свой устраивают, как детей и слуг учат, как мужей своих слушаются, с ними советуются, и им повинуются во и всем, – и то для себя все запомнить. А если чего полезного не знает, о том спрашивать вежливо, а дурных и пересмешных, и блудливых речей не слушать, не говорить о том. Или если в гостях увидит удачный порядок, в еде ли, в питье, в иных каких приправах, или какое рукоделье необычное, или где какой домашний порядок хорош, или какая добрая жена, смышленая и умная, и в речах и в беседе, и во всяком обхождении, или где слуги умны и вежливы, и рукодельны, и во всяком деле смышлены, – и все то хорошее примечать и всему внимать, чего не знает и не умеет, и о том расспрашивать учтиво и послушно, и кто что хорошего скажет и на добро наставит, делу какому научит, – и на том бить челом, и прийдя домой, обо всем на покое поведать мужу. С такими-то добрыми женами хорошо собираться не ради еды и питья, но ради доброй беседы и для науки, чтобы самой запомнить все впрок, а не пересмешничать ни над чем и попусту не болтать ни о ком. Если же спросят о чем про кого-то, иногда и с пристрастием, то отвечать: «Не ведаю я того, ничего не слыхала и не знаю; и сама о ненужном не спрашиваю, ни о княгинях, ни о боярынях, ни о соседях не сплетничаю».
40. Наказ женам о пьянстве и о хмельном питье (и слугам также): чтобы тайком не держать ничего нигде, а наветам и обману слуг без дознания не доверять; строгостью их наставлять (да и жену также), как в гостях пребывать и дома себя вести правильно
А у жены решительно никогда никоим образом хмельного питья бы не было: ни вина, ни меда, ни пива, ни угощений. Питье находилось бы в погребе на леднике, а пила бы жена бесхмельную брагу и квас – и дома, и на людях. Если придут откуда женщины справиться о здоровье, им тоже хмельного питья не давать, да и свои бы женки и девки не пили допьяна и в людях и дома. Жене же тайком от мужа не есть и не пить, захоронков еды и питья втайне от мужа своего не держать; у подруг, у родни тайком от мужа своего питья и еды, поделок и подарков никаких не просить и самой не давать, и ничего чужого у себя не держать без ведома мужа; во всем советоваться с мужем, а не с холопом и не с рабой.
Крепко беречься от всякого зла, а ложные речи слуг своих не пересказывать мужу и зла не держать. Если же кто натворит что, об этом прямо и без прибавлений мужу сказать. Мужу и жене никаких наговоров не слушать и не верить им без дознания над самим виновным, и сплетен домашних мужу не доносить жене. С чем сама не сможет справиться – если дурное дело, то мужу сказать всю правду, если какая женка или девка в чем согрешит и не слушает ни слова, ни наставлений, или пакость какую чинит, – все с мужем то обсудить, какое кому назначить наказание.
А когда случатся гостьи, потчевать их питьем как пригоже, самой же хмельного питья не пить. Питье же и яства и всякое угощение приносит тогда один человек, а выделен тот, кому ведено, иных же мужчин тут ни рано, ни поздно никогда и ни в коем случае не было 6, кроме того, кому приказано, что принести или что-то спросить у него, или что-то ему приказать; за все с него спрашивать, и за беспорядок и за ошибки, – и никому иному дела тут нет.
А завтракать мужу и жене не годится врозь, разве уж если кто болен; есть же и пить всегда в положенное время.
41. Как жене носить разную одежду и сберегать ее
А платья и рубашки и платки на себе носить бережно каждый день, не испачкать, не измазать, не залить, на мокрое не сесть и не класть; все то, с себя снимая, складывать бережно и хранить это строго, и слуг учить тому же.
Самому господину и госпоже, детям и слугам – когда надлежит работать, делать это в одежде старой, а кончив работу, одеть повседневное; и сапоги тоже. А в праздники и в погоду хорошую да и на людях или если в церковь идти, и в гости, надеть одежду нарядную, с утра осторожно ходить, и от грязи, и от дождя, и от снега беречься, питьем не залить, едой и салом не пачкать, на кровь и на мокрое не сесть. С праздника или из церкви, или из гостей воротясь, нарядное платье с себя сняв, оглядеть его, высушить, размяв, оттереть грязь, вычистить, да хорошо уложить туда, где оно хранится. А повседневное всякое платье, верхнее и нижнее, и сапоги, – всегда бы все было вымыто, а ветхое заплатано и зашито, так что и людям посмотреть не совестно, и себе хорошо и прибыльно, и сиротине дать во спасенье. Платье же всякое и всякий наряд, сложив и свернув хорошенько, положить в сундук или в короб, да под замком бы все было – тогда никакой беды не боишься.
42. Как хранить в полном порядке посуду всякую и вести домашнее хозяйство, все комнаты содержать хорошо в чистоте; как хозяйке в том слуг наставлять, а мужу – проверять жену, поучать и страхом спасать
Стол и блюда, и поставцы, и ложки, сосуды всякие, ковши и братины, избу затопив с утра и воды согрев, перемыть и вытереть, и высушить. После обеда и вечером также. А ведра и ночвы, и квашни, и корыта, и сита, и решета, и горшки, и кувшины, и корчаги также вымыть и выскресть, и вытереть, и высушить, и положить в чистом месте, где пригоже. Всегда бы сосуды всякие и посуда чиста бы была и сосчитана, а на лавке и по двору, и по комнатам посуда бы не валялась, поставцы и блюда, и ложки, и ковши, и братины на лавке и по избе не валялись бы, но там, где положено, в чистом месте лежали бы, опрокинуты вниз. А в какой посудине что лежит из еды или питья, так то покрыто бы было для чистоты, и вся посуда с едой и с питьем, и с водою (чтобы квашню творить), – всегда бы все было покрыто, а в избе и завязано – от сверчков и от всякой нечисти.
А ставцы и блюда, и ложки, и братины, и ковши, и всякие сосуды лучшие – серебряные, оловянные, деревянные – держать под замком и в надежном месте. Будут ли гости или праздник наступит – для добрых людей вынимать к столу. А после застолья пересмотреть, перемыть, пересчитать и снова укрыть под замком. Повседневную же посуду хранить, как описано выше.
А в избе и стены и лавки, пол и окна, и двери, и скамьи, и в сенях, и на крыльце точно так же все вымыть и вытереть и вымести, и выскрести, и всегда бы чисто было: и лестница, и нижнее крыльцо. А перед нижним крыльцом положить соломы, чтоб грязные ноги отирать, тогда и лестница не загрязнится; в сенях же перед дверями ветхий войлок положить с той же целью, грязь обтирать. В плохую погоду у нижнего крыльца солому сменять грязную и новую класть, да и у сеней велеть войлок прополоскать и высушить, и снова туда же положить.
Вот потому-то у добрых людей, у хозяйственной жены всегда дом и прибран и чист, – во дворе и перед воротами на улице слуги всегда подметают мусор и выгребают грязь, а зимою и снег разгребают. А щепки и опилки и прочий хлам прибирать, чтобы всегда все было в порядке и чисто. В конюшне же и в хлеву и в остальных всех службах устроено все как следует, припрятано и подчищено и подметено – в добрый дом такой, хорошо обряженный, точно в рай войти.
За всем тем и за всем порядком жена бы следила да наставляла слуг и добром и лихом: не понимает слова – поколотить. А увидит муж, что у жены непорядок и у слуг, или не так все, как в книге этой изложено, сумел бы свою жену наставлять да учить полезным советом; если она понимает__ тогда уж пусть так все и делает, и уважить ее, да жаловать, но если жена науке такой, наставлению не последует и того всего не исполняет (о чем в этой книге сказано), и сама ничего из того не знает, и слуг не учит, должен муж жену свою наказывать, вразумлять ее страхом наедине, а наказав, простить и попенять, и нежно наставить, и поучить, но при том ни мужу на жену не обижаться, ни жене на мужа – жить всегда в любви и в согласии.
А слуг также, смотря по вине и по делу, наказать и посечь, а наказав, пожалеть; госпоже же за слуг заступаться при разбирательстве, тогда и слугам спокойней. Но если слову жены или сына, или дочери
