Пока Лена мне свои приключения рассказывала - спокойным голосом, даже шутить пыталась - я сидел и сжимал зубы, пытаясь унять закипающую ярость. Еще бы немного и не сдержался бы, честное слово. Раздавил бы сначала эту мерзкую бабку, а потом пошел бы и пришил самого Сиверко, пусть даже для этого всё здание Госдумы (или где там депутаты заседают) по кирпичику разнести бы пришлось. Всё-таки неладное что-то со мной творится, раньше я таким бешеным не был. Но потом она спросила меня: 'Может, позвонить ему, попробовать поговорить нормально?', я зацепился за слово 'позвонить', насторожился и успокоился.
- Кому позвонить, депутату этому?
- Ну да, Сиверко. Мне бабка давно еще его номер дала, когда я только сюда въехала. Я с ней приветливо общалась, вот она как-то мне номер и дала - дескать, если ей плохо станет, на скорой там увезут или еще чего, чтобы я её сыну позвонила. Она уже и забыла, наверное. У нее ж семь пятниц на неделе.
Зверь внутри меня мрачно оскалил зубы. Попался, гаденыш!
- Нет, ты не звони, - как можно беззаботнее сказал я, - хорошо, что у тебя его телефон есть. Давай мне, я всё улажу.
- Ой, ты что, - Лена всплеснула руками, - он депутат и какой-то там член чего-то или председатель, большая шишка, короче. Лучше не ввязывайся.
- То, что член - это точно, - я усмехнулся. Не беспокойся, у меня тоже есть... связи. Случалось мне неких важных людей консультировать.
- Точно? - Лена недоверчиво посмотрела на меня, потом достала телефон, нажала пару кнопок и протянула мне, - вот.
'Бабка Снизу-сын' значилось в записной книжке. Я переписал номер и вернул телефон Лене.
- Не беспокойся, - повторил я, - считай, что этой проблемы у тебя уже нет.
Лена облегченно улыбнулась.
- Спасибо большое... только ты... на рожон не лезь, ладно? Он опасный человек, Сиверко, я таких чувствую. Если он на тебя разозлится, он тебя убьет, понимаешь?
Я кивнул.
- Понимаю. Я постараюсь так, чтобы он сердился не на меня. Да я вообще светиться не буду, говорю же - не сам я буду звонить, связи подключу.
- Ну, хорошо, - Лена успокоилась, - я тебе верю.
Я посмотрел преданными глазами и лучезарно улыбнулся, хотя в груди неприятно ёкнуло. Как всегда, когда мне приходилось её обманывать. Не хотелось мне этого делать, но... куда деваться?
Очень мне хотелось рассказать Сиверко, за что он сейчас будет убит. Чтобы подыхая, он понимал: причина его смерти - его собственное мерзкое поведение, и ничего больше. Но следовало исходить из предположения, что разговоры Сиверко кем-нибудь прослушиваются. Поэтому пришлось сдержаться и ничем не обозначить, что мой звонок как-то связан с его престарелой мамашей и недавним инцидентом. Просто наплел ему всякой бессмысленной ерунды - даже не запомнил, что говорил - и, как только почувствовал, что он в моей власти - выпил его одним длинным глотком. Всё. Следовало бы, конечно, и чертову бабку за ним отправить, но это уже может ментов на Лену вывести, поэтому придется старуху оставить в покое. Ну да ладно - без своего сыночка вряд ли она что серьезное сможет сделать.
Потом вообще всё вдруг резко стало непросто. Потому что искала меня, оказывается, не только полиция. И вот к этому я не был готов. Оставленные 'на черный день' сто тысяч как-то очень быстро кончились - ну, половину Аделаиде отдал, ну, на Мальдивы потратился. От горячего бульона паркет вспух - пришлось перециклевывать, стол неожиданно дорогим оказался, Лену пару раз в ресторан сводил и смотрю - уже последняя пачка стобаксовых бумажек на исходе. Я сначала порылся в глубине, всё казалось, что должны были остаться еще пачки две как минимум - нет. Я прям растерялся как-то - вроде ничего дорогого не покупал, в казино не играл, а полсотни тысяч долларов - фьють, и нету. Ну, фотоаппарат купил - вместо промокшего и погибшего в Мале. Телефон поменял, ноутбук. Ну, принтер еще цветной. Но это ж всё мелочи. Надо бы как-то расходы контролировать, что ли, а то такими темпами я за годик все свои деньги спущу. Принтер, например, мне нафиг не нужен, по большому-то счету.
Короче, собрался я ехать к тайнику. 'Деловую' десятку я в двух кварталах от своего дома держал - двор там хороший подобрался: и дорога нормальная и машин во дворе немного. А еще дом тем удачный, что у него выходы из подъезда на обе стороны. Домофоны на подъездах дешевые, купленная на рынке за 500 рублей универсальная 'таблетка' их открывает. Я с улицы захожу, вроде как к себе домой, в подъезде потопчусь и выхожу во двор - к машине, вроде как из дому вышел. Со встреченными у дома и в подъезде людьми здороваюсь, они меня уже узнают и наверняка уверены, что я там живу.
Вот и в этот раз - подхожу к подъезду с улицы, уже лезу в карман за 'таблеткой' от домофона, и...
У меня уже в привычку вошло - перед тем, как войти куда (или выйти), я пространство за дверью сканирую. Просто привычка - даже перед тем как в свою квартиру зайти. Вот и на этот раз - просматриваю подъезд привычно, и... что это? Шесть человек. Стоят, никуда не идут. Я шаг замедлил. Мало ли зачем группе людей стоять на первом этаже подъезда? Студенты, например, с гулянки расходятся и никак распрощаться не могут. Или просто люмпены местные просочились за домофон и глушат там себе паленую водку. Да мало ли? Но я в своём рентгеновском зрении всё лучше и лучше разбираюсь, и выходит, что у каждого из этих шестерых при себе не менее пары килограмм металла. Какой формы и в каком виде - непонятно, но уже настораживает. Как-то кажется маловероятным, что именно в этот час и именно в этом подъезде собралась группа металлистов. Опа! А этажом выше - еще одна. Уже восемь человек. Ну и ну! Так что ключи из кармана я доставать не стал, развернулся и пошел вокруг дома. Не буду через подъезд ходить, обойду дом. Сяду и уеду. И, пожалуй, надо машину менять. Может быть, это сборище со мной никак и не связано, но береженого бог бережет.
А с другой стороны дома... я аж шаг от удивления замедлил. Давненько я такой картины не видел - редкие прохожие осторожно крадутся в стороне, а у подъезда сидят на корточках, громко разговаривают, ржут и пьют пиво пятеро быковатого вида парней в спортивных костюмах. В пяти метрах от моей десятки - вон она, как на ладони. Выглядит нетронутой, но индикатор подозрительности у меня прямо-таки зашкалило. Ладно, посмотрим. Иду, делаю вид, что спокоен и погружен в свои мысли, кошу взглядом. И чую - пасут они меня. Разговор их замедляется, взгляды все чаще на мне останавливаются. Я аж занервничал, хотя еще два-три месяца назад в такой ситуации только азарт чувствовал.
Наконец, один из парней кидает в сторону недокуренную сигарету и встает. На меня он не смотрит, но я замедляю шаг.
- Эй, прохожий, - парень оборачивается ко мне, - не проходи мимо.
Я останавливаюсь, не дойдя до группы шагов десять.
- А? Это вы мне?
- А ты кого еще видишь? Не ссы, разговор есть. Откуда будешь?
Ну, начало почти стандартное.
- Я... я, ну почти отсюда... там - в двух кварталах живу... я...
- Понятно, - стоящий усмехается, цыкает зубом. Остальные продолжают сидеть и смотрят на меня с голодным интересом стайки шакалов. Вроде все по шаблону, но что-то не так.
- Ну... я пойду? - спрашиваю я, - да?
В группе сидящих - общий смех. Один из них - неприятный тип с физиономией боксера (неоднократно ломаные нос и уши) сплевывает сквозь зубы и спрашивает:
- Мобила есть? Позвонить надо.
Я делаю шаг назад и озираюсь.
- Нет... то есть... да, но там денег нет. Позвонить не получится.
- Денег нет, говоришь? А если найдем?
Негромкие смешки. Я, лихорадочно размышляя, пытаюсь прикинуть план действий. Вроде, всё стандартно, но... очень странно. В этом районе гопников с весны нет. А тут - такие непуганые... средь бела дня... неужели? Но тут стоящий тихонько толкает 'боксера' ногой и говорит мне:
- Не ссы, дядя. Вова просто пошутил, не нужен нам твой тел. Иди себе, - садится и демонстративно теряет ко мне интерес.
