четверо ученых заняли его позицию и также не верят в существование ракеты.
28 октября кабинет министров, начальники штабов, ученые и технические специалисты направились на Даунинг-стрит, чтобы принять участие в решающем заседании. Мистер Черчилль сидел во главе длинного стола с Черуэллом и сэром Стаффордом Криппсом по правую руку и Бивербруком и Сэндисом по левую. На противоположном конце стола сидели два инженера «Шелла».
Основное внимание лорда Черуэлла сосредоточилось на проблеме, указанной профессором Фаулером, а именно: гигантская установка, необходимая для запуска такой ракеты, должна весить не менее 700 тонн, чтоб выдержать отдачу во время запуска, поэтому ее трудно было бы не заметить.
Черуэлл все еще был уверен, что наладить производство беспилотных самолетов гораздо проще, чем ракет.
Если профессор надеялся поколебать мнение комитета обороны, предъявив своих ученых-«свидетелей», его надежды развеялись: те самые ученые, что ранее высказали свое согласие с профессором, теперь подтвердили, что существование ракеты не только возможно, но и весьма вероятно.
Лорд Черуэлл был поражен. Повернувшись к Луббоку, мистер Черчилль спросил его, каково минимальное расстояние, которое может преодолеть такая ракета. Луббок ответил: «Сто миль и, может быть, даже больше». Мистер Черчилль осведомился, где упадет ракета, выпущенная в Кале. Ему было сказано: «Около Вестерхема, сэр…» Премьер-министр воскликнул: «Черт побери! Я ведь там живу!»
Повернувшись к профессору, мистер Черчилль заявил, что пора прекратить бесполезные споры, настала пора немедленно принять решение.
Он объявил о создании Комиссии по расследованию и пригласил самого Черуэлла занять место председателя на первом заседании этой комиссии следующим утром.
Однако лорд Черуэлл отказался. Заявив, что уже связан другими обязательствами, он удалился.
«Не моргнув глазом», как впоследствии вспоминал один из участников заседания, премьер– министр повернулся к сэру Стаффорду Криппсу и попросил:
– Сэр Стаффорд, не сделаете ли вы мне одолжение?
Криппс согласился вести заседание комиссии на следующее утро.
Многие из присутствовавших были удивлены неожиданным ходом премьер-министра, однако это был ловкий дипломатический ход. Черчилль был твердо уверен, что немецкое правительство движимо желанием нанести ответный удар. Он, возможно, решил, что, если бы Черуэлл занял кресло председателя расследования, только тогда он признал бы всю серьезность донесений разведки.
Отказавшись от предложения, Черуэлл «сжег свои корабли». Теперь ему оставалось лишь идти до конца.
Сэндис проинформировал премьер-министра, что серьезная ракетная атака может обрушиться на Британию в середине ноября. А тем временем сэр Стаффорд Криппс начал свое официальное расследование. Джонс сообщил Криппсу, что он проводит разведку теперь не только в самом Пенемюнде, но и в районе вокруг Земпина, в восьми милях к югу. Джонс ознакомился с дешифровками сообщений, исходящих от германского экспериментального полка ВВС, который, по всей видимости, отслеживал запуски снарядов в море.
Наблюдение за этим полком, ведущееся в Блетчли-Парк с начала лета 1943 года, принесло свои плоды: перехваченные сигналы «Энигмы» ясно указывали на радиолокационное сопровождение крылатого оружия, двигавшегося со скоростью 400 миль в час на высоте от 1000 до 6000 футов. Довольно точно можно было сказать, что снаряд запущен из района Земпина.
Джонс распорядился провести аэрофотосъемку района Земпина. Он надеялся отыскать что-нибудь, что могло бы походить на пусковую установку для секретного оружия. Со значительным беспокойством он ждал ясной погоды над Балтикой и того, чтобы пески Земпина открыли свои тайны.
Криппс представил проект своего отчета премьер-министру 2 ноября. Его основным выводом было важное заявление: «Нет ничего невозможного в создании ракеты весом от 60 до 70 тонн с десятитонной боеголовкой, способной покрывать расстояние в 130 миль».
Основные технические возражения, по мнению Криппса, преодолены: так, Луббок утверждал, что температура камеры сгорания могла быть умерена путем использования жидкого топлива в качестве охладителя. Проблема с «двигателем мощностью 4000 лошадиных сил» решалась с помощью конструкции, предложенной Луббоком. И наконец, кажущаяся необходимой начальная тяга обеспечивалась либо двухступенчатой ракетой, либо с помощью пусковой установки.
Вероятно, продолжал Криппс, эллиптические площадки в Пенемюнде (испытательный стенд VII) были центром гигантской пусковой установки. На другом испытательном стенде, судя по всему, находились рельсовые направляющие пусковой установки, согласующиеся с теорией двухступенчатой ракеты. Третья площадка, к югу от эллипса (на самом деле испытательный стенд I), была, судя по всему, предназначена для стенда огневых испытаний авиадвигателей.
Если немцы взялись за подготовку пусковых площадок в Северной Франции, заключил Криппс, значит, они решили все технические проблемы «А-4».
Опасность, исходящая от германской ракеты дальнего радиуса действия, приобретала все более ощутимые формы.
5
Угрожающие конструкции пусковых установок по другую сторону Ла-Манша не долго оставались не замеченными разведкой союзников.
О стартовых площадках в Сиракуре и Лоттингхеме стало известно из фотоснимков 5 октября и 2 ноября, а о двух бункерах в Мартинвасте и Соттевасте рядом с Шербуром – 22 и 31 октября соответственно. О ракетном проекте «Визернес» сведения поступили в последнюю очередь, 5 ноября. Сфотографирована была даже странная площадка в Мимойеке.
В конце октября спешка со сбором разведданных, инициированная Сэндисом, окупилась: агент прислал детальное описание еще шести сооружений вблизи Аббевиля. Был выпущен приказ произвести повторную аэрофотосъемку всей Северо-Восточной Франции в радиусе 150 миль от Лондона, поскольку сооружение стартовых площадок могло начаться уже после последних аэрофотосъемок, состоявшихся в июне и июле.
Власти в Лондоне озаботились дополнительными мерами предосторожности. Герберт Моррисон и А.В. Александер настаивали, что следует немедленно предпринять срочные шаги, чтобы подготовиться к долгой «осаде» и контролировать отток беженцев из Лондона: в обычном порядке должна была работать только железная дорога. Поезда метро должны были без остановки проезжать через большинство станций, которые предполагалось использовать только в качестве бомбоубежищ. Моррисон потребовал держать 2700 полицейских в постоянной боевой готовности и обустроить находящиеся около Лондона пансионаты для приема полумиллиона беженцев. Комиссия под руководством сэра Финдлейтера Стюарта начала размышлять об инструкциях на тот случай, если бы в Лондоне разразилась паника.
Лорд Черуэлл считал, что шансы ракетной бомбардировки ничтожны. Он писал мистеру Черчиллю: «Поскольку я часто имел честь давать Вам научные консультации, может быть, стоит упомянуть тот факт, что я скептически настроен относительно возможности ракетной атаки».
Мистер Черчилль получил эту записку 2 ноября, вместе с отчетом Криппса, и заметил Криппсу, что теперь ему следует сосредоточиться не на научных теориях, а на поиске физических доказательств существования ракеты дальнего радиуса действия. В то же самое время Криппсу было приказано изучить информацию о существовании беспилотного самолета-снаряда и дистанционно управляемой планирующей бомбы, о существовании которых неоднократно предупреждал профессор Черуэлл.
Криппс рассудил, что было бы нецелесообразно вновь поднимать огромный массив документации. Более полезным было бы выслушать беспристрастное мнение экспертов относительно фотоснимков и данных разведки. Специально подобранные эксперты, в число которых входили доктор Р.В. Джонс, инженер Исаак Луббок и капитан авиации Кенни, были приглашены принять участие в заседании военного кабинета 8 ноября и «быть готовыми изложить ту часть информации, которая привлекла их внимание». В предложенной вниманию экспертов директиве содержалось четыре проблемы, заслуживающие «особого внимания» при расследовании. Эспертам предстояло решить, верно ли, что:
1. Информация о ракете является чистым плодом творчества германского министра пропаганды,
