Сунув ему под нос пропуск, я выразительно покосился сначала на свой наручный «Роллекс», а затем – на огромное электронное табло часов. Но Буденный сегодня упорно не желал понимать моих намекательных телодвижений.
– Проходи, проходи, парниша, чего застрял в проходе? – благодушно посоветовал он, явно стремясь возобновить необычное для него ничегонеделание при исполнении служебных обязанностей.
Я деланно возмутился:
– Но, послушайте, ведь я опоздал на целый час!..
– Ну и что?
– Как это что?! Вы хотя бы запишите мою фамилию, да сообщите потом куда следует!..
– А куда следует? – равнодушно, как сама матушка-природа, взирал на меня дядя Семен.
– В отдел кадров, например… Или начальнику моему, три-пять-семь его номер.
Позвоните, позвоните!..
Но вохровец был непробиваем, как броня новейшего танка.
– Пусть твой начальник, парниша, с тобой сам разбирается, – сказал он и уткнулся в замызганный «Огонек», по-моему, еще перестроечной эпохи. – В мои обязанности это не входит, понял? Во всем должон порядок быть, а то – развели бардак на всю страну, тьфу!.. Лучше бы деньги вовремя платили!
Ага… «Какая зарплата – такая работа». Может, в этом все дело?.. Я больше не стал спорить и миновал турникет.
В коридорах нашего корпуса царила обычная бестолковая суета. Я проследовал прямиком к кабинету шефа и вошел, не постучавшись: нужно было последовательно соблюдать новые правила игры.
Шеф был один. Он задумчиво курил, стряхивая пепел в корпус старого радиоприемника, заменявшего ему пепельницу. Свирепо покосился на дверь, собираясь, очевидно, рявкнуть на бесцеремонно нарушившего его уединение – не зря его все-таки прозвали Зверем – но, увидев меня, скривился в вымученной улыбке.
– А, Борис Иванович? – Я, наверное, был единственным во всем НИИ, к кому Зверь обращался по имени-отчеству, а не по фамилии. – Проходите, присаживайтесь…
Чай, кофе?
Я отрицательно покачал головой, не собираясь ни садиться, ни «присаживаться».
– Коньяк, шампанское, пиво? – продолжал шеф, улыбкой давая понять, что он, конечно же, шутит, хотя, если я буду настаивать, он может на самом деле выставить из сейфа соответствующую бутылку. Я не настаивал, и тем самым, по-моему, крепко разочаровал его.
– Аркадий Семенович, – сказал я тоном преступника, явившегося с повинной, – я сегодня опоздал на работу.
Шеф откинулся в кресле, по-прежнему хитро улыбаясь.
– Но ведь у вас наверняка были какие-нибудь веские причины, Борис Иванович, – возразил он. – Например, соседи сверху вашу квартиру залили… Или, скажем, родственников вы встречали на вокзале… А, может быть, вы ключи от квартиры потеряли, а? Как наш Пенкин – тот, знаете ли, каждую неделю ключи теряет: то от квартиры, то от машины, то от служебного сейфа, хе-хе-хе…
Это походило на издевательство, но я предполагал, что дело было совсем в другом.
– Да проспал я, – почти грубо прервал я Зверя. – Проспал без всяких уважительных причин и готов понести любое взыскание!
– Ну, зачем вы так сразу-то? – Аркадий Семенович потушил окурок в оболочке радиоприемника и укоризненно взглянул на меня, как на избалованного ребенка.
Потом вдруг хлопнул ладонью по лбу и вскричал: – Да что же это я, старый дурак, вас за нос вожу?! Вспомнил, я ведь сам разрешил вам задержаться сегодня ровно на час… Вчера, помните, вы ко мне подходили? Так что, успокойтесь, Борис Иванович, никакого криминала вы не совершили!
– Вам что, моя супруга позвонила? – спросил я напрямую.
Аркадий Семенович сделал кристально-честные глаза:
– Ваша супруга? Помилуйте, с какой стати?.. Да мы с ней и знать друг друга не знаем!
Мне окончательно стало противно. И понял я в тот момент, что таким способом ничего не добьюсь. Только, возможно, навлеку на себя ненужные подозрения.
Поэтому молча развернулся и двинулся к двери кабинета.
– Может, вы вообще хотите на сегодня взять отгул, Борис Иванович? – осведомился мне в спину голос шефа. – Пожалуйста, ведь ничего срочного да горящего пока нет…
Не оборачиваясь, я угрюмо спросил:
– А, может быть, мне вообще не стоит ходить на работу, а только денежки получать? Да чтобы кассир мне их вместе с ведомостью на дом привозил, а, Аркадий Семенович? Подумайте над этим!
И, не дожидаясь ответа, захлопнул за собой тяжелую, обитую натуральной кожей дверь.
Войдя в свой кабинет (не уступающий, между прочим, размерами кабинету шефа, но оснащенный вдобавок кондиционером, мягкими ковровыми дорожками, новейшим компьютером и японским телевизором), я тщательно запер дверь на ключ, плюхнулся в мягкое кресло, изначально предназначавшееся, скорее, для какого-нибудь роскошного ночного клуба, нежели для служебного кабинета задрипанного инженеришки по технике безопасности в рядовом НИИ) и постарался собраться с мыслями.
Подумать мне было о чем.
Благо, как всегда, никто меня не беспокоил. Создавалось впечатление (и оно, наверное, соответствовало истине), что ни я, ни моя жалкая должность абсолютно не нужны Конторе. Даже если бы я дезертировал в глухой загул этак на полгода, то и тогда, наверное, никто бы не хватился меня, и мне исправно начисляли бы зарплату и даже премиальные за особое старание…
Ладно. Это мы пока оставим. Главное сейчас – продумать, как жить-быть дальше. И как воевать с невидимым противником. Как ни странно, но почему-то я совершенно не сомневался в том, что речь идет именно о войне и что люди, которые хотя и стараются опекать меня, как малого ребенка, на самом деле имеют враждебные намерения. Ведь опека эта носила столь фальшиво-предупредительный характер, что невольно напрашивался вывод: меня боялись (по какой причине, это другой вопрос) и ненавидели в то же время!.. И если я был прав в своих предположениях, то как следовало мне отныне держать себя? Делать вид, что я ничего не замечаю и копить факты в мысленном досье, ожидая чего-нибудь, о чем и понятия не имею? Но какой в этом смысл?.. Или же перейти в открытое контрнаступление, вынудить врага раскрыться и затем нанести решающий удар? Но какой удар я могу нанести? И не окажется ли, что всё намного страшнее, чем я могу предположить?..
Я думал над этим до самого обеденного перерыва. За это время я искурил почти целую пачку «Джей-Пи-Эс» и выдул шесть чашек крепкого кофе, для приготовления которого у меня имелся кофеварочный агрегат «Мулинекс» – подарок сослуживцев на день рождения.
Чтобы окончательно убедиться в некоторых деталях своей версии, я, разыграв разговор с самим собой, сообщил в пространство, что мне позарез необходим «Справочник радиоинженера» (который исправно стоял в книжном шкафу в углу кабинета), и в безуспешных поисках его перевернул весь кабинет вверх дном.
Однако, никаких подслушивающих и подсматривающих устройств я не обнаружил. Это, видимо, было наивностью с моей стороны: полагать, будто те, что за мной следят, используют примитивные микрофоны и телекамеры времен майора Пронина… Все-таки техника – в том числе и шпионская – далеко шагнула вперед в последнее время.
Затем мне в голову пришла идея. Прямо скажем, она была весьма авантюрной и поэтому – не блестящей, но когда тебя припирают к стене, остается одно – идти ва-банк. Или грудь в крестах, или голова… сами знаете, где.
И я приступил к подготовке о т в е т н о г о у д а р а.
Прежде всего, я отправился на склад нашей Конторы и там, покопавшись в отходах и неликвидах, набрал нужные радиодетали. Естественно, кладовщик был далек от мысли чинить мне какие-либо препятствия. Он даже отмахивался, как черт от ладана, от полагающегося в подобных случаях вознаграждения в виде «жидкой валюты».
Остальное было делом техники. Паять я еще не разучился, да и кое-какие схемы помнил по памяти
