на восток.
В Эрзам.
Аль-Апсар коснулся черного ферзя. И вновь убрал руку.
Его людям следить было проще.
