у нее под окнами не шумит транспорт. Но несмотря на свой скепсис Паула все же была довольна, что они наконец прибыли на место. Хоть она и не имела ничего против празднования в городе, есть все же что-то привлекательное в том, чтобы сидеть с друзьями в домике в шхерах.
– Кто-нибудь хочет пива? – послышался из кухни голос Юхана.
Паула отвела взгляд от выцветшей репродукции картины Карла Ларсона и спустилась вниз. Остальные уже собрались в кухне, и Юхан угостил пивом всех, кроме Анны, которая пила лимонад.
– Паула, не хочешь ли начать с моего «Туборга», прежде чем набросишься на свое слабоалкогольное, которое ты к тому же забыла дома… – Все засмеялись, а Юхан протянул Пауле бутылку и подмигнул. Разоблачили. Однако в данный момент Юхана явно не возмущала забывчивость Паулы, да и других тоже.
В ту же минуту выглянуло солнце и широкая полоска света упала на блеклый тряпичный половичок.
– Ура, солнце! – воскликнула Анна, тут же направляясь к выходу.
Остальные последовали за ней. Было решено накрыть стол к четырем, и Паула вынесла два стула – для себя и для Анны, а Стуре, Юхан и Ракель отправились осматривать окрестности.
На крыльце вскоре стало припекать, и Паула вошла в дом, чтобы переодеться в платье, которое Юхан предусмотрительно положил в сумку. Когда она вернулась, Анна лежала на полу, подставив солнцу живот, выпирающий из-под рубашки Стуре. Паула устроилась рядом в той же позе.
– Мм, приятно, – сказала она, чувствуя, как лучи пригревают щиколотки.
– Мне Юхан не кажется особо обиженным, – сказала Анна, глядя вверх.
– Да, с вами он ведет себя прилично. Хотя, по-моему, он вообще решил сменить гнев на милость – утром он мне даже улыбнулся!
– Вот видишь! Что он будет делать летом – раз уж вы не отправитесь в путешествие?
– Работать, наверное. – Паула почувствовала себя глупо – она даже не спросила Юхана. – Я сказала, что мы можем поехать осенью, когда закончатся съемки. В октябре во Франции и Италии очень красиво… или следующим летом, куда нам спешить.
– И что он ответил?
– Рассердился, естественно.
– Да уж, работать все лето – особенно если ждал отпуска – так себе удовольствие…
– Он не обязан работать
Анна молчала.
– Ну а как тебе быть почти мамой? – спросила Паула.
– Нереальное чувство. Я знаю, что внутри ребенок. Настоящий ребенок. Но я не могу это осознать. Пару недель назад мы были в таком ужасном месте, называется «Бэбиленд». Хотели купить пеленальный столик, коляску и тому подобное. Ты бы видела, какой это бизнес! Там есть специальные детские вещи на
Паула прыснула:
– И вы его купили?
– Да. Когда оказываешься в таком месте, чувствуешь себя ужасно глупо, ничего не знаешь и вдруг видишь особую ванночку, изготовленную из «безопасной» пластмассы. Ну и сразу начинаешь беспокоиться, что обычная пластмасса ядовита, и думать, что за ванночку нам одолжила Марита…
– Вы и ее купили?
– Нет, на этом месте я сказала «стоп», но Стуре хотел купить. Кстати, знаешь, сколько стоит коляска? – спросила Анна возмущенным тоном.
– Представления не имею.
– Минимум пять тысяч! Слава богу, родители Стуре подарили нам деньги на коляску. Но все это такое безумие!
– Разве нельзя купить подержанную?
– Конечно, можно, но ведь хочется, чтобы у твоего золотца было все самое лучшее, и вот ты уже думаешь, сколько младенцев срыгивали в эту старую коляску «Брио» девяносто шестого года выпуска. Я знаю, что все это смешно, но настанет время, и ты сама поймешь.
Тут Паула умолкла. Она ничего не имела против беременности Анны и вообще против беременности, но, когда мамочки принимаются говорить «погоди, сама увидишь», как будто речь идет о каком-то законе природы, это начинает утомлять. Анна заметила возникшую напряженность.
– Ох, прости, что-то я разболталась!
– Все нормально. Просто не надо этих «сама поймешь»…
– Больше не буду – просто вырвалось. А я-то клялась никогда не говорить ничего подобного. Хорошо, что ты мне напоминаешь!
Они обе умолкли, и, несмотря на то, что лежать на полу было довольно жестко, Паула почувствовала, что ее разморило на солнце. Когда Анна сказала, что хочет полежать на диване, она кивнула, не глядя на подругу. Наверное, она задремала: вернувшиеся с прогулки ее разбудили.
– Спишь, лентяйка! – сказала Ракель. – А мы видели косулю!
– Отлично. Будет жаркое?
– Нет, у Стуре не было с собой ружья…
– А ты, Юхан? Разве у тебя нет служебного пистолета? – поинтересовалась Паула, растирая затекшую спину.
– Очень смешно, – усмехнулся Юхан. – Давайте-ка займемся едой, я жутко проголодался.
Друзья отправились на кухню и принялись искать необходимую посуду в шкафах и ящиках. Анна не спала, просто лежала на диване. У нее побаливал живот, но она уверяла, что ничего страшного.
Стуре, разумеется, руководил кулинарным процессом и давал задания остальным. Ракель нарезала салат, Паула чистила картошку. Мужчины вынесли кухонный стол на небольшую лужайку перед домом и накрыли его по всем правилам. Юхан даже набрал цветов, поставил их в вазу и украсил стол.
– День солнцестояния, девочки! – сказал он. – Может быть, еще по пиву?
Не прошло и часа, как еда была готова. Стуре открыл банки с селедкой и сварил картошку с укропом. На столе был соленый лосось, яйца с черной икрой, паштет с рынка Хёторгсхаллен и пирог с овечьим сыром, который Стуре испек накануне. Салат, свежий редис и маленькие помидоры были выложены в миски. Не забыли и хлеб, масло, сыр трех сортов. Рядом с пивными бокалами красовались рюмки для шнапса, красноречиво свидетельствующие, что кое-кто в компании подготовился к застолью куда более обстоятельно.
– Потрясающе! – воскликнула Паула. – Можно присесть?
– Разумеется. – Стуре выдвинул для нее стул. – Прошу вас, уважаемая. Пойду-ка я попробую доставить сюда женушку.
Вскоре все сидели за столом. Юхан разливал водку.
– Давайте же выпьем! Спасибо, что пригласили нас сюда! – сказал он, глядя на Анну и Стуре. Ракель и Паула поддержали тост. – И счастливого дня солнцестояния. Или как это еще назвать…
Они опорожнили рюмки – все, кроме Ракели, которая, поморщившись, посмотрела на Анну.
– Ух! Ты немного теряешь… – сказала она, ставя перед собой рюмку, в которой половина осталась.
Остальные засмеялись, а Юхан налил по новой.
Когда Стуре запел псалом «Пришла пора цветенья…», Паула не могла сдержать улыбку. Вот так надо общаться. Так общаются люди в рекламе. Она лениво откинулась на спинку стула. От трех рюмок и трех бокалов пива она немного осоловела. И от разговоров за столом.
Анна, которая на протяжении всей трапезы была довольно молчалива, заговорила с Юханом:
– Бедняга, придется тебе работать все лето…
Юхан удивленно посмотрел на нее:
– Я не собирался работать все лето…
