Отель «Нью-Гэмпшир»

меня.

— Поднимай свою задницу, — сказал он. — Кое-кого Младший все-таки любит.

— Кого же это? — спросил я.

— Он любит сестер — чьих угодно, — сказал Гарольд Своллоу, но эта мысль меня не убедила.

— Вставай, живо! — сказал Гарольд Своллоу. — Младший Джонс любит всех чьих-нибудь сестер, он сам мне это говорил, парень. Он сказал: «Каждая сестра хорошая девочка», — вот что он сказал.

— Но что он имел в виду? — спросил я, стараясь не отставать от него, он был самым быстрым сгустком человеческой плоти в школе Дейри.

Как говорил тренер Боб, Гарольд Своллоу мог летать.

Мы побежали на свет в конце тропинки; мы пробежали мимо того места, где я в последний раз слышал Фрэнни, мимо папоротников, где беки Айовы Боба стояли в очереди. Я остановился; я хотел побежать туда, в лес, и найти ее, но Гарольд Своллоу потянул меня дальше.

— Мужик, ты все равно ничего не сможешь сделать с этими парнями, — сказал он. — Нам нужен Младший.

С какой стати Младшему Джонсу нам помогать, я не знал. Только я, стараясь не отставать от Гарольда Своллоу, думал, что умру раньше, чем это выясню, и еще я думал, что если Джонс действительно любит «сестру всякого», как он ясно заявил, то это вовсе не обязательно будет хорошей новостью для Фрэнни.

— Как он любит сестру всякого? — задыхаясь, спросил я.

— Он любит их, как любит свою собственную сестру, — ответил Гарольд Своллоу. — Мужик! — сказал он мне. — Ты чего еле ползешь? Мужик, у Младшего Джонса у самого есть сестра, — сказал Гарольд. — И какие-то засранцы изнасиловали ее. Блин, — сказал он, — я думал, все это знают!

«Ты много теряешь, не живя в общежитии», — всегда говорил мне Фрэнк.

— Их поймали? — спросил я Гарольда Своллоу. — Поймали тех, кто изнасиловал сестру Младшего?

— Блин, — сказал Гарольд Своллоу. — Младший поймал их! Я думал, все это знают!

— И что он с ними сделал? — спросил я Гарольда Своллоу.

Но Гарольд втолкнул меня в общежитие, где жил Младший Джонс. Он взлетел по лестнице, а я легко поспел за ним, отставая всего лишь на пролет.

— Не спрашивай, — крикнул он мне сверху. — Блин, — повторил он, — никто не знает, что он с ними сделал, мужик! И никто не спрашивает.

«Где, черт подери, живет Младший Джонс?» — подумал я, пробегая мимо третьего этажа и направляясь выше; мои легкие уже начали разрываться. Но Гарольд уже ждал меня на площадке пятого, последнего, этажа.

Младший Джонс живет на небе, подумал я, но Гарольд объяснил мне, что большинство черных спортсменов школы Дейри живут на верхнем этаже именно этого общежития.

— Чтобы глаза не мозолили, понимаешь? — спросил меня Гарольд. — Что твои долбаные птички в гнездышке на самой макушке дерева, — сказал Гарольд Своллоу. — Вот куда селят черных в этой засранной школе.

На пятом этаже общежития было темно и жарко.

— Тепло поднимается, понятно? — сказал Гарольд Своллоу. — Добро пожаловать в долбаные джунгли.

Свет во всех комнатах был погашен, но играла музыка, которая вырывалась из-под дверей; пятый этаж этого общежития напоминал маленькую улочку, полную ночных клубов и баров, в городе, в котором соблюдают светомаскировку; и я слышал, как из комнат раздается шарканье ног, танцующих и танцующих в темноте.

Гарольд Своллоу забарабанил в дверь.

— Что надо? — спросил ужасный голос Младшего Джонса. — Помереть не терпится?

— Младший, Младший! — позвал Гарольд Своллоу, еще сильнее забарабанив в дверь.

— Так это тебе не терпится помереть, да? — сказал Младший Джонс, и мы услышали, как изнутри защелкала серия замков, будто в тюремном подвале.

— Если какой-то раздолбай хочет умереть, — сказал Младший Джонс, — то я ему помогу. — Открылось еще несколько замков; Гарольд и я отступили в сторону. — И кто из вас хочет помереть первым? — спросил Младший Джонс.

Жар и звуки саксофона вырвались из его комнаты, он был освещен свечой, горевшей на его письменном столе, убранном, как гроб президента, американским флагом.

— Нам нужна твоя помощь, Младший, — сказал Гарольд Своллоу.

— Это уж точно, — сказал Младший Джонс.

— Они поймали мою сестру, — сказал я ему. — Они поймали Фрэнни, — сказал я. — И они ее насилуют.

Младший Джонс схватил меня под мышки и вздернул до своего уровня, лицом к лицу; он осторожно прижал меня к стенке. Мои ноги болтались в одном или двух футах от пола; я не сопротивлялся.

— Говоришь, насилуют, мужик? — переспросил он.

— Ага, насилуют, — сказал Гарольд Своллоу, крутясь вокруг нас, как пчела. — Они насилуют его сестру, мужик. Правда.

— Твою сестру? — спросил меня Младший и позволил мне соскользнуть по стене на пол.

— Мою сестру Фрэнни, — сказал я и на какой-то миг испугался, что он мне опять скажет: «Для меня она просто одна из белых девочек».

Но он ничего не сказал, он плакал, и его большое лицо было таким же блестящим и мокрым, как щит воина, оставленный под дождем.

— Пожалуйста, — попросил я его. — Нам надо спешить.

Но Младший Джонс начал трясти головой, его слезы полетели на меня и на Гарольда.

— Мы не поспеем вовремя, — сказал Младший. — Просто невозможно успеть вовремя.

— Их трое, — сказал Гарольд Своллоу. — Три раза — это времени требует.

— И я знаю, кто эти трое, да? — сказал Младший Джонс.

Я увидел, что он начал одеваться: я не заметил, что он был голым. Он натянул потрепанные серые тренировочные штаны, напялил свои высокие баскетбольные кеды прямо на огромные босые ноги. Он надел бейсбольную кепку, повернув ее козырьком назад, очевидно, это было все, что он собирался одеть, потому что он встал в коридоре пятого этажа общежития и внезапно рявкнул:

— Черная Рука Закона!

Открылись двери.

— Львиная охота! — взревел Джонс.

Черные спортсмены, загнанные на пятый этаж, уставились на него.

— Пошевеливайтесь, мать вашу! — сказал Младший Джонс.

— Львиная охота, — кричал Гарольд Своллоу, бегая взад-вперед по коридору. — Пошевеливайтесь, мать вашу! Черная Рука Закона!

И вот тогда мне пришло в голову, что я не могу припомнить ни одного черного ученика школы Дейри, который не был бы спортсменом; наша засранная школа не взяла бы их, если бы они не приносили пользы.

— Что такое львиная охота? — спросил я Младшего Джонса.

— Твоя сестра — хорошая девочка, — сказал Джонс — Я знаю, что это так. У каждого сестра — хорошая девочка, — добавил он, и я, конечно, с ним согласился.

А Гарольд Своллоу схватил меня за руку и сказал:

— Видишь, мужик? Сестра любого — хорошая девочка.

Мы побежали вниз по лестнице в ошеломительной тишине, сознавая, как нас много. Нас вел Гарольд Своллоу, нетерпеливо поджидая остальных на каждой площадке. Младший Джонс для своих размеров оказался на удивление быстрым. На площадке второго этажа мы столкнулись с двумя белыми