О введении должности военных комиссаров в Красной Армии мы слышали и раньше. Но почему-то прошло уже много времени, а комиссара в отряд не назначали.
В течение дня комиссар с командиром отряда появлялись в общежитии, в канцелярии, на аэродроме, в техническом складе. Встречаясь с ним, все здоровались первыми и проходили с видом людей, очень занятых служебными делами. Когда комиссар подходил к работающим, он здоровался, но почти ни о чем не спрашивал. Бледное осунувшееся лицо его оставалось все время озабоченным и хмурым, Он часто кашлял.
Вечером после ужина по распоряжению командира отряда все собрались в самой большой комнате общежития. Было шумно и душно. В ожидании открытия собрания Столяров рассказывал какой-то случай из летной практики. Сидевшие в стороне отрядные балагуры смешили товарищей. Временами раздавался дружный громкий смех.
Комиссар сидел молча, и было заметно, хотя он и пытался это скрыть, что он внимательно всех рассматривает. Наконец он что-то сказал командиру, тот кивнул. Комиссар встал. Все замолкли.
— Товарищи, — начал он, — я назначен к вам в отряд военным комиссаром.
Из рассказа мы узнали, что Павел Кузьмич Левашев, так звали комиссара, москвич, рабочий по ремонту самолетов в Московском центральном парке-складе. В РКП (б) он вступил в июле прошлого года, активно участвовал, как красногвардеец, в боях за Советскую власть в Москве. Левашев ознакомил нас и с военным положением Советской России. Затаив дыхание, слушали мы об угрозе, нависшей над Советской республикой, о наступлении внутренней контрреволюции и интервенции.
Всех очень обрадовало сообщение о том, что нашими войсками взяты Казань и Симбирск. Комиссар рассказал о продовольственных трудностях, которые переживают жители Москвы и Петрограда.
Ответив на вопросы, комиссар спросил, есть ли среди присутствующих коммунисты. Со всех сторон послышались возгласы: «Я коммунист!», «Я тоже»…
— Тогда, — заявил комиссар, — надо организовать ячейку РКП (б). Подходите к столу. По вашим партийным билетам я зарегистрирую вас, а потом мы соберем партийное собрание.
Мошков вскочил с места и возбужденно заявил:
— Какие там билеты? У нас нет билетов. Мы коммунисты не по бумажкам.
— У кого есть партийные билеты, поднимите руки, — сказал Левашев.
Поднял руку только Ванин. Комиссар сказал, что тех, у кого нет партийных билетов, нельзя считать официально состоящими в партии. В ответ поднялся невообразимый шум. Все выкрикивали, перебивая друг друга:
— Я добровольно вступил в Красную Армию, воюю с контрреволюцией, а меня коммунистом не считают.
— Посмотрим еще на тебя, — кричали некоторые, обращаясь к комиссару, какой ты коммунист!
Так хорошо начатое собрание было испорчено. Шум не унимался. Многие повскакивали с мест. А комиссар вдруг дружелюбно заулыбался, нисколько не смущаясь происходившим. Одна за другой возбужденная пара глаз останавливалась на комиссаре, и один за другим замолкали возбужденные голоса.
Воспользовавшись затишьем, Левашев заговорил:
— Товарищи! Я чертовски рад тому, что сейчас слышал и видел. Да, вы действительно все коммунисты, и хорошие коммунисты. Недаром вы почти все добровольцы. Я уверен, что мы будем жить и работать дружно. Я вижу, как дорога вам наша партия и Советская власть. Вы, как сознательные революционеры, понимаете, что у нас должен быть порядок и что каждому, кто состоит в партии, нужно иметь документ, подтверждающий это. Давайте, товарищи, сейчас собрание закончим, а завтра в течение дня, да и вечером, каждый из вас, кто хочет, пусть скажет мне, чтобы я его зарегистрировал, как вступающего в партию.
На этом закончилось собрание, оставшееся для нас памятным надолго. В список желающих состоять в рядах партии записались почти все мотористы и их помощники, многие красноармейцы строевой команды. Из летного состава записались Столяров и Лапса.
Через два дня комиссар собрал всех записавшихся и спокойно объяснил, что по существующему порядку все присутствующие, подавшие заявление о приеме в партию, записываются сочувствующими. На этот раз никто не стал горячиться и спорить: раз установлен такой порядок, что же поделаешь. Комиссар предложил избрать президиум организации сочувствующих из трех человек и рекомендовал выбрать в президиум трех самых сознательных, дисциплинированных и авторитетных из нашей среды. Такое предложение сразу привлекло внимание и, может быть, впервые в отряде, заставило критически посмотреть друг на друга и даже на самих себя, вспомнить и проанализировать все поступки иа службе и вне ее.
Посыпались предложения. Комиссар попросил каждого кандидата, которого выдвигали, коротко рассказать о себе.
Потом о кандидате высказывался кто-либо из присутствующих. Почти каждому давал оценку командир отряда Столяров. Были выбраны: председателем Мошков, заместителем председателя — моторист Кузьмин, секретарем — я.
В заключение комиссар зачитал-грамоту, которая вместе со знаменем была вручена в Москве командованием Красного воздушного флота РСФСР 1-му Социалистическому истребительному авиационному отряду при отправке его на Восточный фронт летом 1918 г.
«Непреоборимой, бессмертной волей Пролетарской Революции, энтузиазмом могучего порыва классовой борьбы был возрожден Воздушный Флот к новому боевому творчеству.
Окрыленный величием и мощью пролетарского класса, овеянный и закаленный героической борьбой за победу великих заветов создания нового общества, Рабоче-Крестьянский Красный Воздушный Флот стал достойным звездоносным соратником — другом всей Красной Армии и ее зорким бдительным оком для далеких горизонтов ратных полей РСФСР.
1-й истребительный авиаотряд, входивший в состав 1-й Советской группы первая из первых, созданная и оперенная под сенью Всероссийского Совета Воздушного Флота и его историческим стягом — воздушный застрельщик смертельно-смелых боев, является достойным из достойнейших истребительных отрядов в геройской семье крылатых красных бойцов. Всероссийский Совет Воздушного Флота в лице своих членов и ответственных работников Воздушного Флота дарует свое знамя, — в багряном отблеске которого живет яркая кровь погибших красных орлов, — для новых битв и побед за коммунистический идеал.
Безумству храбрых поется Слава!»
Комиссар призвал всех нас боевыми делами заслужить такую же высокую оценку, какая дана 1-му Социалистическому истребительному авиационному отряду.
Скоро благодаря хлопотам комиссара отряд начал получать ежедневную астраханскую газету «Коммунист». Кроме того, была приобретена небольшая библиотечка. Желающих почитать газеты и книги с каждым днем становилось больше. Неграмотным читали газеты их товарищи. Отрядная организация сочувствующих начала проводить регулярные собрания и установила связь с комитетом РКП (б) Селенского района г. Астрахани.
В течение дня комиссар находился главным образом на аэродроме среди мотористов. Нередко он сам принимал участие в ремонтных работах. По специальности он был столяром, причем столяром квалифицированным. У него был большой опыт ремонта самолетов в Центральном парке-складе в Москве, и он лучше других в отряде справлялся с ремонтом деревянных частей самолетов. Не прошло и двух недель, как всем уже казалось, что комиссар находится в отряде давным-давно.
Левашев не отличался крепким здоровьем: он болел туберкулезом легких. Однако он старался не обращать на это внимания и даже в один из летних дней настоял, чтобы Столяров «провез» его на своем «Фармане». Благодаря стараниям комиссара формирование отряда заметно ускорилось. Мы дополучили необходимое техническое имущество. Полностью была укомплектована и строевая команда.
На Астраханском аэродроме в сентябре 1918 г.
Из Царицына прибыли в отряд летчик Демченко и моторист Сероглазов. Демченко окончил летную школу в Одессе в 1916 году и служил в старой армии солдатом-летчиком в авиационном отряде,
