Александр стоял у машины, сжимая в руках огромный букет роз.
— Это тебе. Держи цветы, садись в машину и наслаждайся. А я побегу вызволять твой чемодан.
Соня даже не заметил, как уже сидела на переднем сиденье, а Александр исчез в дверях аэропорта, помахивая мятым квиточком.
Через несколько минут они неслись по трассе в сторону Москвы.
— Знаешь, что я придумал… Алё, Соня! Знаешь, что… Ты меня слышишь или где?
Соня медленно оторвала взгляд от цветов. Те благоухающей горой лежали у неё на коленях. Последние минуты она в задумчивости теребила цветы — мяла нежные листики, отковыривала со стеблей колючки.
— Извини, — прошептала Соня, — Что ты говоришь? Я вся внимание.
— Да уж, — усмехнулся начальник, — вижу. Часовые пояса на тебя так влияют? Знаешь, что я придумал. А не выйти ли тебе за меня замуж?
Соня издала какой-то невнятный горловой звук и рассмеялась.
Александр тут же надулся как ребенок и произнес обиженно:
— Это твой ответ?
С трудом сдерживая какой-то нехороший смех, Соня замахала руками:
— Что ты! Что ты! Извини… Сейчас отвечу…
В мастерскую возвращаться не было никакого желания. Выходные, проведенные на пляже, недалеко от Неаполя, еще не отпускали Умберто. А бой! Какой это был бой. Боксерский ринг на пляже, недалеко от развалин Помпеи. Потрясающая техника Паскуале Перна — пятикратного чемпиона Италии. Море народу.
Умбертно жмурился от удовольствия, вспоминая бой. Жаль, что Паскуале снова не получил звание чемпиона Европы. Жаль. Но бой!
В мастерскую возвращаться совсем не хотелось. Там последние дни обитает брат. Принесла его нелегкая! Вспомнив о брате, Умберто нахмурился и крепче ухватился за руль своего старого «Опеля». Старого, но работающего как часики.
— Да, старичек, — обратился Умберто к машине. — Надеюсь, Ливио, скоро нас оставит в покое. Как думаешь?
Машина грустно молчала, неся хозяина к дому.
— Вот и я не знаю. Только надеюсь. — пробормотал Умберто и взлохматил челку темных волос.
У ворот мастерской маячил молодой помощник Умберто — Мастино. Так прозвали его рабочие в мастерской. На самом деле девятнадцатилетний Франческо и правда смахивал на коротконогого пса мастино наполетано — такой же грузный, большой, в складках и с добрыми глазами под густыми бровями.
— Слава богам, вы приехали! — воскликнул юноша, подпрыгивая от нетерпения. — Тут на днях приезжала какая-то русская. Поговорила с Ливио в вашем кабинете и убежала так быстро, словно за ней гналась стая волков. А Ливио…
— Стоп-стоп! Дружище, дай я хотя бы выпью чашку кофе, а потом ты мне расскажешь все новости и сплетни о похождениях моего братца. Пока же ничего не хочу слышать о Ливио…
Умберто зашел в полумрак гаража. Рабочие заулыбались, завидев хозяина. Стали на перебой здороваться. Умберто перекинулся парой фраз с ними. Поинтересовался здоровьем жены пожилого Мариони. Повосторгался успехам детей вместе с их тощим отцом Доницетти. Автомеханик Ярно снова скоро будет папой, а полненькая Клементина…
Честно говоря, за такими милыми разговорами Умберто мог провести сколь угодно долгое время. Только бы не идти в кабинет и снова расплетать узел проблем. Проблем, что с одуряющей скоростью заплетает его брат Ливио.
Вот и братец не заставил себя долго ждать. Образовался в дверях мастерской, лучезарно улыбаясь. Рабочие тут же побежали по своим делам. Умберто коротко кивнул брату и скрылся в своем кабинете. За ним следом юркнул Мастино. Парень подождал, пока хозяин устроится в кресле за рабочим столом, и затараторил:
— Эта русская приехала на днях так рано-рано. В мастерской еще никого, ни души. Я, значит, подхожу как раз. А она с Ливио…
— Боги, мальчик, — поднял руки Умберто, — не так быстро. Что за русская? Что у не за поломка была. Какая машина? Надеюсь, не русская?
— Да нет, — улыбнулся помощник, — она совсем без машины была. На такси приехала. Я, когда подходил, как раз это такси заметил. Такое Еще думаю, кого это к нам…
— Мас-ти-но! — отчеканил Умберто и покачал голову. — А без лишних деталей никак?
— Ок, сеньор. Простите. — Помощник почесал макушку. — Я уже захожу, как они с Ливио в вашем кабинете скрываются. Я еще подумал, что сложно обсуждать ремонт без машины. Да еще в кабинете. Значит, думаю, ага. Не о машинах разговор будет. Потом Ливио жалюзи опустил. Я думаю, ну ничего себе… Прям в вашем кабинете…
Тут парень засмущался и покраснел. Промычал что-то нечленораздельное, замялся. Наконец, выдавил из себя:
— Во-о-от! И тут она ка-а-ак выскочила из кабинета, ка-а-ак понеслась на улицу! И ругается про себя по-русски. Мы тогда все сразу поняли, что, ага, русская! — Парень вновь обрел почву и затараторил на прежней скорости, сверкая глазами. — Я в кабинет заглянул, а ваш брат на полу валяется. Думаю, ну всё! Убили! Надо вызывать полицию.
Умберто даже задрал брови, услышав такое. Хорошие тут дела в его отсутствие происходят. И опять этот Ливио.
— Но, я зря волновался, вашего брата не убили…
— Какая жалость, — вдруг вырвалось со смешком у хозяина автомастерской.
Мастино резко замолчал, похлопал длинными ресницами и тихо произнес:
— Нельзя так шутить, сеньор. Не гневите бога… Это же ваш брат.
— Хорошо-хорошо. Не буду. Продолжай.
Помощник качнул головой неодобрительно и тут же вернулся к рассказу:
— Ага. Это женщина умчалась. Брат ваш на полу. Я подскочил. Предложил вызвать полицию. Он как зарычит: «Пошел вон, толстый!». Ну, как всегда. Значит, думаю, жить будет. Оказывается, это женщина съездила ему коленом прямо… ниже ремня. — Франческо не удержался и разулыбался.
Умберто тоже не смог сдержать улыбки.
— Вот и всё, — выдохнул довольный помощник. — Правда, Ливио потом целый день на всех кидался. Чуть до слез Клементину не довел. А эта русская больше не возвращалась. А жаль! Такая красавица, беленькая такая, стройная… Йоу!
— Йоу, — передразнил помощника Умберто. — Это всё? Какие еще новости?
— Да больше никаких. Отчеты по заказам в этой папке. — сказал помощник.
На стол перед хозяином легла тонкая кожаная папка.
— И вот еще. Забыл. Любопытно, что эта русская сильно похожа вон на ту, с фотки. — сказал мастино и ткнул в пожелтевший полароидный снимок, приклеенный к боку монитора.
— Вот на эту девушку? — переспросил Умберто и дотронулся до старой карточки.
— Ага. Как две капли воды. — Подтвердил Мастино.
Когда помощник вышел, Умберто отклеил от монитора фотографию со смеющейся Соней. Задумчиво посмотрел в окошко. Постучал краем снимка по столу, подтащил к себе тяжелый телефон и решительно нажал пару кнопок:
— Ливио, зайди-ка ко мне. Быстро!
Брат появился минут через десять. В тот самый миг, когда Умберто уже стал закипать и потянулся снова к телефону.
— Чего стряслось, грозный начальник? — лениво спросил брат, разваливаясь в кресле у стола.
— Ты знаешь эту сеньору? — спросил Умберто и положил перед братом снимок с Соней.
— А как же! — брат рассмеялся. — ты как напьешься, то только про неё и ноешь. Ты какой-то с
