столкнувшихся в той точке жизненного пространства, которое носило имя Федор Шергин. Разумеется, о совпадениях и случайностях, даже тех, что превращаются в закономерность, речь давно уже не шла. Вопрос стоял по-другому – почему все эти неслучайности последнего времени тянули его, будто две спортивные команды, перетягивающие канат, в разные стороны. Одна команда притащила его в Золотые горы и всячески подбивает на некие действия и разыскания, интригуя собственной же семейной историей. Другая противилась этому, пыталась запутать или запугать его при помощи местного фольклора и злых духов. Сказать, что ему нравится быть безучастным свидетелем перетягивания себя, Федор не мог. Вероятно, подумал он, можно попробовать сделаться свидетелем небезучастным. Эта мысль сперва показалась ему странной, а затем бессмысленной. Ведь, если уж на то пошло, мистическим стихиям вовсе незачем всякий раз предупреждать его о своем вмешательстве, и тщетно было бы отделять личные порывы от скрытых воздействий со стороны. Тем более когда то и другое совпадает.
В этом Федор окончательно убедился на следующий день, когда ему сделали интересное предложение, от которого он при всем желании не смог бы отказаться. На пыльной улице поселка рядом с ним притормозил темно-серый джип, из окна высунулось приветливо ухмыляющееся лицо попутчика в черных очках.
– А мы с вами, оказывается, снова соседи, Федор Михалыч не Достоевский.
– Наслышан, – лаконично отозвался Федор и почему-то подумал, что для самого Евгения Петровича это соседство не было такой уж неожиданностью.
– Прокатиться не хотите? – попутчик спустил очки на кончик носа и добавил заговорщицки: – Есть дело.
– Ловись, рыбка, большая и маленькая? – спросил Федор, не убавляя шага.
– Что-то вроде. Так, что, хороший заработок вас не интересует? Предупреждаю – очень хороший.
– Что нужно делать? – поразмыслив, спросил Федор.
– Всего лишь прогуляться в горы на несколько дней.
Федор подумал еще немного и выставил встречное предложение:
– Я буду иметь с вами дело только в том случае, если вы оставите в покое ту девушку, к которой приставали вчера.
– Ах, вот оно что! – со смехом сказал Евгений Петрович. – То-то я думал, что это вы смотрели на меня с таким зверским выражением. Уверяю вас, у меня нет на эту барышню никаких видов.
– Рассказывайте, – не поверил Федор.
– Да сядьте вы наконец в машину. На нас уже глазеют со всех сторон.
Федор продолжал идти по улице.
– Ну хорошо, обещаю. Я оставлю ее в покое.
Федор открыл дверцу и с непроницаемым видом поместился на заднем сиденье.
– Тем более что мне это ничего не стоит, – добавил Евгений Петрович, выруливая на соседнюю улицу. – Неужели вы еще не поняли, что она ведьма?
– Кто? – тупо спросил Федор.
– Ваша милая недотрога Аглая.
– А откуда вам известно, что она недотрога? – хмуро осведомился Федор. – Вы что, пытались?..
– Да успокойтесь, не пытался. Разве вас она еще не окатывала своим ведьминским взглядом, от которого чувствуешь себя ушибленным дубиной промеж глаз?
– Окатывала, – со вздохом признался Федор.
– Ну вот видите. Поменьше ходите за ней по пятам, – посоветовал Евгений Петрович, – может, тогда вам повезет больше.
– Может, – эхом повторил Федор. – Только она не ведьма. Она дикарка. Ладно, давайте поговорим о горах, – морщась, как от зубной боли, предложил он.
– Так я об этом и говорю. Исчезнуть на несколько дней – самое лучшее средство привлечь к себе внимание женщины. Запомните это, юный Вертер.
– Да, – подумав, сказал Федор, – пожалуй, вы правы.
– Значит, договорились.
Джип выехал из поселка и по бездорожью покатил в степь.
– Куда это мы едем? – спросил Федор.
– Приглашаю вас к себе в гости.
– А, швейцарское шале.
– Уже видели? Неплохой домишко.
– Ваш?
– Ну что вы. Зачем мне дача в этой глухой степи?
– Не такой уж глухой, получается. Знаете, Евгений Петрович, в последнее время меня все здесь буквально настораживает.
– Даже сейчас? – поинтересовался попутчик.
– Еще бы. Вы ведь ни за что не скажете мне, что вам понадобилось здесь и какие у вас дела в горах.
– Это точно, – рассмеялся Евгений Петрович, – не скажу. Но, если хотите, могу намекнуть.
– Сделайте одолжение. Как-то не хочется играть вслепую. Вдруг вы всего-навсего браконьер и идете бить несчастных зверушек из Красной книги?
– До зверушек мне нет дела. Намекаю: с нами пойдут еще двое с базы «Беловодье».
Федор расхохотался.
– Так эта тема и у вас животрепещет? Хотите искать тайные тропы Бернгарта?
– Почему бы и нет?
Посерьезнев, Федор произнес скучным тоном:
– Мое условие: задаток сразу. Половина всей суммы. Не хочу, знаете, остаться ни с чем, когда вы отыщете путь в страну счастья и пожелаете пополнить число ее блаженных обитателей.
– Будет вам задаток. Прямо сейчас.
Машина въехала во двор дома и, миновав травянисто-цветочные неухоженные куртинки, встала у гаража.
– Прошу.
Хозяин распахнул дверь пряничного домика. Федор ожидал увидеть внутри интерьер, соответствующий наружности, но пустынность дома слегка разочаровала его. В небольшом холле возле стен помещались нераспакованные чучела мебели, с потолка на длинном проводе свисала голая лампочка. В одной из комнат, очевидно, гостиной, стояли два плетеных кресла и маленький столик. На нем вверх обложкой лежала раскрытая книга. Федор прочел заглавие: «Конец истории».
– Знаете, по-моему, Фукуяме при всей экстравагантности его идей, кстати, думаю, заимствованных, не хватает одной важной вещи, – сказал он, кивнув на книжку. – Он не учитывает мистических влияний.
– Да? – удивился Евгений Петрович. – Ну, полагаю, за него это делают другие. А что, Федор Михалыч, интересуетесь мистикой?
– Как вам сказать. Скорее она интересуется мной.
Кроме кресел и столика, в комнате ничего не было, если не считать огромной карты России на стене.
– Да, эзотерично, я бы сказал, – поделился Федор впечатлениями.
– Вам чай или кофе?
– Если в этом доме можно вскипятить воду, то я буду кофе.
– Уверяю вас, в этом доме можно все, – загадочно ответил Евгений Петрович и удалился на кухню.
Федор стал рассматривать карту. Внимание его привлекли наколотые на нее маленькие черные флажки. Несколько штук расположились вдоль Урала, десяток украсил Западную Сибирь, один флажок гордо реял в центре Алтая. Но самым интересным в этой карте было то, что до Уральских гор страна называлась Россией, а все обширное пространство на востоке именовалось просто Сибирью.
– Какая удивительная карта, – громко сказал Федор, чтобы было слышно на кухне.
– Что вы находите в ней удивительного? – спросил Евгений Петрович, входя в гостиную с кофейным набором на подносе.
