— Нет-нет, ваше благородие, совсем недолго… Сюда, господа, по коридору.
— Молчите и показывайте.
— Слушаюсь, ваш… Молчу-молчу.
Дворецкий закрыл рот ладошкой и, вытаращив глаза, показал на тяжелые двустворчатые двери в конце коридора. Мурманцев сделал ему знак исчезнуть. Поручику и двум бойцам велел пока оставаться на месте. Сам подошел к дверям и попытался что-нибудь услышать. Напрасный труд — ни двери, ни толстые стены не пропускали ни звука. В голове стремительно прокручивались варианты развития событий — и ни один не устраивал. Слишком много целей нужно было держать в уме и при этом быть ясновидцем. Вот если бы он мог пронзать стены взглядом, а еще лучше проходить сквозь них невидимкой… Но ведь генерал- майор совсем не то имел в виду, посоветовав применить фантазию. «Отца Галактиона бы сюда, — подумал Мурманцев. — Вот кто умеет сквозь стены ходить».
И тут из стены показался грубый солдатский сапог, за ним — черный монашеский подрясник. Мурманцев замер, почти восхищенный. Рука, борода, нос, наконец, и весь монах показался. Отец Галактион остановился перед Мурманцевым, перекрестился, сказал:
— Ломайте двери.
И тут же растаял.
Мурманцев оглянулся на сопровождение. Ни поручик, ни бойцы явно ничего такого не видели. Стояли настороженно, ждали сигнала к действию.
В ту же секунду из-за дверей раздался приглушенный хлопок выстрела.
— Вперед, быстро, — скомандовал Мурманцев и достал пистолет.
Бойцы ринулись к дверям. Заперто.
— Ломайте.
Поручик вышиб замок тремя выстрелами. Им вторила стрельба и крики изнутри. Бойцы вышибли створку и ворвались в залу.
— Брать живым! — напомнил Мурманцев, влетая следом за ними. Выпущенная пуля отбросила одного из бойцов к стене.
— Спокойно! Всем оставаться на местах! — гаркнул поручик.
Двое послов пытались обороняться. Один хладнокровно сжимал кольт, другой прятался за столом. Двое других были неподвижны — в кресле мертвец с продырявленной головой, на ковре раненый, хрипящий, зажимающий ладонью шею.
Убийца, схватив стул, бросил им в застекленную дверь балкона-террасы. Под градом осколков прыгнул в образовавшуюся дыру и с разбегу нырнул через перила вниз. Там его уже ждали.
— Who are you, God damn? What’s the matter? — с резкостью в голосе спросил урантиец, державший кольт. Как будто не происходило здесь смертоубийство, как будто подобное случалось с ними регулярно перед сном — что-то вроде чистки зубов или переодевания в пижаму, — и внезапное вторжение было неслыханной наглостью. Маленькие колючие глазки ошеломленно переползали с одного нежданного гостя на другого.
— Это мы должны спрашивать вас, в чем дело, господин Гортван, — спокойно произнес Мурманцев. — Имперская служба внутренней разведки. — Он продемонстрировал удостоверение.
Поручик тем временем вызвал «Неотложную» для раненого. Тонким, но упрямым фонтанчиком кровь била сквозь пальцы, зажимавшие дыру в шее.
— Комаров, цел?
— Вроде цел, ваш-бродь, — отозвался боец, в которого угодила пуля. Он ощупывал правую сторону груди и морщился от боли. Бронекуртка держала даже выстрел в упор — правда, в этом случае могли не выдержать кости или сердце. — Малость помяло только.
Другой посол, тот, что укрывался за столом, распрямился, заторможенно покрутил головой и нетвердым шагом направился к бару.
— О, это есть ужасный случай, господин офисер, — сменив тон, заговорил по-русски Гортван и беспокойно оглянулся на разбитую балконную дверь. — Мы должен сделать офисиальн заявлений. Бандитский нападений, вы видит. Мы не знать этот человек. Русский сторона будет нести ответ за нарушений неприкосновенность посол. Это возмущательно!
— Полностью с вами согласен, господин посол, — заверил его Мурманцев. — Однако относительно напавшего на вас человека и ответственности русской стороны у меня несколько иные сведения.
— Вот как! — с высокомерным апломбом процедил Гортван.
— По моим сведениям, — невозмутимо продолжал Мурманцев, — вы хорошо знаете этого человека. По крайней мере, вам известно, что он собой представляет, а также и то, что он отнюдь не подданный Империи, а гражданин Урантии. Мы не знаем, о чем вы с ним говорили, но, уж конечно, это ваши внутренние урантийские дела. Вмешиваться в них мы можем только лишь затем, чтобы предотвратить кровопролитие.
— Вы его не предотвратить, — заявил Гортван, выпятив губу.
— К сожалению, немного опоздали. Но я настоятельно советую вам хорошенько подумать, прежде чем делать официальные заявления, господин посол. Нападавший уже арестован, можете не сомневаться.
— Я хочу видеть его! — мгновенно оценив ситуацию, потребовал Гортван. — Если он гражданин Урантия, я должен вопросить этот убийца как офисиальн представитель Соединенные Штат Урантия.
— Вам будет предоставлена такая возможность. Позже.
Появился врач в сопровождении двух санитаров с раскладными носилками. Мимоходом зацепив взглядом труп и сердито посмотрев на всех остальных, доктор занялся раненым.
Поручик и его бойцы ушли. Гортван что-то тихо и энергично втолковывал другому послу, с бутылкой коньяка в руке.
— Доктор, что, будет жить? — спросил Мурманцев. Санитары перекладывали раненого на носилки.
— Я не Господь Бог, — мрачно ответил врач.
— Они требуют выдачи им Сандерса. Хотят забрать с собой, — благодушно басил Малютин, размешивая серебряной ложечкой сахар в стакане бледного чая.
— Губа не дура у господ послов. Намерены лишить нас законного приза?
— Этих Франкенштейнов можно понять. Они не хотят делиться с нами своим искусственным человеком. Вдруг мы сварганим из него что-нибудь пострашнее?
— Куда уж еще-то. Страшнее только нечисть. И потом, между Ру и Урантией нет договоренности о выдаче преступников. Может, у господ послов от пережитого память отшибло?
Малютин со вкусом отхлебнул из стакана бледную бурду.
— Однако к делу. Сандерс знает, что его голову требуют в Штатах?
— Догадался. Просит не выдавать его.
— Боится, значит?
— Не то чтобы боится. Но все же чего-то опасается.
— Попытайтесь сыграть на этом. Нащупайте его уязвимые места. Мы должны выкопать из него все, что зарыто в этой бездушной ско… гм… твари.
Мурманцев в сомнениях покачал головой.
— Я бы не хотел давить на слабые точки, ваше превосходительство. Даже скотине больно, когда ее бьют. Сандерс — всего лишь пешка в чужой игре. Я хочу попытаться вырвать его из этой игры. Найти его сильные стороны и воздействовать на них.
— Хотите заняться воспитанием голема? — Малютин изумленно вскинул брови. — Ну-ну. Здесь я вам не помощник, Савва Андреич. Кроме того, это не входит в круг ваших обязанностей. Впрочем, я наслышан о вашем упорстве и удачливости в достижении… гм… подобных целей.
— Хотите сказать — «безумных», ваше превосходительство?
Малютин не ответил, глотая чай, но именно это он и хотел сказать.
— Может быть, они и безумные, — продолжал Мурманцев, — но я не согласен отступать перед барьерами, возводимыми разумом. Надо хотя бы попытаться взять их.
— Да… пожалуй, мне нравится такая постановка вопроса. Как вы намерены действовать? И кстати,
