— Зачем он зубы пилил? — спросил Пьер Эжени.
— Наверное, что-то узнать хотел — вот и пытал. Или просто хотел помучить.
Пьер удовлетворенно кивнул.
— Значит, пять на Агрономической и пять на Северной, — повторил генерал. — Затем в ходе расследования выяснилось, что за два года до того, из того же оружия, что он использовал на Агрономической, были убиты еще трое потерпевших. Потом четырнадцать в Федоровке. Итого...
Секунду генерал напряженно думал.
— Нет, так не получится, — сказал он. — Нужен калькулятор. У вас есть калькулятор?
— Зачем калькулятор? — удивился Пьер Эжени.
— Ну вы же сами предложили подсчитать! — возмутился генерал. — А в уме не получится! В уме мы обязательно собьемся. Мы уже сколько раз пытались.
Пьер, недоуменно пожав плечами, достал из кармана карманный компьютер и вывел на экран калькулятор.
— Значит, пять да четыре — девять. Плюс один — десять. Плюс трое — тринадцать. Плюс четырнадцать — двадцать семь, — увлеченно считал генерал. — Двадцать семь и еще четыре спецназовца на даче генерала, — ткнул в цифры и в значок плюса, — тридцать один. Еще два или три подручных Папы, о которых никто не заявлял...
У Пьера Эжени, Карла Бреви и прочих присутствовавших при встрече иностранцев полезли на лоб глаза.
— Он убил друзей своего отца? — ахнул Пьер Эжени.
— Какого отца?.. Да нет, это кличка такая. Одного русского мафиозника, который что-то с Ивановым не поделил. И тот стал стрелять его подчиненных.
— Но вы говорите, что о них никто не заявил в полицию. Почему?
— Потому что дураков нет! Потому что те, кто мог бы заявить, никогда не обратятся к ментам, так как сами находятся в розыске. А если вдруг обратятся, то их приятели поставят их на перо как ссучившихся...
Эту фразу переводчик переводил очень долго, постоянно переспрашивая генерала.
— Перо это в смысле какой-то птицы?
— Какой птицы?! Это заточка... Ну, финка... В смысле нож.
— А поставить на перо это?..
— Это значит пырнуть. Ну то есть зажмурить. В общем, прикончить...
Когда переводчик наконец разобрался с переводом, Пьер сказал: “А-а...”, — кивнул, но так ничего и не понял.
— Ну что, продолжим? — деловито спросил генерал. И снова обратился к калькулятору.
— Значит, мы остановились на цифре тридцать один. Прибавляем еще двух или трех Папиных “шестерок”, получится тридцать три-тридцать четыре.
Ну что, все что ли?
— Нет, еще Анисимов, — сказал полковник. И, обращаясь к Пьеру Эжени и Карлу Бреви, объяснил: — Был у нас такой чиновник до знакомства с Ивановым.
— А чиновник что ему сделал? — поинтересовался Карл Бреви.
— Может, сделал, а может, наоборот, не сделал, — туманно ответил полковник. — Например, бумажку какую-нибудь не подписал, справку не дал или в очередь на квартиру не поставил.
— И что, он его за это убил? — поразился Карл Бреви.
— Запросто, — ответил полковник. — У нас часто так. Сгоряча. Я бы сам иногда с удовольствием кого- нибудь пристрелил.
— Значит, плюсуем еще один, — прибавил генерал.
— Нет — четыре. Он там, когда в Анисимова стрелял, еще трех охранников положил, — напомнил полковник.
— А, точно, — вспомнил генерал. — Не вовремя ребята на крышу вылезли... Он их там, как куропаток. Из винтовки с бедра. Крутой, блин, до невозможности...
Значит, плюс один и еще три. Итого... Итого тридцать семь-тридцать восемь трупов. Это из того, что мы знаем.
— Разве вы что-то можете не знать? — спросил Пьер Эжени.
— Ну, вы даете, — всплеснул руками генерал. — Вы что, думаете, если он столько народу положил, он раньше анютиными глазками на базаре торговал? Голову даю на отсечение, он и раньше мочил. Только эти дела нераскрытыми в архив пошли. Как “глухари”.
Что такое “глухари”, переводчик объяснить не смог.
— Ладно, теперь давайте, что у вас...
И генерал передал калькулятор Карлу Бреви. И тот его взял, даже не удивившись тому, что взял.
— У нас — один банкир, — нажал значок плюс и цифру один, — и четверо гангстеров, которых он убил в машине, — прибавил четыре.
И протянул калькулятор своему швейцарскому коллеге.
— В Швейцарии он застрелил четверых в парке и двух ранил...
— А как раненых считать? — вдруг спросил следователь из Швейцарии, замерев с занесенным над калькулятором пальцем.
— Как результативный пас в футболе, — предложил полковник. — Гол — очко, пас, приведший к голу, — пол-очка. То есть два раненых приравниваются к одному трупу.
— Ты что, с ума свихнулся! — возмутился генерал. — Куда ты со своим футболом?! Это же тебе не матч.
— Тогда у меня получается девять, — подвел итог Карл Бреви. — Девять прибавить тридцать восемь получается... сорок семь.
И протянул калькулятор Пьеру Эжени.
— Значит, так, один у калитки — это сорок восемь, — азартно начал Пьер. — Хотя этот может быть не его. Далее четверо возле арки — пятьдесят два. Полицейский на мотоцикле с другой стороны арки — пятьдесят три. И еще двое убитых позже и по отдельности — пятьдесят четыре и пятьдесят пять. Итого пятьдесят пять, — огласил он итоговую сумму.
Все замолчали пораженные. По отдельности они считали, но так, чтобы вместе...
— Сталинградская битва, — тихо сказал подполковник.
— Н-да-а, — вздохнул генерал.
Пьер зачарованно смотрел на высветившуюся на экране карманного компьютера цифру, состоящую из двух пятерок.
— Да ладно ты, — пожалел его генерал. — Подумаешь, пятьдесят пять! У нас и хуже бывало. Например, Чикатило или Ленька Пантелеев...
— У нас нет, не бывало, — тихо произнес Пьер.
— Не бывало — будет, — успокоил его генерал. — Раз Иванов здесь — значит будет. Если, конечно, ты его до того не поймаешь.
— Как его ловить? — с надеждой на спасительный ответ спросил Пьер.
— Ну как?.. Поставь возле каждого француза по полицейскому, и тогда наверняка, — в шутку посоветовал генерал.
Но Пьер шутки не понял. После итоговой цифры пятьдесят пять он шуток по поводу Иванова не понимал.
— Возле каждого невозможно. Это только если привлекать армию и блок НАТО, — сказал он.
— Ну вот и привлеки... Если что — мы тебе сюда людей в помощь подкинем. Хоть батальон...
Переводчик перевел — “пришлем”. От чего Пьер побледнел.
— Нет, не надо, — торопливо сказал он. Но генерал его бледность на свой счет не принял. Принял на счет Иванова.
— Да не бери ты так в голову, отыщется твой Иванов. Ты, главное, сводки почаще отсматривай, — где увидишь, что больше трех французов завалили, сразу делай там облаву, потому что наверняка это Иванов. Вот и все.
