Значит, там, дома, времени прошло немного. Совсем немного. Астандо не успел даже встревожиться всерьез.
Искупалась, называется.
— Легенда…
Удар по лицу. Больно. Туман вокруг.
Зачем? Почему?
И рычащий голос…
Чей?
— Дура!
Эфа! Это Эфа, беловолосая, тощая девчонка. Это она помешала, она не позволила вернуться. Туда. Домой.
Убить! Убить и попытаться снова. Еще раз попытаться. Ведь получилось же, ведь…
Но знакомо уже, с силой, неожиданной в тонких жилистых руках, Эфа швыряет ее на землю. И снова бьет. По лицу. Хлестко. Наотмашь.
— Это морок! Морок, понимаешь?
Нет. Легенда не понимала. Но встать уже не могла. Лежала. Чувствовала, как катятся по лицу слезы. Ненавидела их. Слабость свою ненавидела. Эфу ненавидела. Лес этот проклятый…
А Разящая уже отвернулась. Исчезла в дурно пахнущем тумане.
Йорик видел, как Тэмор, несокрушимая скала, качнулся и пошел вперед, на ходу убирая в ножны свой страшный клинок. Тролль уходил в туман, терялся…
— Куда?! — Собственный голос показался приглушенно-жалким.
Мелькнула за зеленоватой завесой Эфа.
И Эфа же вышла с другой стороны. Спрыгнула с опускающегося трапа, не дожидаясь, пока тонкие лапы-подножки коснутся земли. Катер висел на антигравах, медленно таяли защитные поля…
— Ты где пропадаешь, командор? — Низкий голос звучал укоризненно и с легкой насмешкой. — Загулял?
Кивнуть. Согласиться. Действительно ведь, загулял. Не то слово. А «Гончая» уже готова к старту…
Да только Эфе там не место. Ну никак не место. Она — жестокое дитя древности. Не укладываются в одну картинку «Гончая» и девочка-убийца из сказочного Средневековья. Не сходится… Не верится…
Что за бред?
А поле космолога уже подрагивает зеленым маревом. Плывет.
Морок. Обман.
Тело само дергается назад. Жуткая, бесформенная тварь расплывается, сливаясь с туманом.
Что-то кричит за спиной Эфа. Настоящая. Живая.
Зеленая муть душит. Нечем дышать.
Йорик рванул из ножен мечи. Крутнулся, рассекая туман, как живую плоть. И взвыло вокруг. Заплясало. Шарахнулось. Легкие жадно глотнули воздух.
В бой, как в танец.
Эфа бросила эльфийку на землю. Развернулась. Развернулась, чтобы увидеть, как уходит, исчезает в тумане Тэмор.
Деревья стонали. Их не видно было за туманной завесой, но стон, почти плач, стоял над Лесом. Жуткий. Заунывный.
А Йорик кромсал туман мечами. И зеленые клочья расползались, оседали на землю, шарахались, подергиваясь, отступая от орка.
Шефанго рванулась на помощь.
Браслет на руке, деревянная змейка, переполз с запястья на плечо. Вздрагивал там. Все, что мог он, — это рассеять мороки. Для Эфы рассеять. А Йорик, значит, тоже понял. Он-то как?
Додумать некогда.
Еще несколько шагов. Но там, где только что рубился сотник, вскипает ведьминым варевом.
Крутится мутно, осязаемо, разваливается на клочья, тает и снова свивается тугими клубами.
— Йорик!
Зеленая, плотная муть.
Последний взрыв, последний проблеск стали. Развиднелось на миг. Всего на миг, чтобы увидеть, как падает, выронив мечи…
На колени. Пальцы царапают горло…
Йорик…
Она уже рядом. Уже… Дымкой расползается туман. Густится в стороне.
— Сотник, мать твою…
Желтые глаза, как капли солнца в янтаре. Гаснут.
И происходит что-то… Что-то внутри. Ломается. Рвется. Цунами на пологий берег. Стеной.
Волна.
Не укрыться. Не спрятаться.
Из закоулков души, из тайников, с ревом, лязгая когтями по каменному полу…
Зверь.
Смех, безумный смех, яростный хохот. Душит. Рвется на волю. Сабли в руках. Смерть.
— Я — шефанго. — Рык потревоженного чудовища.
Плотины прорваны. Память кипящим потоком, пенистым водоворотом затягивает, раскручивает тело в стремительный вихрь убийства.
— Шефанго…
Последнее осознанное. Как проблеск молнии в взбесившихся тучах — Тэмор, взмахнувший мечом.
Легенда слышала стон деревьев. Приглушенный туманом, вязкий, тянущий вой. И голос Эфы слышала. Тоже глухой. Далекий. Шефанго окликала сотника. А потом вскрикнула… Эльфийке еще не доводилось слышать, чтобы Эфа кричала так.
И случилось что-то.
Повисшая над лесом кисея тумана потянулась, закружилась, сгущаясь там, куда сгинула шефанго. Рычащий смех, сумасшедший, страшный в своей искренности.
Кровавый хохот.
Оформился в мутных клубах неотвратимый, огромный, как крепостная башня, Тэмор. Тускло мелькнула сталь тяжелого клинка.
Легенда ни испугаться не могла, ни даже понять, что надо бы бояться. Меч тролля опускался туда, где должна была быть Эфа.
А потом стал опускаться тролль. Падать, роняя оружие. И долго он падал. И долго летел, лезвием вниз, а потом вонзался в мягкую землю его клинок.
А за туманной завесой хохотало, рычало, гремело яростным счастьем. Или счастливой яростью.
Встать надо было. Идти туда. Там Астандо…
