если он не вмешается, то не упустит ли случай?
Когда машина с Русского бульвара свернула на Царьградское шоссе, Консулов по радиотелефону связался с Антоновым и доложил ему о развитии событий. Тот посоветовал ему договориться с контрольной службой автомобильного транспорта и воспользоваться тем обстоятельством, что водитель «мерседеса» — иностранец — только что выпил коньяку. Это могло послужить благовидным предлогом для проверки его на алкоголь.
Пока Алексиев наблюдал за тем, что происходит в «мерседесе», Консулов по радиотелефону связался с автоинспекцией и попросил направить к ним навстречу «банку» (так он называл служебный автомобиль с сиреной и мигалкой), чтобы задержать иностранца. К счастью, в пяти километрах отсюда, на перекрестке, была такая машина, и вскоре она пристроилась за ними. Где-то на середине пути иностранец замедлил ход и остановился.
Ясно — именно здесь произойдет сделка!
Оперативная машина выскочила на мост и заняла удобную для наблюдения позицию, поддерживая постоянную радиосвязь с автомобилем инспекции. Да, «египтянин» выбрал хорошее место не только для сделки, но и для наблюдения за дорожным лабиринтом. Кроме того, отсюда предоставлялась идеальная возможность и для дальнейшего маневрирования.
— Они что-то считают! — предупредил Алексиев.
— Что считают?
— Явно деньги, что же еще. Так… и оба довольны. Что-то говорят. Жмут друг другу руки. Объект выходит.
— Пора, — приказал Консулов. — Давай туда!
По радиотелефону договорились со старшим наряда автоинспекции о проверке водителя «мерседеса» с египетским номером на алкоголь, после чего машина вместе с ее владельцем направлялась в милицию, к подполковнику Антонову.
…Мери встретили на остановке автобуса.
— Айда, Мери, с нами, — сказал Консулов, показывая ему милицейское удостоверение, — что ты будешь трястись в автобусе?
Тот стушевался, но не сделал попытки убежать и, не протестуя, сел в машину между Консуловым и оперативником.
На протяжении всего пути в управление никто не сказал ни слова, никто не заговорил с Мери.
Когда его доставили в кабинет Антонова, там уже находились понятые. Прежде чем перейти к следственной процедуре, Антонов внимательно рассмотрел Мери. Тот вначале держался «прилично», но затем не выдержал и отвел. взгляд. Антонов не любил смотреть «страшно» на подследственного, чуждо ему было и злорадство победителя, настигшего «жертву». И в этот раз он просто изучал человека, его характер перед началом разговора. Не сделали ли они ошибки, задержав Попова? А тем более иностранца?
Антонов достал бланк протокола и попросил Попова вынуть все из карманов и положить на стол. Покорно, но как-то медленно, тот начал выкладывать перед Антоновым ключи, носовой платок, блокнот, сигареты с зажигалкой, мелочь, автобусные билеты, конверт с фотографиями. Все…
— Забыли еще кое-что, — небрежно бросил Консулов, протягивая руку к желто-красной курточке Мери. Но тот опередил его и сам вытащил толстый бумажник. Оттуда он извлек паспорт, какие-то документы и 238 левов.
— А сейчас позвольте мне бросить взгляд, — потребовал Консулов и начал просматривать бумажник. Сразу же из другого отделения он извлек тонкую пачку зеленых банкнот — десять штук по сто долларов. Тысяча! Никак не комментируя находку, Консулов равнодушно продиктовал номера банкнот, показал их приглашенным на досмотр свидетелям. Те также молча подписали протокол, Антонов поблагодарил понятых и отпустил. Мери молчал, или не зная, что говорить, или же обдумывая линию поведения.
— Ну как? — спросил Антонов.
— Что — как? — сделал вид, будто не понял, Попов.
— Откуда у вас эта тысяча долларов?
— А… нашел на улице.
— На улице или в машине?
— Нахальство тебя погубит, Мери, — сказал Консулов. — А впрочем, оно тебя уже погубило. Тысяча долларов — это, голубчик, «цена в достаточном размере» — от одного до шести лет лишения свободы. По статье двести пятидесятой, параграф второй. А при твоей третьей судимости потянет и на шесть лет!
— Я нашел их на улице, в конверте. Думал отнести и сдать в банк. Только собрался это сделать, как вы меня у автобуса и задержали.
— Браво! А где же конверт?
— Выбросил.
— Хорошо, возможно, мы вам помешали, — сказал Антонов. — Только сейчас у нас нет времени обсуждать ваши плоские шутки. Посидите в камере, а там, когда поразмыслите, снова поговорим. Отведите его.
После того как Алексиев вывел Мери, Антонов позвонил, чтобы справиться об иностранце, которого уже доставили в управление.
Из его паспорта следовало, что он является египетским подданным Омаром Кираджи, 38 лет, из Александрии, торговцем. Возвращался домой после деловой поездки в Италию. Он пока не протестовал, не требовал связать его со своим посольством, только высказывал «безмерное удивление» действиями болгарской полиции, к которой он якобы всегда питал большую симпатию и всячески расхваливал у себя на родине, когда возвращался домой после очередной поездки за границу. И этот принимал всех за дураков, стремясь подкупить примитивными восточными любезностями. «Посмотрим сейчас, как все повернется, как ты запоешь», — подумал Антонов.
Консулов взял паспорт египтянина и вышел навести необходимые справки. Антонов вел разговор с Кираджи на приличном французском, который удовлетворял обе стороны.
— Ну, раз вы хорошо знаете нашу страну, то вам известны те большие заботы, которые проявляют у нас в отношении жизни и здоровья всех граждан — и болгар и иностранцев. В том одно из первых мест принадлежит и любимой вами болгарской милиции. Только этим можно объяснить то беспокойство, которое мы причинили вам в связи с вашим задержанием. Согласно болгарским законам никто не имеет права водить автомобиль, находясь в состоянии даже легкого опьянения. Как вы видите, мы высоко ценим жизнь и своих граждан, и наших гостей.
— Понимаю, понимаю, и сам вам за это признателен, — угодливо заулыбался Кираджи. — А что мне будет?
— В вашем случае закон предполагает штраф в размере от 50 до 300 левов и временное лишение прав вождения автомобиля. Я не могу сейчас вам сказать, к какой из этих санкций мы прибегнем, но, во всяком случае, вам придется подождать у нас в течение шести часов, пока не пройдет действие алкоголя. После этого мы можем отпустить вас… Если… если не появятся какие-либо новые обстоятельства, — многозначительно добавил Антонов.
— О, премного вам благодарен, господин инспектор. Значит, я сейчас могу уйти и погулять по вашей чудесной столице?
— Разумеется. Но только прежде требуется ответить на один вопрос.
— Я к вашим услугам, уважаемый господин инспектор.
— Сколько левов вы получили от лица, с которым встретились в кафе при отеле «София», а затем увезли в вашей машине? Кажется, вы передали ему тысячу долларов? — Антонов извлек из ящика стола зеленые банкноты, веером развернул их перед Кираджи и снова положил обратно.
— А, значит, так?!
— Жду вашего ответа.
— Хорошо. Две тысячи левов.
— А почему вы не обменяли их в банке?
— Зачем, там курс гораздо ниже.
— Там платят по официальному курсу! А знаете ли вы, что финансовая сделка, которая была заключена с нашим гражданином, является незаконной и наказуемой?
