Орлеана за 1436 год, куда заносились расходы городских властей, есть запись о плате за доставку писем от Девы Жанны из города Арлона в Люксембурге. Имеются и другие аналогичные записи, где упоминается вроде бы казненная Дева.
Однако кульминацией этой истории можно считать появление самой Жанны д'Арк в городе Орлеане 28 июля 1439 года, то есть через восемь лет после ее официальной смерти. Правда, теперь она носила имя Жанны д'Армуаз. Документально зафиксировано, что это была именно она, Орлеанская Дева, поскольку в городе проживало много людей, хорошо знавших Жанну со времен войны и осады Орлеана и даже принимавших участие в коронации Карла VII.
Записи в документах также показывают, что в те же дни в городе находилась и мать Жанны — Изабелла Баварская. А еще в них говорится о пенсионе, учрежденном властями города для Изабеллы. Один из исследователей полагает, что и сам король Карл прибыл тогда в Орлеан, чтобы приветствовать Деву.
Есть и другие свидетельства о «воскресшей» Жанне. В хрониках и записях различных современников упоминаются еще несколько случаев ее появления «на людях». Причем она никогда не скрывала своего имени, хотя и уклонялась от объяснения того, где провела предыдущие годы.
Возможно, ее спасение связано с освобождением Парижа от англичан в апреле 1436 года, когда уже шли переговоры о мире. Это могло быть обоюдное соглашение, по которому английский гарнизон беспрепятственно покидал Париж, а в обмен англичане освобождали из заключения Жанну.
Закончилась же эпопея Орлеанской Девы тем, что она вышла замуж за некоего Робера д'Армуаза, сеньора де Тиммон, и прожила с ним до своей смерти в 1449 году. В изданном в XVIII веке сборнике «Документы по церковной и гражданской истории Лотарингии» помещена хроника монастыря Сен-Тибо. Там есть страницы, повествующие о «воскресшей» Жанне. Рукопись хроники считается подлинной, а тот факт, что Жанна д'Армуаз жила неподалеку от монастыря, подтверждает достоверность описания. Автор хроники (а это был декан — старший священник монастыря) сам искренне верил, что она — подлинная Жанна д'Арк.
В родословной семейства д'Армуаз, составленной в 1770 году Бернаром Шереном, герольдмейстером короля Людовика XV, сказано: «Робер д'Армуаз, умерший без потомства. Жена его — Жанна, Девственница Франции».
Конечно, во Франции в то время неоднократно появлялись самозваные Девы, поэтому не все свидетельства можно считать доказательствами того, что Жанна избежала гибели на костре.
Одновременно с хроникой монастыря Сен-Тибо была опубликована копия брачного контракта Жанны д'Армуаз (оригинал его не найден до сих пор). Полагают, что эта публикация может быть фальшивкой, но вот как трактовать факт обнаружения в 1968 году надгробной плиты с гербом Девы?
Количество вопросов растет, а окончательного ответа так и нет.
Однако каким бы ни оказался этот ответ, сейчас можно утверждать следующее: Жанна д'Арк была человеком большого природного ума, таланта и огромного мужества. Ей удалось совершить, казалось бы, невозможное — сплотить французов в борьбе против английских захватчиков.
И она выполнила свою миссию {1; 11, с. 72–76; 12, с. 581–583; 43, с. 195–196; 44, с. 160–161}.
Спаситель царя Иван Сусанин
Иван Осипович Сусанин (7—1613), крестьянин деревни Деревеньки близ села Домнино Костромского уезда, известен как легендарный герой освободительной борьбы русского народа против польских интервентов, происходившей в начале XVII века.
Зимой 1612/1613 года Сусанин был взят отрядом польской шляхты[49] в качестве проводника до села Домнино — вотчины бояр Романовых, где находился избранный на престол юный царь Михаил Федорович.
Сусанин намеренно завел отряд в непроходимый болотистый лес, за что был замучен. Память о Сусанине сохранилась в устных народных сказаниях и в преданиях. Его подвиг отражен в художественной литературе и в опере М. И. Глинки «Иван Сусанин» («Жизнь за царя»), В Костроме Сусанину установлен памятник.
Так написано о Сусанине и его подвиге в Советской Исторической Энциклопедии 1971 года, а также в Большой Советской Энциклопедии 1976 года.
Те же сведения приводятся и в Новом энциклопедическом словаре 2006 года, только там вместо польской шляхты фигурируют «польские интервенты».
Один из современных вариантов более обстоятельного и красочного описания подвига Ивана Осиповича выглядит следующим образом.
В первые годы XVII века русская земля была охвачена Смутой. После изгнания из Москвы польских интервентов и убийства претендовавших на русский престол двух «Лжедмитриев» в Московском Успенском соборе собрались выборные люди со всей страны. Их долгие споры завершились решением возвести на русский престол шестнадцатилетнего Михаила Федоровича Романова, сына томившегося в польском плену митрополита Филарета. 21 февраля 1613 года это решение было единогласно утверждено. Но самого Михаила в это время в Москве не было: после прекращения осады Кремля интервентами он покинул столицу и вместе с матерью, старицей[50] Марфой Ивановной, «убыл» в свою родовую вотчину — небольшое село Домнино Костромского уезда, насчитывавшее не больше пяти дворов.
А по стране в ту пору рыскали шайки польских, литовских и русских «воров», говоря современным языком — бандитов и разбойников (как видим, о «польской шляхте» речи нет).
Вот в такие времена и совершил подвиг костромской крестьянин Иван Сусанин, ценой своей жизни спасший от поляков избранного на царство Михаила Романова.
Родиной героя было то самое Домнино. Есть сведения, что Сусанин был сельским старостой и доверенным лицом бояр Романовых, которым принадлежало как Домнино, так и близлежащая деревня Деревнищи (понятно, что это те же Деревеньки), куда он впоследствии переселился со своей семьей.
Поляки, еще бродившие по костромской земле, узнав об избрании на царство Михаила Романова, решили убить его, чтобы этим оказать услугу своему королю, также претендовавшему на московский престол. Они стали разыскивать Михаила и, допрашивая попадавшихся по пути местных жителей, выяснили, что тот вместе с матерью укрылся в селе Домнине. Направляясь туда в морозную, вьюжную погоду, польский отряд сбился с пути и забрел в Деревнищи, где жил Иван Сусанин вместе с дочерью Антонидой и зятем Богданом Собининым.
Неприятелям нужен был человек, способный привести их туда, где находился новоизбранный русский царь. Решив, что Сусанин вполне подходит на роль проводника, поляки приказали ему вести их в Домнино. Крестьянин согласился, но решил во что бы то ни стало спасти жизнь своего государя. Прежде всего он отправил в Домнино Богдана Собинина с вестью о злом умысле поляков против Михаила, чтобы тот смог заблаговременно укрыться в безопасном месте.
А сам Иван повел поляков не в Домнино, а в противоположном направлении, в сторону села Исупово. Миновав деревню Перевоз, отряд, ведомый Сусаниным, оказался в глухих лесных дебрях и с наступлением ночи вынужден был остановиться. А когда настало утро и уже было ясно, что предупрежденный Собининым Михаил успел добраться до Костромы, Сусанин прямо заявил полякам, что не выдаст им, где находится Михаил Романов, и что теперь они уже никак не смогут причинить ему зло.
Озверевшие враги долго мучили старика, а затем изрубили его. Случилось это, по некоторым данным, в селе Исупове, хотя легенды называют местом гибели Сусанина непроходимую лесную глушь.
Так ценою своей жизни крестьянин Иван Сусанин спас российского царя Михаила Романова. Предупрежденный об опасности Богданом Собининым, он вместе с матерью успел добраться до Костромы и укрыться за стенами Ипатьевского монастыря. Здесь и застало мать с сыном прибывшее из Москвы посольство с вестью об избрании отрока Михаила на царский престол.
Известны две грамоты царя Михаила Федоровича, в которых говорится о подвиге костромского крестьянина. Первая — от 30 ноября 1619 года. Из ее содержания следует, что царь, по совету своей матери, старицы Марфы Ивановны, награждает льготами крестьянина села Домнино Костромского уезда Богдана Собинина «за службу к нам и за кровь и за терпение тестя его Ивана Сусанина».
Вот что сказано в этой грамоте:
«Как мы, великий государь, были на Костроме и в те поры приходили в Костромской уезд польские и литовские люди, и тестя его, Богдашкова, Ивана Сусанина, литовские люди изымали и его пытали великими немерными муками, а пытали у него, где в те поры мы, великий государь, были, и он, Иван, ведая про нас, где мы в те поры были, терпя от тех польских и литовских людей немерные пытки про нас, великого государя, тем польским и литовским людям, где мы в ту пору были, не сказал, и польские и литовские люди замучили его до смерти».
Вторая грамота составлена 30 января 1633 года, уже после смерти Богдана Собинина, в связи с тем, что село Домнино и ближайшие деревни (в том числе Деревнищи) были пожертвованы матерью царя Спасскому монастырю. Взамен Михаил Федорович жалует вдову Собинина Антониду с детьми Данилкой и Костькой другими землями и предоставляет различные льготы Антониде, ее детям, внукам и всем другим потомкам «за терпение и за кровь и за смерть отца ея Ивана Сусанина».
Подлинность царских грамот никто не оспаривает. Тем более что их неоднократно подтверждали последующие царствующие особы. Никто не сомневается и в том, что Иван Сусанин погиб мученической смертью. А вот от чьих рук он погиб и при каких обстоятельствах — об этом у историков единого мнения нет.
К «сомневающимся» можно отнести одного из известных исследователей российской истории — Костомарова.[51] Вот что писал он, например, в статье, которая так и называлась — «Иван Сусанин»: