Принесли закуски и сакэ. Окабэ без умолку болтал, откровенно и чуть снисходительно посвящая Цугами в свои планы:
— Хочу здесь устроить приятный и веселый ресторанчик. Что говорить, японцы истосковались по вкусной еде, и я прежде всего хочу предложить им первоклассные блюда. Думаю пригласить лучших поваров из Бэппу, Коти и Акита.
Цугами удивляло, что в присутствии Окабэ Тасиро ведет себя крайне неуверенно. Он не пытался завести разговор, ради которого привел сюда Цугами, и лишь услужливо принимал и расставлял на столе блюда с едой, подливал Окабэ и Цугами сакэ, все время внимательно прислушиваясь к беседе.
Цугами с любопытством ожидал, когда Окабэ приступит к делу. Он не принадлежал к любителям спиртного, но, не решаясь обидеть хозяина, время от времени опорожнял чашечку, которую сразу же вновь наполнял Тасиро. «Сейчас уже, наверно, поступил в продажу номер газеты с объявлением о бое быков», — неожиданно подумал Цугами и спросил:
— Видимо, работа в компании отнимает у вас уйму времени?
— Нисколько! — воскликнул Окабэ. — Я совершенно свободен. У меня пять или шесть компаний, но я ими не занимаюсь. Компания, где президент всегда занят и не может выкроить время на развлечения, неминуемо обанкротится. Я же за свои дела абсолютно спокоен и могу жить в свое удовольствие — вот так, как сейчас!
Окабэ, по всей видимости, доставляло удовольствие поражать собеседника неожиданными и экстравагантными рассуждениями. Ему и теперь не столько хотелось раскусить Цугами, с которым он встретился впервые, сколько показать себя.
— Поверьте, я не шучу, — рассуждал он. — На трезвую голову человек не способен придумать ничего путного. — От виски, выпитого еще до прихода Цугами, глаза Окабэ хитровато поблескивали, и он временами без всякого стеснения в упор разглядывал Цугами. Разговаривая, он не выпускал из рук стакан с виски и время от времени отхлебывал изрядную порцию желтоватой жидкости, несколько секунд перекатывал ее между щеками и, не морщась, проглатывал.
— А сейчас я поведаю вам, господин Цугами, и тебе, Тасиро, историю моей жизни, — сказал Окабэ.
— Это очень интересно. Я давно хотел, чтобы вы рассказали, каким образом стали большим человеком, но все не решался попросить вас об этом! — воскликнул Тасиро.
Цугами с раздражением подумал, до чего же Тасиро раболепствует перед Окабэ. А тот поставил на стол стакан, который Тасиро поспешил наполнить, ненадолго прикрыл веками свои маленькие глазки, потом резко открыл их и заговорил:
— Большой человек Окабэ или маленький — значения не имеет. Скажу вам только, что все свои компании я создал уже после войны, создал их вот этими руками за год. Всего за один год! Вот что интересно!
Окабэ хрипло рассмеялся и продолжил свой рассказ. В октябре того года, когда окончилась война, его демобилизовали и он вернулся в Японию. Ему исполнилось уже сорок два года. Жены у него не было, детей тоже. Он занял три тысячи иен у женщины, с которой был близок лет десять назад, добрался до Кобе на грузовике фронтового приятеля, полмесяца проболтался там без дела, пока не заинтересовался продажей сельскохозяйственного инвентаря.
Узнав, что на заводе «Акэбоно» в Амадзаки начали производить новые рисорушки с электромотором, Окабэ решил раздобыть их побольше и, продавая крестьянам, урвать толику денег, которые в то время в изрядном количестве скопились в деревне. Он посетил директора завода, предъявив при этом визитную карточку, на которой значилось, что он директор-распорядитель Акционерной компании Акэбоно. Визитная карточка была, конечно, липовая. Он заказал ее накануне в одном из осакских универмагов. Но свою роль она сыграла. «Вот как? Значит, ваша компания тоже называется Акэбоно?» — удивились в дирекции и выписали ему сто рисорушек по три тысячи иен. Он мог получить их буквально на следующий день. С Окабэ не потребовали даже аванса. Теперь оставалось к завтрашнему дню каким-то путем достать триста тысяч иен.
— Как, вы думаете, я добыл эти триста тысяч? — осклабившись, спросил Окабэ. — Представьте, взял в долг у совершенно незнакомого человека, с которым до того даже не встречался ни разу.
Окабэ решил попытать счастья у Ямамото — бывшего депутата парламента от его префектуры, который разбогател на военных поставках. Окабэ был уверен, что заставит его раскошелиться. Покинув завод «Акэбоно», Окабэ сразу же направился к дому Ямамото в районе Микагэ. Встретившись с Ямамото, он, прибегая то к угрозам, то к уговорам, попытался сразу взять взаймы триста тысяч, но Ямамото наотрез отказал. Не помогла и ссылка на то, что они, мол, односельчане, выходцы из одной префектуры и должны помогать друг другу. В течение дня Окабэ трижды побывал у Ямамото, но тот был непреклонен. Тогда Окабэ сел на бетонную ступеньку у входа в дом Ямамото, решив устроить нечто вроде «сидячей забастовки». Внезапно его осенила блестящая идея: застраховать жизнь на триста тысяч, а страховой полис отдать в заклад Ямамото. Окабэ тут же направился в страховую компанию, которая временно разместилась в одном из уцелевших зданий в районе Ёдобаси. Но рабочий день кончился, и контора была закрыта. Тогда он узнал у дежурного адрес начальника отдела страхования жизни и поехал к нему домой в Суйта. Тот предложил ему зайти в офис на следующий день, но Окабэ это не устраивало. Наконец, всякими правдами и неправдами ему удалось, уплатив три тысячи иен, получить у начальника отдела временный страховой полис на триста тысяч. На последнем трамвае он помчался к Ямамото и попросил триста тысяч под залог своего страхового полиса.
— Вовремя меня осенила эта идея, — продолжал Окабэ. — Хотя, если подумать, такой страховой полис ломаного гроша не стоит. А все же он подействовал. Да, человек — удивительное существо. Ямамото решил: раз я фактически закладываю ему свою жизнь, значит, дело серьезное и меня в самом деле припекло. Он выдал мне под залог триста тысяч на месячный срок. С этого все и началось.
Цугами терялся в догадках, пытаясь понять, зачем понадобилось Окабэ рассказывать о своей жизни типичного мошенника и афериста, но потом, видимо, сам увлекся и слушал его с интересом.
— Все это очень занимательно, — признался Цугами, не покривив душой.
— Вот такой я человек. А сейчас у меня уже миллионов десять, а то и все двадцать… Ну теперь-то, господин Цугами, вы согласны взять меня в долю? — неожиданно заключил Окабэ.
Взгляды их встретились и, словно в поединке, вцепились друг в друга. Окабэ первым отвел глаза, не спеша закурил, снова повернулся к Цугами и посмотрел на него настойчиво и как бы оценивающе.
Окабэ сказал, что если совместная покупка быков Цугами почему-либо не устраивает, он мог бы взять на себя все расходы по их транспортировке и содержанию. Он готов также ассигновать средства на проведение самого зрелища, а всю прибыль уступить газете. Он говорил тихо но уверенно, словно заранее зная, что возражений не будет.
— Вы меня ставите в затруднительное положение, — ответил Цугами, дав Окабэ выговориться.
Хотя Окабэ казался Цугами несколько одиозной личностью и особого доверия не заслуживал, предложенные им условия были несомненно выгодны для газеты. И все же ему не понравился чересчур самоуверенный и цепкий взгляд маленьких глазок Окабэ.
— Позвольте уж нам самим довести дело до конца. Для меня ведь это первое предприятие, за которое я взялся, — ответил решительно Цугами.
Окабэ, держа в руках стакан с виски и вежливо кивая, выслушал ответ и сказал:
— Понимаю, понимаю. Очень жаль, но ничего не поделаешь. Затем он подлил виски в чашечку Цугами и со смехом добавил:
— Знаете, вы мне нравитесь. Честное слово! И дело это вам по плечу. Откровенно говоря, очень хорошо, что вы мне отказали. Я не в обиде.
Окабэ в самом деле, кажется, пришел в хорошее настроение — правда, трудно было понять, насколько искренне он говорил.
Когда Цугами и Тасиро вышли наружу, день уже клонился к вечеру и косые лучи неяркого зимнего солнца освещали сумрачные развалины.
— Напрасно вы отказались от выгодного предложения, — со вздохом сказал Тасиро.
— Напрасно? — переспросил Цугами, хотя подумал то же самое.
Подняв воротники, они зашагали рядом, но внезапно появившийся из-за поворота грузовик вынудил
