объеме».
Шпеер решил воскресить давний приказ фюрера по программе танковых войск и превратить его в приказ по производству «А-4». Рабочая сила, необходимая для ракетного производства, будет взята из рабочих, работающих на вооруженные силы страны.
По соображениям безопасности Гитлер приказал Шпееру нанимать на производство ракет только немцев, а дополнительную рабочую силу черпать из районов, пострадавших от бомбежек союзников.
Пять дней спустя фельдмаршал Мильх созвал совещание в министерстве авиации рейха с целью обсудить растущий кризис в авиационной промышленности, теперь еще более усугубленный письмом Шпеера, который от имени Гитлера потребовал, чтобы производство ракетных компонентов было обеспечено за счет авиационной промышленности. Представитель министерства авиации выступил с жалобой: «Опасность состоит в том, что «А-4» теперь имеет высший приоритет важности и наше собственное производство начинает страдать от нехватки техников. Сторч [из комитета по «А-4»] заявил сегодня, что он уже предвидит наступление времени, когда требования программы «А-4» перестанут удовлетворяться. Произойдет посягательство на наши мощности. Министерство вооружений придерживается точки зрения, что наши мощности не так уж и нужны. Однако если мы прекратим производство, выпуск уже законченного самолета окажется под угрозой».
Очевидно было, что производство самолетов должно уступить место производству ракет «А-4». Чиновник продолжал: «Мы должны подготовить полный комплект доказательств того, что наше производство страдает от вторжения программы «А-4», поэтому нам следует потребовать защиты».
Затем взял слово представитель Промышленного совета: «Нам следует немедленно ввести в курс дела производителей. На многих фирмах авиационной промышленности уже размещены контракты на производство «А-4». Если производители говорят: «Мы не станем размещать у себя это производство», им резко отвечают: «У вас нет выбора, это продукция, имеющая высший приоритет»…
20 июля Шпеер вызвал на совещание в Берлин начальников департаментов своего министерства, ответственных за промышленность Рура, а также Дорша из «Организации Тодта». Рейхсминистр сообщил им детали первоочередных мер, которые он планирует предпринять для ускорения производства «А-4», если на это будет получено согласие фюрера.
Шпеер прекрасно понимал, что в скором времени бомбардировщики союзников навестят Пенемюнде. Через два дня на совещании Шпеера, Дегенколба и Дорнбергера, а также специалистов по ракетному производству обсуждались необходимые меры по укреплению ПВО в этом районе.
Опасаясь воздушного налета, Шпеер к началу лета 1943 года предусмотрительно рассредоточил выпуск компонентов ракет. Большинство субдоговоров уже реализовывались в Пенемюнде-Восток, по всей Германии сотни небольших компаний стали выпускать узлы и электронные компоненты, освященные высшим приоритетом во всем комплексе военной промышленности Германии.
Документы лишь одной комиссии по вооружениям во Фрейбурге (Южная Германия) отражают процесс рассредоточения процесса производства, а также сдвиг, который оно вызывало в каждом секторе военной промышленности.
В Южной Германии 38 небольших фирм, включая одну со столь знакомым именем «Дегенколб и Ко», наладили массовый выпуск компонентов для ракет «А-4». На каждом заводе трудилось до 200 рабочих, производящих магнето, топливные насосы, реле, сервомеханизмы и сотни других наименований. К концу июля 1943 года только в районе Фрейбурга в реализации заказов для «А-4» было занято 1477 высококвалифицированных рабочих.
Путаница в германской военной промышленности была ужасающей, командование предупреждало: первоначальные квоты на август и сентябрь не могут быть выполнены, поскольку все больше и больше компаний вовлечены в программу по «А-4».
Безоговорочная поддержка Шпеером проекта «А-4» продолжала вызывать гнев у германских ВВС. Осознание того, что их собственное детище – самолет-снаряд «Fi-103» – отодвинуто в сторону конкурентом, было невыносимым. Где бы ВВС ни пытались наладить производство своих реактивных снарядов, они всюду натыкались на проект «А-4», и эти стычки оставляли неприятный осадок. Так, компания в Бреслау подрядилась выполнить контракт для ВВС и поставить 100 фюзеляжей для «Rheintochter», экспериментальной серии реактивных снарядов класса «воздух – земля». Однако ничего не вышло. Взбешенный командующий ПВО 22 июля заявил на совещании у фельдмаршала Мильха, что, по его данным, завод в Бреслау реквизирован для производства «А-4».
Другим примером может служить гибель проекта по производству зенитной ракеты «Вассерфаль» из-за того, что эта ракета, так же как и «А-4», работала на жидком топливе. ВВС с готовностью согласились, чтобы разработкой «Вассерфаля» теперь занималась армия. 500 высококвалифицированных инженеров были направлены в Пенемюнде и сформировали там особую «Противовоздушную исследовательскую часть». В конце 1942 года эта часть подчинялась фон Брауну. К марту 1943 года инженеры провели испытания опытного образца камеры сгорания, работавшей на азотной кислоте и спирте. К июлю 1943 года вторая, окончательная модель камеры сгорания «Вассерфаля» уже располагалась на испытательном стенде VI. Испытания проводил доктор Вальтер Тиль. Двигатель развивал тягу в 8 тонн. На совещании 22 июля Мильх дал указание увеличить численность части до 1500 человек. Вдохновленная этим, команда «Вассерфаль» предварительно запланировала два запуска снаряда до конца 1943 года и еще двадцать пять до июня 1944 года.
Этим планам не суждено было сбыться.
Гитлер подписал приказ, назначающий высший приоритет ракетам дальнего радиуса действия, и в дальнейшем германские ВВС могли лишь беспомощно наблюдать, как фон Браун забирает инженеров из проекта «Вассерфаль» в свою команду, работавшую над его собственным проектом «А-4».
18
Для германских городов настали тяжелые времена. 24 июля 1943 года сэр Артур Харрис начал свою знаменитую серию атак на Гамбург, второй по величине город Германии. В течение девяти дней Гамбург превратился в руины, погибло более 40 000 человек, было эвакуировано больше 1 000 000 гражданских лиц. Теперь, если Германия нуждалась в оружии возмездия, настало время для того, чтобы ввести его в строй.
Фрагмент стенографической записи, запечатлевшей события в ставке Гитлера «Волчье логово» на следующее утро, 25 июля, представляет особенный интерес: он позволяет понять состояние его ума в день, который стал судьбоносным для германской ракетной программы.
В полдень Гитлер обрушил на экспертов из ВВС весь свой гнев за их некомпетентность: благодаря тому что британские ВВС впервые использовали какую-то новую разработку, их потери резко сократились. Полковник Экхардт Кристиан, помощник Гитлера по вопросам ВВС, объяснил, что британцы просто сбросили металлическую фольгу, в результате чего создались помехи на всех радиолокационных станциях, за исключением «Фрейи». В ближайшей перспективе не просматривалось возможности нанести британской авиации такой урон, чтобы отбить охоту предпринимать следующие атаки.
Гитлер был резок:
– Это было самым главным вопросом на совещании несколько дней назад, когда я обратил ваше внимание: террор можно победить только контрударом! Вы должны контратаковать! Все прочее никуда не годится!
Поступило предложение атаковать британские аэродромы силами пятидесяти бомбардировщиков.
Гитлер язвительно заметил, что если для ВВС представляет трудность найти ночью даже Лондон, то совершенно бессмысленно посылать самолеты атаковать отдельные аэродромы.
Все присутствующие затихли. Гитлер снова заговорил:
– На удар надо отвечать контрударом! Если они бомбят мои аэродромы, я не моргну и глазом. Но если они сотрут с лица земли города Рура! Британцы весьма чувствительны: несколько бомб с нашей новой взрывчаткой повергнут их в панику. «Новое германское оружие!» – закричат они. Заставить Британию сдаться можно, только напав на британцев… Единственное, что может принести результат, – систематические атаки на их города и села.
В подобном дурном расположении духа фюрер во второй половине дня принял своего рейхсминистра по вооружениям. Шпеер принес с собой приказ по ракетам «А-4», который наделял его самыми широкими полномочиями. Гитлер тут же подписал приказ, гласивший:
