Дает Господь потерпеть, но и утешения посылает — и еще какие...
Послезавтра поеду в Камно к батюшке Валентину! Эта мысль целый день не давала покоя Анне Петровне. Началось все с того, что заехал знакомец Андрей, прихожанин Мироносицкого храма, молодой человек лет тридцати, по обычаю навестить и побеседовать. Любил он с ней побеседовать, потому как, считал, было о чем. “Повезло вам, матушка, — говорил, — всех-то блаженных и старцев последних лет вам удалось повидать. Вы прямо духовная шкатулка!” А она отвечала всегда одно: “Это Господь Милосердный, это Он даровал мне недостойной грешнице столько счастливых встреч” И еще часто добавляла: “Дорожите каждой встречей. Не случайно дает их Господь. Все ко спасению!” Однажды Андрей спросил: “Как же это — дорожить каждой встречей? Сегодня обсчитали меня на рынке, а после и нахамили. Чем же в такой встрече дорожить? Или, бывает, в автобусе, в магазине облают — это как, тоже дорожить? Понятно, когда к старцу приехал, а он принял, сказал чего-нибудь полезное или наперед предсказал.” — “Иногда просто потерпеть надо — вот и польза. Иногда же и сказать человеку, как правильно поступить для спасения души. Ты от старца научился, а другой и вовсе ничего не знает, так скажи ему при встрече — вот и польза обоим”. — “Так что угодно можно объяснить”, — засомневался Андрей. “А ты спроси у опытного священника, у отца Валентина, например”, — предложила Анна Петровна. Так состоялась его первая поездка к батюшке. Это случилось около года назад. С тех пор ездил он часто вместе с семьей — благо, был автомобиль — и иногда брал с собой Анну Петровну. Она не расспрашивала, что и как разъяснил ему батюшка — это личное, если захочет, — скажет. Но и так было понятно, что Камно Андрею пришлось по сердцу. Да и как иначе? Значит, послезавтра в Камно...
Она знала историю этого местечка. Как-то один из прихожан Александро-Невского храма, Семен Семенович, заштатный экскурсовод, провожая ее до дома, довольно подробно рассказал и о древнем городище, и о храме...
Происходило это название, по всей вероятности, от слова камень, из-за большого количества разбросанных здесь повсюду камней-валунов. И река здешняя по той же причине прозывалась Каменкой. У ее-то истоков и выстроено было в давние времена городище, аккурат между двух русел, как бы на полуострове, образованном широкими и глубокими оврагами этой реки, высота склонов которых достигала более десяти метров. Самой природой это городище было очень хорошо защищено от нападений врагов. Современные археологи установили, что в конце первого тысячелетия жизнь здесь буквально “била ключом”, пока не вырос и не окреп город Псков, который превратил окрестные поселения в свои пригороды, перетянув, как водится, на себя все живительные соки.
В 1238 году произошло в здешних местах большое сражение, о котором в летописи говорится, что псковичи “избиша Литву на Камне”. А в 1271 году горожане, действуя под началом благоверного князя Довмонта-Тимофея, разбили тут крупную рать немцев. Упоминается в летописи и о сражениях на Камне в 1341 и 1407 годах. Здесь в начале семнадцатого века встречали первый Крестный ход из Псково-Печерского монастыря, установленный в память избавления Пскова от нашествия Батория. В пятнадцатом веке на погосте Камно возвели церковь в честь святого великомученика и Победоносца Георгия. Сложили ее, как водится на Псковщине, из местного камня-известняка. В древней церкви камновского погоста, как сказано в летописи, хранилась величайшая святыня — напрестольный деревянный крест 1600 года, покрытый латунью со следующей надписью: “Божиею милостию и помощию Живоначальныя Троицы совершися крест сей во храме святаго страстотерпца Христова Георгия на камне... при державе Царя и Государя Великого князя Бориса Феодоровича всея Руси, при епископе Псковском Геннадии, при старосте церковном Анании Сидорове”. До ныне стоит сия церковь. В тридцатые годы закрывалась, правда, но ненадолго: во время войны опять, с Божией помощью, открылись для верующих ее двери...
А места, места тут были просто чудесные — природа будто дышала древностью. С холма открывался небывалый простор: сплошное море камышей, деревья и домики на горизонте и, где-то в далеком далеко, скорее угадывалось, чем виделось Псковское озеро. Оно было километрах в шести, но дыхание его почему-то явственно слышалось уже здесь. По правую руку, на той стороне реки обозревался, обнажающий отвесную известняковую стену, обрыв и темный вход в какую-то пещеру. Над обрывом еще недавно по здешним меркам — в начале нынешнего века — стоял двухэтажный дом помещиков Яхонтовых — красивый и величавый, как и сами Яхонтовы, люди интересных судеб, среди которых были герои Отечественной войны 1812 года, поэты, государственные деятели — люди старого времени, люди России. Ежедневно, на рассвете, дом, расположенный от погоста прямо на восток, изумительно раскрашивался первыми лучами восходящего солнца, над крышей вырастала чудесная золотая корона, стены дышали жизнью и обитатели дома, вместе с холодным утренним воздухом, вдыхали эту жизнь и переполнялись ею... Увы, теперь на этом месте бельмом выставилась какая-то нелепая МТС, упрятанная за жуткий серый забор из бетонных плит. Увы... Но внизу по прежнему шумела обмелевшая вода Каменки, пенистыми бурунчиками огибающая позеленевшие от возраста камни. А на левом ручье доживала свой век старая, давно бездействующая водяная мельница, сложенная из местного дикого камня. Это и было последнее свидетельство об ушедшей России. Об остальном можно лишь догадываться... А последние Яхонтовы, как и все их предки, нашли упокоение на здешнем погосте в родовом захоронение у северной стены Георгиевской церкви. Все оканчивается церковью и погостом и, впрочем, все ими же начинается. По крайней мере, здесь...
Как только сворачиваешь с шоссе в сторону городища, сразу открывается купол храма, возвышающийся над буйным морем могучих старых древ. Реки и оврагов еще не видно, они появляются внезапно, уже у самого погоста, а пока — видно лишь поле и в нем зеленый остров с церковной главкой и крестом...
Таков был
