Когда наступила ночь, она спросила, не проводит ли он ее до дому. Она жила поблизости. И они отправились туда. Он — все еще сомневающийся и нерешительный, но в то же время переполненный нетерпением. Все это было так далеко от него, как будто он унесся на луну. Двадцать три года он хранил верность своей жене. Дважды или трижды за все эти годы мысленно поцеловал другую женщину, но ничего подобного этой истории у него раньше не было.
— Я был совершенно сбит с толку, — признался старший администратор. — Часть меня хотела бежать домой и забыть ее как страшный сон. Но другая часть тянула меня за ней.
— Догадываюсь, какая из них победила, — усмехнулся Эрленд.
Они стояли перед дверью ее квартиры на лестничной площадке нового многоквартирного дома. Она вставила ключ в замок. Даже в каждом движении ее рук чувствовалось сладострастие. Дверь открылась. Она подошла к нему. «Пойдем со мной», — пригласила она и провела ему рукой между ног.
Он вошел вслед за ней. Для начала она приготовила для них коктейль. Он сел на диван в гостиной. Она поставила музыку, подошла к нему с бокалом и улыбнулась так, что красивые белые зубы блеснули на фоне красной помады. Потом села около него, поставила бокал, расстегнула ему брюки и мягко скользнула по его мужскому достоинству.
— Я… Это было… Она умеет проделывать невероятные штуки, — продолжал администратор.
Эрленд молча слушал его.
— Я хотел незаметно смыться на следующее утро, но она была настороже. Меня мучили угрызения совести. Я чувствовал себя полным ничтожеством из-за того, что изменил жене и детям. У нас трое детей. Я жаждал уйти и забыть позор. Надеялся больше никогда не встретить эту женщину снова. Она проснулась в бодром настроении в тот момент, когда я попытался выскользнуть в темноте из комнаты.
Женщина приподнялась на локтях и зажгла ночник.
— Уже уходишь?
Он кивнул. Довольно поздно. Важное совещание. Сказал что-то в этом духе.
— Ночь хорошо провел? — спросила она.
Он посмотрел на нее, держа свои брюки в руках.
— Превосходно, — ответил он. — Но я не могу так продолжать. Не могу. Прости меня.
— Восемьдесят тысяч крон, — медленно произнесла она, будто это само собой разумелось и вообще- то ей даже не стоило утруждать себя напоминанием.
Он посмотрел на нее так, словно не расслышал.
— Восемьдесят тысяч, — повторила она.
— Что ты имеешь в виду?
— За ночь, — уточнила она.
— За ночь? — переспросил он. — Ты что, продаешь себя?
— А ты как думаешь?
До него никак не доходило, о чем она толкует.
— Ты думаешь, что можешь трахать такую женщину, как я, бесплатно? — продолжала она.
Мало-помалу он стал понимать, куда она клонит.
— Но ты ничего не сказала!
— Мне требуется что-то говорить? Заплати мне восемьдесят тысяч и, может быть, придешь ко мне как-нибудь еще раз.
— Я отказался платить, — сказал администратор, — и ушел. Она была вне себя. Звонила сюда на службу и угрожала мне, что, если я не заплачу, позвонит домой.
— Как называются такие женщины? — спросил Эрленд. — Какое-то английское слово: «дейтинг». Секс-знакомства? Она была из таких? Вы это хотите сказать?
— Я не знаю, кем она там была, но эта тварь знала, что делала, и позвонила в конце концов мне домой и все рассказала моей жене.
— Почему вы попросту не заплатили ей? Она отстала бы от вас.
— Я не уверен, что она оставила бы меня в покое, если бы я заплатил ей, — сказал администратор. — Мы с супругой обсудили это дело вчера. Я рассказал, что произошло, так же как рассказал все вам. Мы прожили вместе двадцать три года. Даже если мне нет прощения, то все-таки, с моей точки зрения, тут была какая-то ловушка. Если бы эта женщина не охотилась за деньгами, ничего бы не произошло.
— Так что все надо списать на ее счет?
— Нет, естественно, нет, но все же… это была ловушка.
Они помолчали.
— Что-то подобное есть в отеле? — спросил Эрленд. — Проститутки по вызову?
— Нет, — ответил заведующий.
— Может быть, вы просто не в курсе?
— Мне доложили, что вы уже интересовались этим вопросом. Здесь такого не случается.
— Отлично, — сказал Эрленд.
— Вы сохраните мою историю в тайне?
— Мне нужно имя этой женщины, если вы его знаете. И адрес. Это останется между нами.
Мужчина поколебался мгновение.
— Чертова потаскуха! — взорвался он, сбросив маску благовоспитанного гостиничного служащего.
— Вы намерены заплатить ей?
— Тут мы едины с супругой: она не получит ни кроны.
— Вы думаете, здесь какой-то подвох?
— Подвох? — переспросил мужчина. — Я вас не понимаю. Что вы имеете в виду?
— Я допускаю, может статься, что кто-то желает вам зла и устраивает неприятные сюрпризы. Кто- нибудь, с кем у вас, возможно, произошел конфликт.
— Мне это не приходило в голову. Вы предполагаете, что у меня есть недруг, который мог все подстроить?
— Необязательно недруг. Какой-нибудь приятель-шутник.
— Нет, у меня таких приятелей нет. Помимо того, шутка затянулась и перешла уже все границы.
— Это вы сообщили об увольнении Деду Морозу?
— О чем вы?
— Это вы преподнесли ему новость? Или он получил письменное уведомление, или?..
— Я сам сказал ему.
— И как он это воспринял?
— Не очень радостно. Оно и понятно. Он долго проработал здесь. Гораздо дольше, чем я, к примеру.
— Не думаете ли вы, что Гудлауг мог подшутить над вами подобным образом, если ваша история была и в самом деле спланирована?
— Гудлауг? Нет, даже представить себе не могу. Гудлауг? Замешан в этом? Не думаю. Он был совершенно не похож на шутника. Совершенно.
— Вы знали, что Гудлауг был вундеркиндом? — спросил Эрленд.
— Вундеркиндом? Как это?
— Записывал пластинки. Был солистом хора.
— Я не знал этого, — ответил старший администратор.
— Еще одна просьба напоследок, — сказал Эрленд и встал.
— Я вас слушаю.
— Вы можете принести мне в номер проигрыватель? — попросил Эрленд, чем окончательно вогнал
