— Санди, — сказал Брик. — Что это?
— Это твой меч, — отозвался вагант, не оборачиваясь.
— Но, черт возьми… откуда?
— Догадайся.
— Санди, такой мечуга стоит фермы три.
— Я этого не знал.
Санди, наконец, повернулся, и Брик заметил на его лице какую-то легкую тень. Похоже было на то, что эта ночь оказалась для Санди бессонной.
— Считай, что я его украл.
Брик, испытующе глядя в глаза приятелю, покачал головой.
— Не убеждай меня в том, что ты способен отнять игрушку у младенца.
— Хорошо. Я его выиграл.
— Что?! В покер?!
— В покер.
— Санди, — проникновенно сказал Брик. — Ты уверен, что знаешь, с какой стороны у карты рубашка?
— Я знаю.
— Этим твои познания в азартных играх и ограничиваются. Я видел того жлоба, что сидел за столом. Санди, новичкам везет, но не настолько. Или ты говоришь мне правду, или я не прикоснусь к этому мечу.
Санди вскинул на него полные отчаяния глаза.
— Ты уверен, что очень хочешь это узнать?
— Да, — сказал Брик. — И учти, мой двоюродный прапрадедушка, Фергюс Готорн, был Великим Инквизитором.
— Ладно, получай. Я действительно выиграл его в карты.
Лицо Брика артистически изобразило презрение к этой лжи. Санди вздохнул.
— Я считаю это моим личным проклятием. Я хронический счастливчик. Я никогда и ничего не могу потерять. У меня бутерброд падает всегда маслом кверху! Об этом кошмаре знали только два человека: я и мой старый профессор в Бычьем Броде… он умер… Ненавижу в этом признаваться. Это же ненормально — у каждого человека должен соблюдаться какой-то процент неудач. Если мне сейчас приспичит вывалиться из окна, под окном проедет телега с сеном… Так что я знал, что выиграю.
Физиономия Брика неудержимо расплывалась в восторженной улыбке.
— Санди, солнышко, мы с тобой никогда с голоду не умрем! В крайнем случае тебя можно показывать на ярмарках.
На Санди было жалко смотреть.
— Это плохая шутка, Брик. Это ужасно. За всё на свете приходится платить. Чем больше дано — тем дороже. Я боюсь момента расплаты. И я не знаю, понимаешь, не знаю, что я такое.
— Так делай всё наоборот, и очень быстро свернешь себе шею! Знаешь, что эта карта крупнее, так бери другую, если тебя это утешит. Лично я бы не отказался от твоего везения.
— Ты полагаешь, я делаю это сознательно? Я понятия не имею, какого достоинства эта карта. В результате получается большой шлем, каре и тому подобное безобразие.
— Вот я и говорю, мне бы подобное безобразие — сколько карманов бы я обчистил! Санди, у меня нет слов!
— У меня тоже, — мрачно отозвался тот. — Поэтому будь человеком и возьми меч.
— Я возьму, — сказал Брик. — Санди, я ценю, что ради меня ты сделал то, что было тебе неприятно. Прости мне эту глупую шутку про ярмарку.
Санди бледно улыбнулся.
— Чего там! Только не говори никому. Сожгут еще.
Брик кивнул.
— Могут. С них станется. Но, знаешь… я не могу понять…
— Я тоже. И давай не будем больше об этом. Считай, пожалуйста, что я тебе ничего не говорил. Не хочу, чтобы ты смотрел на меня, как на ненормального.
— Санди, ладно. Конечно. Но разве, если честно, это так уж неприятно? Эта штука никогда тебя не выручала?
— В том-то и дело! — вздохнул Санди. — Выручает всегда. Из-за нее я сам себя не уважаю.
Брови Брика полезли вверх.
— Пойдем, — сказал он. — Закончим на этом. Ты мне ничего не говорил, я ничего не слышал. И вообще, если мы задержимся еще на десять минут, шествие начнется без нас.
3. О МАСТЕРАХ
