— Господи, — отчаянно взмолился я во весь голос, — как Ты хочешь и как знаешь, помилуй нас Мы люди Твои, имя Твое призываем, Христе Боже наш: погуби крестом Твоим борющия нас и восстающие на нас Не предаждь нас, грешных рабов Твоих, покаяния правого пути ищущих, в радость поругания врагам…
Тени вокруг исчезли. Рядом со мной на коленях стоял Святополк.
Внезапно сделалось светло, как днем. Не от солнца, которого не было, не от костра, а от появившихся людей. Они выходили из воздуха, и по невидимым ступеньками начинали подниматься в небо. Их было много, сначала сотни, потом тысячи. Леса вокруг не стало, он раздвинулся, ушел за горизонт. Отовсюду выступали только люди, словно сошедшие с картинок в учебнике русской истории. Дружинники в кольчугах, князья, монахи в подпоясанных рубищах, нищие в драных лохмотьях, солдаты в мундирах нового времени, в советской форме, священники, миряне, множество разного люда… И каждый был светел, как зажженная свеча. Они собирались на небе в безбрежную и неподвижную толпу. В море людское, закрывшее землю от размазанных звезд и луны.
Я увидел Серегу, идущего мимо нас. Леха, нелепо медлительный, как и все остальные, кинулся к нему, но не успел. Серега всходил по воздушной лестнице, а Леха об эту лестницу даже не споткнулся — прошел сквозь нее. К Василисе он уже не стал бросаться, трепетно вбирал в себя глазами Жар-птицу. За ней прошел Варяг, появился и исчез среди других Ярослав, вышагнул из ниоткуда мой оруженосец… Я, как и Леха, не устоял, дернулся к нему. Но он не смотрел на меня.
Это были последние капли человеческого моря, наливавшегося светом и блеском. Очертания людей сглаживались, оплывали и скоро за блеском уже не различались. Море стало как стекло, отражающее солнце, слепящее глаза. Стекло, которое не бьется, алмазной твердости. Оно оградило нас от губительного действия распавшегося времени. В этот миг безвременья мы оказались под защитой вечности. Я видел сразу все вместе и по отдельности лица моих товарищей, моих братьев. И понимал, что все они, как и я, думают сейчас об одном и том же. Никаким вычитателем нас нельзя уничтожить, пока с нами — наши мертвые. «Живые», — поправил меня взглядом Богослов. Нас не отнять у земли, и землю нашу не отнять у нас.
1
В тексте использованы фрагменты песен В. Высоцкого: «Песня о земле», «Песня о ненависти», «Баллада о борьбе»» «Песня о двух погибших лебедях», «Баллада о любви».
