Калин и его помощник Ленский вернулись… Элибер выскочила им навстречу:
— Есть какие-нибудь новости?
Калин выглядел озабоченным: он прошелся по комнате и нерешительно взглянул на нее:
— Придется потерпеть, Элибер…
Ее глаза от испуга расширились:
— Вы нашли его?
— Да, но… — Калин сгорбился и отвернулся. — Видишь ли… на шахте произошла авария…
Элибер вздрогнула:
— Какая еще авария?
Калин вздохнул:
— Знаешь, это бывает довольно-таки часто. Авария на шахте, прямо под землей. Администрация обещала мне, что как только что-нибудь станет известно, нам сразу же сообщат…
Джек взял со стеллажа скафандр. Техник Ренальдо лукаво улыбался:
— Ну что, парень, у тебя опять вторая смена? Джек кивнул:
— Ну, вам-то, ремонтникам, это легко — вы целыми днями болтаетесь в бараках!
Ренальдо помахал Джеку рукавицей с усиленной изоляцией:
— Все верно, дружище! Вы, землекопы, работаете там, где воздух разрежен, а нам это совсем не нравится, так что, пожалуй, я пойду и немножечко вздремну. — Ремонтник хотел было осуществить свое намерение, но услышал крик одного из электромонтажников, звавшего его на-помощь. Что-то было не в порядке.
Ренальдо ушел. Джек посмотрел ему вслед, улыбнулся и стал надевать скафандр. Шахтерская роба чем-то напоминала Шторму бронекостюм, и все же она так отличалась от сияющих всемогущих доспехов, что это напоминание невольно выводило Джека из себя. Да, это был костюм, а вернее, пародия на боевой костюм, а Шторм не заслужил такого унижения!
Джек сжал зубы и, стараясь не думать ни о чем плохом, завинтил и загерметизировал шлем. Очень хотелось спать — и Джек, подавив зевок, попробовал собраться. Что ж — рано или поздно, а бесконечные двойные смены начинали сказываться. Джек посмотрел на индикаторы энергии. Кажется, на этот раз техник нарядил скафандр как надо. Если бы Шторму очень захотелось, сегодня он мог бы смело прогуляться по туннелям, вот, правда, прогуливаться в этих подземельях было некуда… Джек немного размялся… Тренированное тело деревенело от однообразных движений… Даже если бы он нашел место, где можно хоть немножечко поразмяться, его тотчас задержали бы и вернули в бригаду. Конечно, если бы в это время на шахты не налетели траки и не опустили на голову начальству парочку хорошеньких бомб… Так что выбор времени для прогулки был особо деликатным занятием. Джек приглушил микрофоны внутренней связи в шлеме. Шум, поднимаемый членами бригады, теперь еле-еле долетал до него. Что там происходило? Да все то же самое. Рони опять дразнил Доби. Доби опять обижался. На какое-то мгновение Джеку показалось, что он оторван от мира и замкнут в чертогах тишины — таинственной и светлой. Эта тишина заглядывала внутрь человека и оценивала его беспристрастно и строго — не по словам, а по делам. Этот мир подходил Шторму лучше всего. Он махнул рукой и решил, что пока не будет включать связь. Сташ прошел мимо и не сказал Джеку ни слова. Альфред Боггс похлопал Шторма по плечу и, прислонившись к стеклу его шлема, громко сказал:
— Послушай, парень, я хочу, чтобы сегодня ты работал на Т-секции…
Джек кивнул, и Боггс, разулыбавшись, направился к вагончикам. Шторм прыгнул в автотележку и пристроился поудобнее. Все-таки костюм горнодобытчика под давлением был очень неуклюж… Т-секция — самая дальняя в туннеле, а значит, его остановка будет последней. Это далеко… в том конце туннеля пока еще не побывала вся их бригада… Джек выскочил из вагончика и, оглянувшись, очень удивился — его напарника не было видно. Он включил связь и позвал начальника смены:
— Послушай, Боггс, а где Фричи?
Ответа не было. Джек подумал, а потом двинулся в сторону станции — техника безопасности не рекомендовала рабочим оставаться в туннелях по одному. Обычно они работали по двое, по трое, а иногда и целой бригадой, но сейчас их смена явно выбилась из графика, и может быть, Боггс решил таким образом наверстать упущенное время. К тому же сегодня у стеллажей с оборудованием Фричи не было, так что вполне возможно, что здоровяк еще не вернулся с объекта…
Джек остановился в полной нерешительности. Если, он будет работать один, на сварку первого рукава у него уйдет первая смена, а вторая смена уйдет на работу со вторым рукавом, значит, он не сможет закончить проверочную опрессовку до утра, как раз до тех пор, пока кто-нибудь еще не освободится. Туннели на Лазертауне было принято испытывать — ведь в любую минуту могло произойти чта-нибудь на верхних уровнях или под куполами, а значит, в эти подземные шахты придется эвакуировать население. В общем-то, за герметичностью туннелей постоянно следили компьютеры — если одна из секций перестанет быть герметичной, переборки, размещенные по разным концам туннеля, закрываются и авария, угрожающая всему Лазертауну, предотвращается.
Большинство туннелей проходило около рудоносных жил. Иногда шахтеры работали за пределами туннелей, но на такое шли только тогда, когда выход на поверхность оправдывался огромной прибылью, приносимой найденным месторождением. Даже внутри туннеля в шахтерском скафандре работать было достаточно рискованно, а уж если происходил обвал или костюм рабочего терял свою герметичность, человек был обречен.
На датчиках заморгали лампочки. Джек посмотрел на Фричи и усмехнулся. И без того огромный, в шахтерском костюме чемпион по боксу напоминал гору. Шторм включил связь:
— Эй, Фричи, как дела? Насколько я понимаю, сегодня нас с тобой только двое?
Здоровяк кивнул, но ничего не сказал. Шторм потрогал его за руку и, встав на цыпочки, заглянул внутрь шлема. Лицо Фричи находилось в тени, и поэтому разглядеть хоть что-нибудь было сложно, и все же того, что удалось увидеть Джеку, хватило для того, чтобы он отпрянул от своего напарника совершенно потрясенным. Фричи… Фричи лет на двадцать постарел за прошедшие сутки. Глаза ввалились, лицо прорезали глубокие морщины, рот… рот превратился в какую-то темную дыру…
— Эй, друг, ты в порядке? — Джек похлопал чемпиона по плечу. Фричи нервно кивнул. — Иди отдохни, я сам займусь этим швом!
Фричи потоптался на месте и безвольно, как автомат, перешел на другую сторону. Через несколько секунд его аппарат выпустил сноп ярко-синего огня. Напарник Шторма сваривал трубы на другой стене туннеля.
Джек увлекся работой. Да и мысли, постоянно загоняемые вглубь, не давали ему покоя. Ему вспоминался Мальтен, император Пепис, рыцарская гвардия и Обладатель Пурпура, а еще — Элибер. Маленькая, беззащитная Элибер, так боящаяся попасть в руки Рольфа… Сколько времени прошло? Наверное, пара часов. Шторм оторвался от работы и огляделся. Фричи говорил сам с собой. Настойчиво, монотонно и бессмысленно.
Джек выключил сварку и присмотрелся к напарнику. Обычно тот двигалсявдоль шва, плавно и методично сваривая металл. Но сегодня… сегодня напарник Шторма двигался какими-то непонятными рывками. У Джека пересохло во рту. Он облизал губы, потом нашел питьевой клапан и сделал несколько глотков.
— Эй, Фричи! — он постарался говорить как можно более беззаботно и весело. — Как дела?
Напарник медленно повернулся. Джек вздрогнул — совсем давнее воспоминание пролетело у него перед глазами — рыцарь, запаянный в бледно-голубые доспехи, поворачивается на его голос, но вдруг бронекостюм начинает трещать и расползаться по швам, и из него вываливается берсеркер. «Господи! — подумал Джек. – Как хорошо, что это не берсеркер, а Фричи, что это Лазертаун, а не Милос!» Шторм изо всех сил старался не нервничать, и все же он понимал, что с его приятелем произошло что-то ужасное. Только сейчас Джек догадался взглянуть на работу своего напарника — все эти долгие часы Фричи не сваривал швы, а наоборот — распаивал уже готовые.
Фричи прислонился к стене и стал дергать руками, совсем как сумасшедший.
— Мне нужно идти! — крикнул он Шторму, оторвался от стены, развернулся и побежал по гулкому коридору. Джек кинулся за ним. Так вот куда спешил Фричи — здесь, в конце туннеля, был огромный
