В феврале 1926 года партия направила Кирова в Ленинград, где он был избран Первым секретарем Ленинградского губкома (обкома) и горкома партии и Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б). С 1930 года Киров — член Политбюро ЦК ВКП(б).
Кирова убили 1 декабря 1934 года. Это было одним из самых загадочных убийств в верхнем эшелоне советского и партийного руководства страны. Тем более что к лидеру ленинградской партийной организации многие простые люди относились с большой симпатией, называли его ласково «наш Мироныч».
Согласно официальной версии, когда Киров, направляясь в свой кабинет, проходил по коридору Смольного, кто-то неожиданно выстрелил ему в затылок. Киров упал около двери в приемную Чудова, секретаря Ленинградского обкома партии, а чуть поодаль лежал в шоке и стрелявший, с револьвером в правой руке. При обыске у него были обнаружены документы и партийный билет на имя Леонида Николаева.
Раненого перенесли в его кабинет. Вскоре появились врачи во главе с профессором Иустином Ивлиановичем Джанелидзе. У Кирова уже не прощупывался пульс, не было дыхания, но врачи попытались восстановить жизнедеятельность организма, сделали уколы адреналина, камфары, кофеина. Однако вернуть Кирова к жизни не удалось.
Кто стоял (и стоял ли?) за убийством Мироныча, неясно до сих пор. Версий выдвигалось много. Самая простая — личная месть Николаева на почве неприязненных отношений с Кировым.
Леонид Николаев долгое время работал в разных комсомольских и партийных органах на незначительных должностях. За последние 15 лет жизни он сменил 11 мест работы. Самой высокой для него стала должность работника партийного архива. Но в апреле 1934 года из архива ему пришлось уволиться, с тех пор нигде не работал. При этом Николаев отказался от аналогичной должности, предложенной ему Выборгским райкомом партии, сочтя ее для себя слишком мелкой. Зато все это время, вплоть до момента покушения, он докучал Кирову жалобами на свое бедственное положение. Есть сведения, что он дважды обращался с просьбами лично к Кирову, когда тот выходил из Смольного и направлялся к автомобилю.
Вполне допустимо, что Николаев решил отомстить Кирову за невнимание к нему и за свои жизненные неудачи. И если незадачливый соискатель высоких должностей обозлился на все руководство и решил наказать его, то выбор Кирова в качестве жертвы можно считать вполне логичным — ведь именно с ним у Николаева были прямые контакты.
Однако у этой версии есть вариант, который представляет ее в совершенно ином свете: Николаева могли подтолкнуть в нужном направлении и разъяснить, кого ему следует наказать. И в данном случае, как, впрочем, и во многих других подобных случаях, подсказки могли исходить только от одного человека — от Сталина. Это предположение косвенно подтверждается тем фактом, что Николаев сразу же после ареста стал требовать встречи с вождем.
Зачем?
Возможны два варианта ответа: либо отчитаться о выполнении порученного ему задания, либо объяснить, что совершил покушение не по собственной инициативе.
В любом из этих случаев Николаев имел основания рассчитывать, как минимум, на снисхождение от «отца народов».
Основные доводы сторонников официальной версии основывались на характеристике личности Николаева — человека, озлобленного на весь мир и явно страдавшего комплексом неполноценности из-за малого роста и тщедушности. Кроме того, считалось, что в момент покушения он пребывал в состоянии глубокой депрессии после увольнения с последнего места работы.
По странному стечению обстоятельств, один из главных свидетелей — охранник Сергея Мироновича Борисов, вскоре после покушения погиб в автокатастрофе во время поездки на допрос. Однако приверженцы упомянутой версии не находят в этом ничего странного: автомобиль был не вполне исправен, и произошел несчастный случай.
Эти люди также категорически отрицают причастность к совершенному преступлению Сталина, ссылаясь на то, что вождь и Киров были близкими друзьями. Однако многочисленные примеры подтверждают, что друзей у вождя не было, а тех, кого называли его друзьями, он запросто мог приказать ликвидировать. Причем для этого не всегда нужна была явная причина, ибо Сталин исповедовал принцип: была бы шея, а петля найдется.
В декабре 1990 года пленум Верховного суда СССР подтвердил: убийство Кирова совершил террорист-одиночка Николаев, заговора третьих лиц не существовало.
Однако более правдоподобной представляется иная (на сегодняшний день — неофициальная) версия, согласно которой вождь народов все же был причастен к этому убийству.
В 1956 году, сразу после известного XX съезда КПСС, Хрущев создал комиссию по расследованию политических репрессий. И эта комиссия обнаружила множество фактов, подтверждающих вероятность того, что именно Сталин отдал распоряжение убрать Кирова. Входившая в состав комиссии О. Г. Шатуновская собрала немало доказательств в пользу такой версии, сторонником которой был и сам Хрущев.
Что же это были за доказательства?
Во-первых, оказалось, что Николаева один раз уже задерживали у Смольного с револьвером в портфеле (посторонний человек с оружием в особо охраняемой зоне!), но почему-то сразу же отпустили.
Во-вторых, убийство он совершил не на улице, а внутри Смольного, проникнув туда через подъезд, которым пользовался Киров. Значит, Николаев смог пройти охрану, а без содействия людей, обладавших властью, это было бы невозможно.
А дальше стали «всплывать» еще более странные факты. Так, Николаев отказывался отвечать на вопросы следователей до своего разговора со Сталиным, ссылаясь при этом на какие-то указания из Москвы, и вообще требовал передачи его дела в центральный аппарат ГПУ. Он прямо утверждал, что ни в чем не виноват, «а почему так поступил, знают в Москве».
Есть сведения, полученные от кого-то из старых большевиков, хоть документально и не подтвержденные, что после покушения встреча Николаева со Сталиным все же состоялась. И, якобы, когда Николаева привели к Сталину, террорист бросился на колени и стал говорить, что убил Кирова по поручению и от имени партии.
Получается, что, скорее всего, Николаев стрелял по прямому указанию Сталина, переданному через Ягоду,[35] который отвечал за техническое обеспечение операции.
Стало известно и то, как в действительности погиб охранник Борисов.
По официальной версии, когда его везли на допрос (почему-то в кузове грузового автомобиля), машина, вследствие неисправности рулевого управления, ударилась об угол дома, и Борисов погиб. Выяснилось, что сопровождали охранника трое чекистов — один в кабине, двое в кузове вместе с Борисовым. Все они вскоре после аварии были расстреляны. В живых остался (видимо, по недосмотру) только шофер Кузин. Впоследствии он рассказал, что чекист, сидевший рядом с ним, вдруг схватился за руль и направил грузовик в стену дома. Однако Кузину удалось вырвать руль, и аварии, по существу, не произошло — машина только помяла крыло. А Борисова убили сидевшие с ним в кузове чекисты ударом по голове.
Сказанное шофером подтвердил и хирург Мамушин, участвовавший во вскрытии тела Борисова. В одном из своих предсмертных писем в 1962 году хирург написал, что был принужден сделать ложное заключение о гибели охранника в автокатастрофе, хотя подлинная причина его смерти была совершенно иной, и он отлично об этом знал.
В свете рассматриваемой версии становится понятно, почему убрали телохранителя Кирова — он мог заранее получить какие-то указания и поэтому «в нужный момент» отстал на лестнице от Сергея Мироновича, чтобы тот оказался один на один с вооруженным Николаевым.
Но, возможно, Борисов и не был причастен к преступлению. Его могли умышленно остановить внизу у подъезда. Тогда причиной его убийства стало то, что он мог указать на человека, который его задержал, — это стало бы еще одним доказательством причастности НКВД к смерти Кирова.
После трагического события в Ленинград приехал Сталин и сразу убрал с должности начальника Ленинградского управления НКВД Медведя. Дело о покушении он поручил будущему наркому НКВД Ежову. А Медведя и Ягоду впоследствии расстреляли как врагов народа. Погибли и те, кто присутствовал на допросе Николаева, — ленинградский прокурор Пальчаев и секретарь обкома партии Чудов. Прокурор застрелился, но успел рассказать о допросе своему другу, а Чудов был арестован, но тоже проговорился кому-то о том, что, по утверждению Николаева, его вынудили убить Кирова сотрудники НКВД.
Есть показания и сестры жены Кирова — Маркус — о том, что на XVII съезде ВКП(б) возник заговор старых большевиков против Сталина и о замене его Кировым. Правда, Киров от этого предложения категорически отказался. Информация об этом дошла до Сталина, он вызвал Кирова, и тот рассказал Сталину всю правду. При этом Киров добавил, что некоторые действия вождя вызывают недовольство ветеранов партии.
Это был, по сути, смертный приговор, который Мироныч подписал сам себе. Сталин терпеть не мог конкурентов, а также свидетелей своих преступлений, даже невольных. Киров оказался в числе лиц первой категории.
Когда на XVII съезде партии выбирали Центральный комитет, обнаружилось, что против Сталина проголосовали 292 человека из 1059, а против Кирова — только 4. Сталин распорядился оставить ему «против» 3 голоса, а остальные «ненужные» бюллетени уничтожить.
Выяснилось это только в 1956 году. Тогда комиссия по проверке дел репрессированных обнаружила пропажу из архивов 289 бюллетеней голосования. Было также установлено, что из 63 членов Счетной комиссии съезда 60 были расстреляны, а трое уцелевших — репрессированы.
Само следствие по делу о покушении на Кирова было проведено стремительно, в чрезвычайно короткие сроки. На скамье подсудимых, кроме Николаева, оказались еще 13 человек — неизвестно откуда взявшиеся «сообщники». Все они были осуждены как члены подпольной контрреволюционной террористической группировки зиновьевско-троцкистского уклона.
Решение суда было предсказуемым. Военная коллегия Верховного суда 29 декабря 1934 года признала всех виновными и приговорила их к расстрелу. Приговор привели в исполнение незамедлительно.
Со времени гибели Кирова прошло почти 75 лет. По версии, которая на сегодняшний день является официальной, Николаев убил Кирова из мести, по личным мотивам. Однако нет четкого ответа на вопрос, по каким именно.
Новые сведения о жизни и обстоятельствах смерти Кирова стали известны Алле Кирилиной, петербургскому историку, автору многочисленных
