— Не в Лесе дело. Здесь оборотней нет. Собрались. Закинули на плечи рюкзаки. Пошли.
Деревянный браслет чуть холодил запястье. Дхис. Тонкая змейка с глазами-бусинками.
Правы оба, и Тэмор и Легенда. В Лесу действительно безопасно. И удивительно мирно. Он недоступен богам. Его боятся оборотни. Почему боятся, непонятно, но это очень удобно.
И Лес действительно лечит. Змеящаяся трещинами кора с потеками смолы. Солнечный запах. Кроны деревьев, возносящиеся в прозрачное небо. Светло в Лесу. И земля под ногами сухая и чистая.
Светло.
Погибших не вернуть. А скорбь превращается в спокойное воспоминание. И страх сменяется азартом. Тишина закончится, придет время сражений. Так и должно быть. Нельзя навсегда остаться в тишине. Им нельзя, бойцам, воинам…
Эфа ухмыльнулась про себя. Воины. Кто-то, может быть, и воин. Йорик называл их солдатами. Но она — Разящая. Она была и будет Разящей. И когда кончится все, вернется в Гульрам. К Судиру, который наверняка ждет ее. Ждет, уверенный, что его ученица, воплощение смерти, убийца, обязательно придет.
Если только не умер Судир. Но даже если и умер, он оставил преемника.
— Убивать хочется? — поинтересовался Йорик, не оборачиваясь.
— Угу. — Эфа раздула ноздри, нюхая воздух. Лес пах солнцем и горячей хвоей.
— Как второе дыхание, — задумчиво произнесла Легенда. — У души может быть второе дыхание?
— Запросто.
Белые цветки на тонких стеблях раскрылись у самых корней огромного кедра.
Капля росы сверкает на бархатной кожице листа.
Черной лентой скользнула змея. Исчезла в невысокой траве.
Как букет необычных цветов — птенцы в гнезде. Клювы с ярко-желтыми ободками.
Второе дыхание души.
Ровный шаг, ритмичный и легкий. «Орочья» поступь. Эфу ходить по лесу учили совсем не орки. Да и Легенду тоже. И эльфийка утверждает, что к оркам такая походка отношения не имеет. Все может быть. Однако и Йорик, и погибший Исхар называли этот не шаг и не бег, нечто среднее, «орочьим», а кто будет спорить с командирами?
Даже Тэмор, с виду тяжелый увалень, для которого, кажется, и голову-то повернуть — испытание, плывет, чуть покачиваясь. Бесшумно. Мягко. Страшен Тэмор в бою. И сейчас, когда идет он подобравшись, даже здесь, в безопасном Лесу, ожидая нападения, смотреть на него жутковато. Слишком огромен. Слишком силен. И быстр.
Конечно, далеко троллю до убитого Рашида. И с Линнаром не сравнился бы он в скорости. Но попасть под удар его страшного кулака — верная смерть. Тяжелым своим мечом Тэмор надвое разрубает врага. Вместе с доспехами, если таковые имеются. Да что там, тролль деревья может рубить. Этим же мечом.
Тэмор дойдет. Этот не погибнет. Стрелы его не берут. Клинки отскакивают от толстенной шкуры. Не кожа и не чешуя, что-то…
Йорик говорил, что тролли наполовину из камня. Или… нет, не то чтобы наполовину. Слово «кремнийорганика…»
И снова улыбается Эфа. Вспоминает, как пытался сотник найти объяснения, такие, чтоб понятно было ей, Разящей, не желающей вспоминать свой родной мир.
Кремнийорганика.
Камень. И живое тело.
Эфа так и не поняла, какое отношение ко всему этому имеет уголь. Или не уголь? И почему уголь обязательно есть и в человеческом теле, и в деревьях, и даже в траве?
Наверное, все-таки не уголь. Йорик называл это как-то иначе.
А не все ли равно?
И стелется под ноги земля, укрытая порыжевшей хвоей. Чует Эфа за спиной Легенду. Видит впереди неутомимо шагающего сотника.
Обернется — высится, замыкая строй, огромный тролль.
И Лес вокруг. Смотрят из-за стволов, выглядывают из переплетения корней, таращатся с поднебесной высоты раскидистых крон сотто. Большеглазые духи Больших Деревьев.
Привала не делали. Чтобы устать в Лесу, нужно было пройти много. Очень много. Путь шел в гору постепенно. Полого. Почти незаметно. Близилась Цошэн, гора девяти сомнений. Но пока деревья с легкостью взбегали на плавный склон. Только сотто исчезли. Лес еще не кончился. Деревьев больших в достатке было. А вот маленькие хранители уже предпочли отстать от отряда.
Легенда оглянулась и увидела малышей, выстроившихся неровным рядком. Тэмор тоже повернул тяжелую голову. Но тролль не мог разглядеть сотто. Эльфом для этого нужно было быть.
Или орком.
Два таких разных и все же таких похожих народа.
Если Темный действительно создал орков не для того, чтобы поиздеваться над творениями Светлого Владыки…
Откуда такие мысли, Легенда?
А откуда бы взяться другим?
Эльфийка пожала плечами, не найдя ответа ни на один из вопросов. Не важно, в конце концов, кто и для чего создавал орков. Не важно даже, кто и для чего создал эльфов. Потом, когда кончится все и вернется она домой, тогда станет как раньше. Старые предания. Старая ненависть. Священные книги снова окажутся непреложной истиной. А пока… Будь ее воля, она всадила бы стрелу в спину Йорику. Ублюдок. Смесок. Ни Свет, ни Тьма не принимают таких. Но сейчас она, эльфийка, зависит от этого полукровки. А он зависит от нее. И в бою Йорик будет драться с ней рядом.
Или все-таки предпочтет Эфу?
Интересно, эти самые шефанго кем созданы? Не Владыкой, это уж точно. И кому поклоняются они?
Надо полагать, у этих, жутких, ни на кого не похожих созданий, есть свой бог. Свой Творец, чтимый, принимающий жертвы, наверняка кровавые. Ведь какой народ, такие и боги…
Эта мысль была для Легенды слишком уж вольной. И эльфийка тут же поправила себя: «Какие боги, такой и народ».
А Эфа замерла вдруг. И Йорик, даром что впереди шел, тоже остановился.
— Алярм, — сообщил он скучным голосом.
Стрелы на тетивы. Рассыпаться. Вперед…
И уже совсем иначе, рыком гулким, голос командира. Слышишь такой и сперва выполняешь приказ, а уж потом начинаешь думать.
— Сомкнуться!
А из-под деревьев туман. Из-под корней. Гнилой. Зеленый. Душный.
Стрелять?
Но в кого стрелять?
Сомкнуться, чтоб не потерять друг друга. Чтоб видеть, хотя бы силуэт смутный видеть рядом. Чтобы знать — это свой.
А в тумане, смутно, маревом дрожащим… Астандо. Астандо — это имя. Это образ. Это — музыка и дивные стихи. Он, выбранный однажды и навсегда. И нет тумана. Синева небесная есть. Склон холма, сбегающий к морю. Лошади… вон они, лошади, пасутся рядышком. И лютня, брошенная на траву.
Так и было. Ведь так это все и было, когда…
— Легенда, — такой знакомый, родной, певучий голос. И улыбка в нем. — Не долго ли купаешься?
— Долго. — Она делает шаг навстречу.
