Взлетала над плечами шефанго белая коса. Эльрик рубил кого-то. Еще. И еще. А она, Легенда, не могла даже разглядеть, что там, впереди. Слишком узкий коридор. Слишком близко стены. Рядом не встать. Зато и нападают по одному. Она спешила, ступая след в след. И убивать хотелось, и страшно было, что Эльрика… Нет, думать об этом… даже думать нельзя. Нельзя.
И, словно отвечая на мысли, с грохотом обвалился потолок впереди. Россыпь каменных глыб перегородила коридор. Не пройти. А из-за обвала стрелы. В лицо. В упор стреляют.
— Эльрик! — вскрикнула Легенда, уже видя, как насквозь пробивают шефанго закаленные острия. Как, сбившись на полушаге, падает он… — Дурак! — рычала эльфийка. Она богохульствовала на всех языках. Она не слышала себя. Она в ярости била кулаками в широченную спину.
Эльрик развернулся под ливнем стрел. Вырезал кусок стены слева. Зарычав, навалился плечом на тяжелую глыбу, выдавил ее и забросил Легенду в проем.
— Вперед!
Там, за стеной, была зала. Тихо было. И красиво. Цветная мозаика мягко светилась в льющихся через высокие окна солнечных лучах.
— Варварство, — выдохнула эльфийка, глянув на черную дыру в узорчатой стене. Перешагнула рассыпавшиеся по паркетному полу осколки камня.
— Жить-то хочется. — Эльрик отвел ее подальше от пролома.
— Ты ранен?
— Нет. Пойдем, изгадим еще пару стен.
— Хочешь обойти засаду?
— Да.
Сказано — сделано. Они пробежали через анфиладу просторных зал. Держались потайного хода. Эльрик время от времени останавливался, вслушиваясь не то в себя, не то в тишину вокруг. Сверялся со своим шестым чувством.
Легенда же слушала магию. Ею, странной, незнакомой, пропитан был весь дворец. Редкие вспышки отмечали крохотные отряды оборотней, что стягивались в потайной ход. Встречать дерзких пришельцев.
Прежде чем сообразили охранники, что пришельцы их попросту обходят, эльфийка и шефанго почти до конца пробежали целое дворцовое крыло. И когда в очередной зале навстречу спешащей паре убийц выскочили наконец царские гвардейцы, Легенда даже обрадовалась тому, что враг появился. Хоть и ясно было: если нашли, значит, — будут убивать. Значит, отряд Магана уничтожен и все силы оборотней брошены теперь против двоих, всего двоих бойцов.
Хриплый, каркающий смех напугал. Еще больше она испугалась, когда поняла, что смеется сама.
И снова можно стоять рядом, рубить вместе, как один разящий клинок. Надо спешить. Пластать саблей из ниоткуда появляющиеся жуткие рожи. Уворачиваться от ударов.
Эльрик рядом, огромный и страшный. Он не рычал больше. Он молчал, как твари, которых он убивал. Только чужая плоть хрустела влажно, брызгая на одежду алым.
Они то врывались в потайной ход, то выламывались из него, наткнувшись на очередную преграду. Позади рушились камни — меч пластал иногда опорные стены, и потолки провисали под собственной тяжестью. Ноги скользили. Не то по мрамору, не то по крови. И очередная — которая по счету? — короткая схватка. Со звоном катится, подпрыгивает на звонких камнях…
— Корона, — сипло прошептала Легенда. — Эльрик! Эльрик!
И поняла, что шефанго не слышит ее.
Они были уже глубоко под землей. В просторной красномраморной пещере, где тусклые лучи синеватого света слоились, высвечивая оборотней, сбившихся в кучку посреди зала.
Легенда смутно угадывала чернеющую в дальней стене арку. Враг не нападал и не отступал. Это было непонятно. Но значения уже не имело, ведь корона вот она, под ногами…
А из высокого проема, по пятеро, сохраняя строй, начали выходить люди Магана. Значит, они все- таки выжили? Обогнули дворец. И сейчас можно ударить по врагу с двух сторон. Добить. Уничтожить.
Только что случилось с Эльриком?
И… как же страшно порублена полусотня Магана.
Страшно.
Медленно доходит, очень медленно, что с такими ранами не живут. И страх собственный тоже не спешит нахлынуть. Вместо этого накатывает, дрожью отдается в теле ужас застывшего рядом шефанго. Не разобрать, куда смотрят его глаза. Не разобрать, но и так ясно, что Эльрик раньше, чем Легенда, разглядел и понял: с другой стороны в колонный зал входили мертвые. Шафут — властитель дум, властитель душ… Ему и вправду проще с мертвыми, чем с живыми…
И ту! же, словно прорвалась плотина, ужас захлестнул с головой. Легенда упала на колени, не в силах даже кричать. Бойцы Магана приближались к оборотням молча и размеренно, все так же сохраняя безупречный строй.
Оборотни не пытались драться. Еще плотнее сбились в кучку.
Надо было бежать. Бежать отсюда. Страх убивает верней, чем враг.
А среди оборотней не было мужчин.
Не похожие на людей, женщины все-таки выглядели женщинами. Или самками. Они шипели, на глазах меняя форму. Превращались в самых странных чудовищ. И оставались на месте. В центре круга, образованного самками, угадывались детеныши.
Шефанго высился башней в одном коридоре.
Мертвые выходили из другого.
Больше выходов не было.
И тут — дошло наконец и до них — закричали детеныши. Заскулили, заплакали. Страшно.
Шефанго вздрогнул, выходя из оцепенения. Шагнул вперед.
— Эльрик, — Легенда еще цеплялась за корону оледеневшими пальцами, — хватит. Пожалуйста.
— Нельзя… — прошептал шефанго, делая еще шаг.
Бросив драгоценность, эльфийка повисла на его руке всей тяжестью.
А де Фокс вдруг улыбнулся. Так искренне, открыто, по-детски. И ударил Легенду о стену, стряхивая, как налипшую грязь.
— … Пожалуйста.
Голос долетел едва слышно. Грохочущая поступь мертвяков рождала эхо, эхо множилось, металось между колоннами, вздрагивали стены.
Страх. Страх отдавался в висках с каждым толчком сердца. Удивительно, что сердце еще билось. Страх смешил.
Смешно.
Смех рождался где-то под черепом. И в глазах потемнело.
Нет. Нельзя. Смех — это смерть. Это Зверь.
Нельзя.
Убивать.
Нельзя убивать детей.
Что-то повисло на руке, пытаясь задержать, мешая… секунды щелкали звонко, проносясь мимо. Одна. Вторая. Третья…
Дико плакали детеныши.
Он ударил рукой о стену, сбивая повисшую тяжесть, и уже в броске понял, что опоздал. Совсем. Детей не спасти. И развернулся пружиной в самом центре безмолвной толпы, кромсая мертвых, как живых. Смех клокотал, клубился в горле, черной тяжестью леденел в груди. Страх, боль, злоба. Чужие. Чуждые.
