считалось теоретически, но в действительности все оказывалось далеко не так просто. Выпускники еще не сдали заключительные экзамены — в сущности, частью этих экзаменов становились полеты с младшими курсантами. Теперь, когда обе катапульты были готовы, должны были начаться полеты.
— Кто полетит первым?
Палатон обернулся на звук чистых, выразительных голосов инструктора. Он не ошибся — именно Кедра вышла из-за катапульты, где проверяла кое-какие детали установки. Палатону казалось, что он покраснел, ибо некогда был очень привязан к этой высокой, удивительной женщине с гривой бронзовых волос, закрывающих ее спину до самой талии. Заметив его, Кедра мельком улыбнулась и тут же отвернулась. Она держала ручку и автоматический блокнот.
— Итак?..
Внезапно все курсанты притихли, их смелость мгновенно испарилась. Лететь первым было всегда страшно. Они стояли, держа у локтя черные шлемы, и нейтральные цвета их летных костюмов казались яркими по сравнению с кожей, выдавая их страх.
— Я полечу, — Палатон с удивлением обнаружил, что произнес эти слова. — Давно уже не летал вслепую. Это отдых для души.
Моамеб торжествующе улыбнулся ему, протягивая шлем, и Палатон наконец-то понял, почему старший привел его на плато.
«Учи на собственном примере», — всегда наставлял его старший. Его привели на эту выровненную ветрами площадку, чтобы он подал пример. Палатон согрел шлем в ладонях, чтобы материал не холодил голову, повернулся и направился к планеру, загруженному в катапульту.
Кедра помогла ему взобраться на крыло. Лиловая звезда на плече выпускника вспыхнула, когда он подтянулся и полез следом. Инструктор отступила в сторону, одобрительно кивнув на его слова Палатону:
— Если я буду нужен тебе, я — рядом.
— Как положено тезару, — машинально ответил Палатон, и губы молодого чоя сжались от гордости. Палатон устроился поудобнее в кресле пилота, слегка отодвинув его назад, чтобы вытянуть ноги, но все равно кабина оказалась слишком узкой для его бедер и плеч. Он проверил подкрылки, хвостовой руль и штурвал управления. Затем взял с колен черный шлем и водрузил его на голову.
Свет немедленно погас, оставив только красноватый отблеск в глазах, угасающий по мере того, как они приспосабливались к полной темноте. Роговой гребень, скрытый под шлемом, ничего не чувствовал. Палатон ощущал только старый запах пота, въевшийся внутрь шлема. Все чувства исчезли, оставив внезапный сухой привкус во рту. Он попытался облизнуть губы. Страх? Нет, нет… скорее, напряженное ожидание.
Планер вздрогнул, и Палатон понял, что катапульта приподнялась, приготовившись к старту. Палатон ощутил легкое, как перышко, прикосновение направляющего бахдара, понял это и закрыл его. Если ему понадобятся еще одни глаза, он мог бы воспользоваться этим бахдаром, но для тезара это был крайний выход.
Механизм катапульты сработал. Планер так круто взмыл вверх, что внутри у Палатона все опустилось, а потом так же резко повернул носом вниз. Палатон затаил дыхание, и когда планер заскользил вперед, заставил себя медленно расслабиться.
Он открыл свой бахдар. Ему не нужно было видеть землю, чтобы чувствовать ее ауру, но сейчас он искал воздушный поток, мягко манипулируя штурвалом и слегка прикасаясь к педалям. Он не опасался, что вылетит за пределы столовой горы — ветер, укрощенный недавней бурей, был его союзником и Палатон управлял им, как опытный наездник.
Полет планера был чист, как юношеская любовь. Сердце Палатона заколотилось в радостном возбуждении, когда он почувствовал, что планер вошел в термальный поток и теперь парит высоко над столовой горой и над землей, раскинувшейся внизу. Аура земли сияла, как радуга после грозы.
Ему хотелось парить вот так весь день, и он смог бы, находя нужные потоки, но знал, что все курсанты наблюдают за ним — они хотят научится достигать той же свободы, какой наслаждался он сейчас. Он медленно повел планер вниз, постепенно снижаясь, пока пересохшее озеро у подножия столовой горы не послало ему вспышку своей ауры. Три мягких прыжка, и он остановил планер.
Здесь, на пересохшем озере, его ждали инструкторы, готовые погрузить планер на подъемник и доставить его обратно, и один из них постучал в колпак кабины. Палатон снял шлем и открыл кабину. Чоя улыбнулся ему, и Палатон с глуповатой радостью улыбнулся в ответ.
Курсанты уже выстроились в очередь, когда Палатон вновь достиг верхушки столовой горы. Пока подъемник медленно тащил его в гору, он успел пронаблюдать три полета. Первые два планера приземлились удивительно правильно. Третий же задрожал и сделал неловкий рывок, прежде чем приземлиться.
Моамеб ждал Палатона.
— Ты пристыдил их всех, — произнес наставник с безграничной гордостью в голосах. — Тебе следовало видеть их лица.
— Это было здорово, — Палатон взял флягу с соком у одного из выпускников и сделал большой глоток. — Что случилось с третьим пилотом?
— Она поддалась панике, но старшему курсанту удалось выправить планер, — тон Моамеба понизился до нейтрального. Оба они знали, что курсант не должен испытывать сомнения: либо он чувствует поток, либо нет.
Палатон наблюдал еще пять полетов. Затем его отвлекло смутное чувство беспокойства, и он заметил неподалеку выпускницу с лиловыми звездами на плечах. Она стояла напрягшись, жилы на ее шее натянулись, глаза были закрыты, и Палатон понял, что она устремлена вслед за своим бахдаром. Но планер еще не покинул вторую катапульту — ему предстояло взлетать только сейчас.
Планер задрожал, повторяя перепуганные движения пилота внутри него. Запертый внутри, курсант отчаянно хотел выбраться наружу. Взглянув на него, Палатон увидел, как курсант побелевшими пальцами вцепился в матерчатый купол планера. Планер ровно задрожал, и Палатон заметил, как катапульта начинает срабатывать — преждевременно, так как в воздухе находился другой планер. Он схватил Моамеба за руку и вскрикнул, но катапульта уже сработала, выбросив планер в воздух. Стоящая неподалеку выпускница вскрикнула и покачнулась.
Глава 5
Взлетевший планер устремился вверх. Оправившись от неожиданности, выпускники бросились поднимать упавшую девушку. Курсанты с малиновыми нашивками застыли на месте, переводя глаза с лежащей без сознания чоя на планеры и пилотов, оказавшихся в опасности. Палатон прерывисто вздохнул и поднял голову, взглянув на парящие в небе планеры.
Мгновение ему казалось, что они столкнутся, но затем второй планер нырнул вниз, отклонившись в сторону от первого. Они напоминали ястребов-соперников, которые летают кругами, то сближаясь, то вновь расходясь. Но первый из них уже достаточно сбился с курса и вот-вот должен был выйти за пределы столовой горы и термального потока; тут на него налетел боковой ветер, и планер тревожно завибрировал.
Моамеб приложил к глазам линзу и издал негромкий звук.
— Он ударился головой. Он без сознания.
Кедра закричала, пресекая панику своими повелительными голосами:
— Поднимите планер!
Выпускники, столпившиеся вокруг упавшей девушки, взглянули на инструктора. Простая левитация не поможет удержать планер… если только она не будет сочетаться с усилиями пилота, обладающего особым даром. Но это означало, что о втором пилоте придется забыть.
На счету было каждое мгновение. Второй планер, к счастью, поймал тепловой поток и, несмотря
