Май, не может этого сделать?
Со Май молился уже очень долго, но в мутный поток был все тот же. Вода не убывала. Напротив, ее уровень с каждой минутой становился все выше. Все то время, что Со Май провел в молитве, вода постепенно затопляла берег и теперь плескалась уже у самых ног солдат, лошадей и верблюдов. Но Со Май ни на шаг не отходил от алтаря.
Чжан снова приблизился к полководцу и во второй раз повел разговор о человеческих жертвах:
— Раз так, может быть, не ждать, когда боги откликнутся на молитву? — снова сказал он. — Не пора ли уже принести в жертву женщину?
И, не дождавшись ответа командира, продолжил:
— Отходить нам отсюда нужно, и поскорее. Иначе смоет всех — и людей, и коней, и верблюдов…
В это мгновение Со Май вдруг выхватил из ножен меч, сжал клинок зубами и поднял голову к небу. Капли дождя били ему в лицо, прямо в широко раскрытые глаза. Чжан и все солдаты, затаив дыхание, следили за действиями командира. В его фигуре было что-то демоническое.
Жертвенник, перед которым стоял Со Май, внезапно наклонился, упал — и в мгновение ока был унесен мутным потоком. Со Май еще некоторое время постоял, замерев в странной, неестественной позе среди мчавшейся грязной воды, потом вынул изо рта клинок и обратился к своему воинству:
— Наши моления не доходят до Неба! Значит, в эту реку вселился злой демон! Мы должны со всех сил ударить по нему и разбить супостата! Только тогда вода уйдет, а мы — переправимся через реку!
Голос Со Мая звучал как раскаты грома.
Дождь прекратился, но вода в реке бушевала все сильнее.
Со Май отвел отряд от реки на сотню шагов и, сохраняя боевой порядок, занял позицию на небольшой высотке.
Первыми дали залп лучники, разом выпустившие стрелы в сторону реки. Огромное число стрел одна за другой падали на середину мутного потока и через мгновение скрывались в землисто-желтой воде. После того как было выпущено несколько сот стрел, в бой пошли пехотинцы. С громкими кличами они хлынули на берег, а потом под звуки боевых барабанов бросились вниз, вбежали в реку по колено и начали рубить воду мечами и разить ее копьями. Противник ответил яростными всплесками брызг. В сражении с водой нескольких солдат течением сбило с ног, и мутный поток унес их прочь…
За день боевые действия вспыхивали еще несколько раз. Иногда отряду приходилось оставлять занятые высоты и отходить на другие позиции.
И для командира, который вел своих солдат в бой, и для самих этих солдат, готовых сражаться с потоком не на жизнь, а на смерть, вышедшая из берегов мутная желтая река действительно представлялась чем-то вроде громадного злобного демона. И этот демон мучился, безумствовал, бился, наступал, отступал и снова наступал…
А когда на землю спустилась ночь, обессилевшие солдаты заснули вповалку прямо на мокрой земле занятой ими высоты.
На следующий день погода улучшилась, но вода и не думала спадать. Напротив, мутный поток только сильнее забурлил водоворотами.
С раннего утра битва с рекой Кум возобновилась. Сегодня, как и вчера, воины засыпали ее стрелами и забрасывали камнями, рубили мутный поток мечами и кололи его копьями.
День вступил в свои права. Пики и мечи, мелькавшие в руках солдат, теперь таинственно сверкали в лучах яркого солнца, которое быстро превратило лютую стужу в испепеляющую жару. А враг все не сдавался. Более того — в каждой схватке с мутным потоком ханьцы теряли нескольких солдат…
Снова пришла ночь. К сражавшимся поступило подкрепление — по тысяче солдат из трех царств: Шань-шань (Чарклык), Яньци (Карашал) и Гуйцы (Куча).
Эти царства много лет страдали от набегов сюнну и давно ждали, что Ханьская империя направит свои войска в Западный край. Поэтому, когда здесь услышали, что ханьцы наконец пришли, то спешно присягнули Хань и направили солдат в помощь отряду Со Мая.
Получив пополнение из числа «варваров», которые отличались от ханьцев языками и обычаями, Со Май принял решение не прекращать сражения даже ночью. В синем лунном свете, заливавшем пустыню, огромное четырехтысячное войско выстроилось боевым порядком в три шеренги.
Зазвучали боевые барабаны, и солдаты с громкими кличами ударили по врагу. Атака следовала за атакой, но силы реки не убывали: в лунном свете было хорошо видно, что она все так же несется вскачь и бурлит своими черными водоворотами…
Наконец Со Май решил предпринять последний, решающий штурм. Он собрал всех лошадей и посадил на них самых крепких и сильных солдат. Всадники должны были разом нанести удар в самое сердце бурного потока. Во главе трехсот с лишним конных воинов стал сам Со Май.
По приказу командира лошади разом пустились вскачь по песку. Ворвавшись в реку, Со Май стал отчаянно разить противника копьем и вдруг почувствовал, что его вместе с конем уносит вниз по течению, как когда-то уносило стрелы… Только спустя некоторое время лошадь и всадника выбросило на отмель. Держась за шею скакуна, Со Май выбрался на берег. Здесь, сверкая в лунном свете, уже стояло несколько десятков насквозь промокших коней. Были здесь и лошади, потерявшие наездников, и всадники, потерявшие лошадей. А на берег продолжали выбираться все новые и новые лошади и солдаты…
Со Май построил солдат и пересчитал их. Потери составили примерно половину всадников и столько же лошадей.
Поскольку командира и его воинов снесло далеко вниз по течению, им потребовалось около одной стражи[48] времени, чтобы по раскисшему от воды полю вернуться к основному отряду.
Вернувшись к месту сбора, Со Май повторил оставшимся в живых солдатам свой приказ: атаковать противника! Он хотел вновь лично возглавить атаку, но конь Со Мая противился командам хозяина и не желал двигаться с места. Собственно говоря, такую строптивость выказывал не только конь командира, но и все остальные лошади. Выхватив меч, Со Май стал плашмя хлестать им своего коня, пытаясь заставить его сдвинуться с места. Солдаты последовали его примеру.
Наученные опытом предыдущей атаки, Со Май и его воины на этот раз отказались от копий и решили разить противника мечами. Конники собрались в единый кулак и ринулись к реке.
Вылетев на берег, Со Май вдруг неожиданно отпустил поводья и высоко поднял над головой меч, отдавая следующим за ним воинам команду остановиться — впрочем, некоторые из них все равно не смогли удержать коней и на полном скаку влетели в реку…
Со Май глядел на противника и не верил своим глазам. Всего полстражи назад река была переполнена водой. Сейчас же ее уровень как-то незаметно упал чуть ли не наполовину. Конечно, мутный поток по-прежнему стремительно бежал вперед, но над его поверхностью уже показалось несколько
Со Май подозвал к себе Чжана. Некоторое время оба стояли и изумленно смотрели на воду. Было слышно, как в отряде уже заговорили о победе в битве с Кумдарьей.
Отряд разбился на несколько групп. Через полстражи они, одна за другой, благополучно переправились через Кумдарью, вода в которой продолжала падать. А потом воины из Хань, Шаньшаня (Чарклык), Янь-ци (Карашал), Гуйцы (Куча), не теряя времени даром, слились в единый отряд и обрушились на лагерь сюнну, который находился в 5–6
Сражение завершилось к рассвету, но войска, преследовавшие разбитого неприятеля, вернулись в лагерь только на третий день: Со Май строго приказал не прекращать преследования до тех пор, пока жив хоть один вражеский солдат…
Прошел год. Возле маленького поселка на берегу реки Кум, который Со Май отбил у сюнну, шли работы по строительству небольшого военно-земледельческого поселения. Сначала здесь поставили временные бараки для солдат, а потом, когда их строительство было закончено, обширную территорию вокруг поселка вспахали и превратили в поля. Для их орошения была подведена вода из Кумдарьи.
На помощь строителям направлялись попеременно солдаты из Гуйцы (Куча), Шаньшаня (Чарклык) и некоторых других царств.
