резонансной абсорбции в реакторе. Некоторые выступления касались поведения быстрых нейтронов в урановом реакторе, описывали свойства нептуния и плутония-244.
Профессор Допель рассказал о последнем эксперименте на реакторе «L–III» Лейпцигского института, а доктор Вирц поделился опытом ученых из «Вирус-Хауса», находившегося всего в нескольких сотнях метров от здания, где проходила конференция.
Позже управление вооружений армии выпустило на 131 странице полный отчет о работе конференции, темах проведенных там дискуссий и дальнейших перспективах. При этом военные делали такие смелые и откровенные прогнозы, на которые сами ученые никогда бы не решились. В частности, в отчете указывалось на необходимость испытаний альтернативного плутониевого реактора. В то время немецким ученым не была известна ни необходимая концентрация плутония в реакторе, ни свойства самого плутония в объеме, достаточном для того, чтобы делать какие-либо определенные прогнозы. О предполагаемом механизме срабатывания атомной бомбы было сказано: «Поскольку в каждом веществе имеется некоторое количество свободных нейтронов, будет достаточно соединить два фрагмента такого взрывчатого вещества для их детонации. При этом общий вес взрывчатого вещества составит от 10 до 100 килограммов»[21].
В отчете отмечалось наличие в стране сильной спаянной группы исследователей в области ядерной физики, а также готовность промышленных предприятий обеспечить необходимое ученым количество урана и тяжелой воды. «Промежуточные результаты экспериментов, которые все еще проводятся в Лейпциге, свидетельствуют о необходимости преодоления все еще имеющихся трудностей со вторичными материалами». Применение источников энергии, основанных на уране, является идеальным для наземных военных сооружений, надводных и подводных кораблей. Запланировано создание экспериментального большого реактора, в котором будет использовано более тонны тяжелой воды. При благоприятном ходе реализации проекта в него будут инвестированы соответствующие людские ресурсы и оборудование. «Огромное значение проекта, как для экономики в целом, так и для нужд вооруженных сил в частности, обусловливает необходимость таких шагов, особенно с учетом того, что вражеские страны, и в первую очередь США, интенсивно работают над той же проблемой».
Первые результаты двух проведенных в Берлине конференций были благоприятными. Отто Ган отметил, что «наши выступления в Имперском совете по научным исследованиям произвели хорошее впечатление». Гейзенберг позже вспоминал: «Любой на моем месте подтвердит, что впервые мы получили необходимые нам финансовые средства весной 1942 года, после того совещания с Рустом, когда нам удалось убедить его и представить все необходимые доказательства того, что это действительно возможно». И действительно, ученым удалось убедить в своей правоте нового министра, однако высшие военные руководители остались при своем мнении. И теперь можно лишь предполагать, что могло произойти, если бы не ошибка секретаря, заставившая имперских чиновников отказаться от участия в берлинском совещании.
Слабым местом программы все еще оставалась необходимость производства чистой тяжелой воды. При этом не было никакой возможности обойти эту проблему: немцы считали этот материал единственным эффективным замедлителем в урановом реакторе, и до тех пор, пока не будет построен работающий реактор, они не могли бы претендовать на дополнительное, более высокое по сравнению с прочими проектами, финансирование.
Компания «Norwegian Hydro» все еще не могла справиться с заказом немецкого военного ведомства на 1500 килограммов тяжелой воды. К концу 1941 года производство удалось увеличить более чем в 10 раз. Оно достигло около 140 килограммов в месяц, но и это количество не удовлетворяло немецкую сторону. Было необходимо предпринять срочные меры для увеличения продукции предприятия в Веморке, для чего предполагалось расширить цех концентрирования, а также повысить эффективность электролиза. В первые два месяца 1942 года поступавшее в Германию количество тяжелой воды снизилось соответственно до 100 и 91 килограмма. 15 января глава управления по военно-экономическому сотрудничеству в Осло консул Шепке написал письмо в «Norwegian Hydro», в котором приглашал отвечавшего за поставки тяжелой воды главного инженера предприятия доктора Йомара Бруна на доклад в управление доктора Дибнера на Харденбергштрассе в Берлине. Одновременно компания «Norwegian Hydro» получила новый контракт на производство пяти тонн тяжелой воды. Вирц, Гартек, Йенсен и Дибнер встретились с Бруном. Во время встречи было принято решение о производстве тяжелой воды еще на двух принадлежавших «Norwegian Hydro» предприятиях. Кроме того, Брун посетил ряд немецких компаний в поисках необходимого для расширения производства оборудования. Затем Вирц пригласил его в Институт имени кайзера Вильгельма, хотя при этом норвежцу не показали сам «Вирус– Хаус». В углу лаборатории Вирца Брун с удивлением обнаружил две стеклянные бутыли, в которых находилось около 130 килограммов тяжелой воды. Возмущенный Брун предупредил немцев, что во избежание несчастных случаев с такими материалами, как тяжелая вода, следовало обращаться более осторожно и ни в коем случае не хранить их в стеклянной таре. Немцы так и не объяснили ему свой повышенный интерес к этому веществу, однако он обратил внимание на то, какое значение они придают получению тяжелой воды.
В первые годы войны у германской стороны не было оснований не полагаться на свои возможности в Норвегии: страна не подвергалась нападениям с воздуха, а возможность проведения там диверсий считалась маловероятной. В производстве тяжелой воды особенно сложным является первый этап, на котором ее концентрация доводится до 5—10 процентов, поскольку при этом необходимы значительные количества воды или водорода. Экономические соображения делали невозможным создание предприятия с полным циклом производства тяжелой воды, а каждый из предложенных альтернативных вариантов имел свои недостатки. Наиболее перспективным считался метод, предложенный профессором Клузиусом. На мюнхенском предприятии по производству холодильного оборудования Клузиус и хозяин предприятия Линде предполагали превращать водород в жидкость и частично дистиллировать. Таким образом получался примерно пятипроцентный обогащенный водород, из которого в дальнейшем путем электролиза следовало производить тяжелую воду. 22 ноября 1941 года на совещании в управлении вооружений армии было принято единогласное решение о заключении с фирмой контракта на сумму 70 тысяч рейхсмарок, на которые предполагалось построить пилотное предприятие мощностью 10 процентов от предусмотренной проектом[22].
Но, как отметил профессор Гартек, и этот проект имел свои недостатки: несмотря на относительную дешевизну самого процесса, предприятие должно было работать на чистом водороде, по возможности обогащенном. Однако применявшийся в коммерческих целях водород всегда имеет примеси аргона и азота.
Самым доступным способом считалась частичная дистилляция обычной воды, которую было легко получить, поскольку она содержалась в отходах большинства крупных промышленных предприятий. Однако этот способ предусматривал крупные финансовые вложения, поскольку производительность 15-метровой перегонной башни составляла всего несколько граммов тяжелой воды в день. Но даже с учетом того, что собственное производство могло значительно дополнить возможности предприятия в Веморке, по словам Гартека, «не следовало создавать технологии, которые могут легко скопировать за рубежом». Такое решение можно сравнить со знаменитым в своем роде вето, наложенным Герингом на дальнейшее усовершенствование радиолокационных систем из опасения, что и враг сможет воспользоваться этими идеями.
Как бы то ни было, немцы решили передать технологию двух температур Гартека – Суэсса предприятию в Веморке, что, по их расчетам, должно было привести к повышению производительности до четырех тонн в год. Кроме того, профессор Гартек рекомендовал использовать в качестве дополнительного источника тяжелой воды другое предприятие, расположенное в Захейме, где предполагалось получать до одной тонны тяжелой воды в год. Таким образом предполагалось достичь необходимой немцам производительности норвежских предприятий.
В качестве альтернативы рассматривалась возможность возведения крупного предприятия по производству тяжелой воды с использованием реакции Гартека – Суэсса в Германии. По окончании февральской конференции в Берлине представитель «И.Г. Фарбен» доктор Герольд с предприятия по производству аммония «Leuna» предложил построить пилотное предприятие, используя мощности компании «И.Г. Фарбен». Предварительно Герольд посоветовался с экспертами по термодинамике, и они вместе пришли к выводу, что стоимость одного грамма тяжелой воды составит примерно 30 пфеннигов. Эта
