Он не сомневался, что пальцы тезара дрогнули, когда тот поднес огромную книгу поближе к глазам. Палатон молча перевернул страницу.
— Что это такое?
В глазах Палатона блеснули искры.
— Кажется, — заметил он, — очищение — не просто ритуал. Когда-то оно действовало. Оно сохранилось именно потому, что действовало. Какими же мы стали, что больше не можем ни познать это, ни помочь самим себе?
— Значит, очищение вновь может действовать? Прочитай.
Палатон решительно покачал головой.
— Я ничего не понимаю, — раздраженно отозвался он. — Не слова, а их значение.
— Там должно быть все сказано!
— Здесь ничего не сказано, — Палатон захлопнул книгу и бросил ее на пол. Взметнулся столб пыли, от которого у Рэнда выступили слезы и зачесалось в носу. Он поспешно вытер лицо. — Здесь ничего нет, — повторил Палатон, — только ложь, старая ложь и легенды.
— Конечно, ничего нет. Особенно если Земной дом так дорожит этой ложью, что прячет ее здесь.
Чоя повернулся к нему, и его глаза затвердели.
— Ты не знаешь, что значит лишиться бахдара, никогда больше не летать и ждать мучительной, долгой смерти!
— А ты не знаешь, что значит даже не попробовать всего этого! — настаивал на своем Рэнд.
Его слова были встречены молчанием. Палатон понемногу успокоился.
— Ты прав, — заметил он. — Я действительно не имею представления об этом, — он оглядел огромную пещеру. — Хотя здесь достаточно мудрости, чтобы научить нас обоих. И если она здесь спрятана, то и моему Дому есть чем поделиться со мной. Пойдем, надо спешить.
Палатон быстро зашагал по проходу между полками, уверенно выбирая путь на поворотах и перекрестках, как будто чувствовал дорогу инстинктивно. Рэнд прибавил шагу, чтобы не отставать. Его нога заныла, напоминая, что к такой быстрой ходьбе он еще не готов. Потирая бедро, он ковылял следом за Палатоном, не рискуя остановиться.
Внезапно Палатон замер перед небольшой затененной нишей.
— Что это? — спросил Рэнд.
— Пламя, вырезанное на камне — стилизованный символ дома. Четвертого Дома.
— Я думал, их всего три.
Несмотря на необходимость срочно искать выход, ниша привлекла внимание Палатона, и он шагнул к ней.
— Так и есть. Мало кто знает, что существовал четвертый Дом, уничтоженный на заре нашей технической цивилизации. Мне говорили об этом, но я не знал, стоит ли верить… а теперь Земной дом дал мне доказательство. Неужели они на что-то надеялись, желая убить меня? Неужели предвидели, что я открою эту тайну? — Оказавшись внутри ниши, заставленной книжными шкафами и столами, Палатон выпрямился, разглядывая символ. — Пламя из пепла… моя мать знала об этом. Во дворцовой галерее висит ее гобелен — когда-нибудь я покажу его тебе, если смогу. Она была настоящей мастерицей и воспроизвела этот символ, никогда не видев его… — Палатон открыл ящик стола и пробежался по папкам, читая надписи на них с такой скоростью, что Рэнд не успевал следить за ним. Здесь был только текст — никаких рисунков.
Палатон закрыл ящик. Обернувшись налево, он открыл другой деревянный стол — простой, но изящный. Палатон провел пальцем по документам внутри одного из ящиков, бегло просматривая их заголовки.
— Смотри, — позвал он Рэнда, — это настолько древние манускрипты, что они могли бы рассыпаться в прах от малейшего прикосновения. Но их сохранили — вместе с остальными. Слушай: «Корень, который дал жизнь всем нам, поразила тяжкая болезнь, и мы должны обрубить его, дабы не дать загнить ветвям».
Рэнд заметил прозрачную пленку, покрывающую каждую страницу.
— Этот Дом был развращенным?
— Так считалось, — Палатон сунул рукопись в стол. — По-видимому, остальные три Дома объединились, чтобы уничтожить четвертый. Но что заставило их так поступить? — он продолжил просматривать папки, заинтересовался еще одной и вытащил ее. Внезапно его бормотание прервалось.
— Что там?
Палатон поднял голову.
— Ничего такого, что я мог бы объяснить тебе, — на его лице отразилась боль, и он закрыл папку. С явной досадой он продолжал: — Некоторые ответы, хотя и не все, вызывают мучительные вопросы. И земляне во многом повинны в этом. Чоя десятилетиями охотились за подобными свидетельствами, разыскивали их и уничтожали все, что только осталось от Огненного дома. Земной дом участвовал в этом, но тайно принимал тех, кого только мог отыскать, пытаясь с их помощью улучшить свой род. Самых чистокровных чоя, которых только можно было найти, они использовали в генетических экспериментах, — Палатон с отвращением сунул папку в ящик. — Я думал, мы уже давно отказались от подобных опытов.
— Может быть, благодаря им вы остались такими, какие есть сейчас? — предположил Рэнд.
— Возможно, — Палатон выпрямился. — Все эти сведения бесценны, но я не могу унести с собой ни малейшей их частицы, — он остановился. Крошечный белый треугольник бумаги виднелся на столе сбоку. Подойдя к столу, Палатон открыл картотеку. Папку, которую он только что держал в руках, просматривали совсем недавно.
Рэнд уловил звук, от которого по его телу побежали мурашки страха. Он резко обернулся, насторожившись.
— Палатон…
— Слышу, — он помедлил. — Это для меня.
— Что?
Палатон взглянул на него с усмешкой.
— Это мой смертный приговор, — аккуратно вырвав лист в одной из папок, он спрятал его под одежду. — Иногда документы могут принести огромную пользу, — он захлопнул папку и положил ее на место. — Подобно любой хорошей философии, они ставят больше вопросов, чем дают ответов. Теперь у меня есть имя, — выпрямившись, он на мгновение задумался, и его глаза озарила какая-то догадка. — Как думаешь, ты сможешь бежать?
Кости Рэнда ныли. Легкие обжигала соль, слабо перемещающаяся в воздухе, но он твердо ответил:
— У меня открылось второе дыхание. Куда бежать?
Палатон указал направление. Рэнд сорвался с места, слыша рядом топот ног чоя. По туннелю загрохотало эхо. Рэнд мельком подумал, что сейчас они несутся, как табун мустангов в прерии. Он сдерживал дыхание, пока они не достигли внезапного расширения туннеля и выхода из него, ослепившего их солнечным светом и оглушительными криками преследователей, только что заметивших их. Палатон, не замедляя бега, свернул в сторону. Им следовало обогнуть гору, и тогда они были бы на свободе. Но эта мысль не пришла к нему. Рэнд пригнул голову и помчался за ним.
Руфин ждала их на трапе, глиссер был готов к вылету. Трап задрожал от их быстрых шагов. Рэнд споткнулся, но Палатон подхватил его и втолкнул внутрь. На взлетную полосу легли лиловые тени.
— Хорошо, что тезару не положено покидать свой глиссер, — заметила Руфин. — Мне пришлось отбиваться от непрошенных гостей. Меня не слишком удивил такой прием, но, похоже, они решили проводить вас прямо в преисподнюю.
Палатон с трудом перевел дыхание.
— Скорее улетай отсюда… пока они не решили… сбить нас.
— Пристегнитесь, — решительно скомандовала Руфин, закрыла люк и поспешила в кабину.
