так. Только когда меня приставили к вам, доктор Риттер сказал, что вы убили девушку и вашу внешность придется… изменить. Он дал мне возможность помочь вам. Я воспользовалась этим шансом, вернее, должна была, так как боялась, что он узнал обо всем.
— О чем?
— О том, что я полюбила вас, — глухо призналась она.
Неужели Марион лжет?
Или притворяется, чтобы завоевать его доверие? Была ли она орудием в руках Кеннеди или же его жертвой?
Когда Роджер вошел в приемную первого этажа, Кеннеди был уже там. Он отложил в сторону газету и помахал рукой в знак приветствия.
— Хэлло, Уэст! Похоже, вы так же хорошо чувствуете себя, как и выглядите?
— Да, я в полном порядке.
— Вот и прекрасно. После некоторого перерыва вам придется снова привыкать к цивилизации. Я намерен разрешить вам небольшую прогулку в обществе Марион. За вами, конечно, будут наблюдать, и, я полагаю, у вас хватит ума не выкинуть какой-нибудь фокус.
— Я устал от безделья.
— У меня для вас будет много работы, Для начала ознакомьтесь с газетами за последние десять дней. Прочитайте новости, прогуляйтесь с Марион в кино, потанцуйте немного, а потом начинайте жить заново.
С этими словами он вышел из комнаты.
Роджер читал газеты до тех пор, пока не перестал понимать написанное.
Копс-коттедж постепенно исчез со страниц «Дейли край», и его место заняли материалы, связанные с его исчезновением. Пропажа Роджера Уэста занимала газетчиков в течение девяти дней, но официальные власти никак не связывали ее с убийством. Видимо, сообщения контролировал Скотленд-Ярд. Только фотография Джанет бередила душу Роджера. Постепенно им овладело одно желание: дать знать о себе жене. Даже если до нее дойдет лишь намек о том, что он жив, Роджер сможет рассчитывать на ее помощь и сам поможет ей пережить потрясение.
Марион… Можно ли положиться на нее?
Солнце несмело проглянуло сквозь тучи, и сразу же защебетали птицы, воздух посветлел, наполнился густым ароматом. Роджер, одетый в прекрасно сшитый костюм, вместе с Марион стоял возле небольшой машины у парадного подъезда дома. Вдали виднелись деревья, заросли кустарников, поля, пасшийся на траве скот. Но домов не было видно нигде.
— Садитесь, — предложил он. Марион забралась в машину.
На ней был красный пластиковый дождевик поверх голубого платья. Глаза ее сияли, Марион выглядела свежей под стать погоде, страхи ее исчезли, и она была готова действовать. Вместе с ним. Они удобно устроились в машине, и шофер-санитар включил зажигание. Дорога несколько миль вилась между деревьев, а потом вывела на шоссе. Замелькали телеграфные столбы, провода, легковушки, грузовики, почти забытые Роджером. Они миновали деревню, констебля, облокотившегося о велосипед и болтавшего с двумя стариками.
Скоро машина подъехала к городу.
Город был чистым и уютным, все дышало умиротворенностью. Улицы и рыночная площадь были заполнены людьми, машинами, одноэтажными автобусами, между ними оказалось и несколько конных повозок. Санитар направил машину к стоянке неподалеку от огромного здания кинотеатра «Одеон».
— Хотите сразу пойти в кино? — обратился Роджер к Марион.
— Нет, сначала давайте заглянем в «Ройал» попить чаю. Роджер снова находился среди людей, но чувствовал некоторую отчужденность, Здесь было несколько полицейских, но никто из них не проявил к нему ни малейшего интереса. На лицах своих компаньонов он заметил довольное выражение.
Марион крепко стиснула его руку.
За ними, казалось, никто не наблюдал, но Роджер был убежден, что без слежки не обойдется, куда бы он ни направился. Это шестое чувство, выработанное им с годами, еще не умерло в нем. Они подошли к большому отелю, на дверях которого красовалась вывеска: «Чай и танцы. Ежедневно. Вход: 3 шиллинга 6 пенсов».
— Куда мы приехали? — спросил Роджер.
— В Уорчестер.
Уорчестер… Старый городишко, но в нем много новых домов. Они вошли. Обстановка была самая непринужденная, играл неплохой оркестр, правда, танцевали только три пары и еще с полдюжины сидело вдоль стены просторного зала.
Они потанцевали. Марион двигалась легко, словно перышко.
— Если бы так продолжалось вечно, — вздохнула она. Роджер кивнул, но ничего не ответил. Ее присутствие болью отзывалось в нем. Марион своим поведением, своей покорностью очень напоминала ему Джанет. Он танцевал квикстеп с радостью обретенной свободы.
Затем в дверях появилась новая пара. Роджер взглянул на нее и похолодел.
— Не смотрите так, — сказала Марион.
Он отвернулся, но все же успел еще раз скосить глаза в ту сторону. Это не было галлюцинацией. Кровь бросилась ему в лицо, он сбился с ритма.
— Что случилось? — тревожно спросила Марион.
Роджер не ответил и молча повел ее к столику, ощущая тошноту и боль внутри. Мужчина и женщина окинули беглым взглядом зал.
Мужчина и… Джанет.
Мужчина был Марком Лессингом — единственным близким другом Роджера.
— Что случилось? — требовательно спросила Марион. — Прошу вас, скажите мне.
— Ничего особенного.
— Увидели знакомого?
— Да. Прошу вас, ничего не говорите.
Наступило неловкое молчание. Джанет сняла пальто, довольно поношенное, сшитое из черной тюленьей кожи и купленное Роджером несколько лет назад. Марк накинул его на спинку стула. Джанет сидела боком к Роджеру ярдах в пяти от него. Она озиралась по сторонам, и он с горечью отметил выражение усталости в ее серо-зеленых глазах. Джанет постарела, и в ее движениях сквозило безразличие и напряженность. Взгляд ее, минуя всех присутствующих в зале мужчин, остановился на нем. Джанет пришла сюда в надежде встретить его, но надежда ее постепенно угасала. Она снова посмотрела на Роджера, но взгляд ее не задержался даже на короткое мгновение; на Марион Джанет не обратила внимания.
Глаза ее были утомленными, темные блестящие волосы, казалось, утратили свой блеск. Марк Лессинг предложил ей сигарету, и она закурила, затягиваясь нервно и торопливо.
Марк сидел, откинувшись на спинку стула. Он оглядел Роджера не так внимательно, как Джанет, но все же с интересом, изучающе. Это был симпатичный мужчина, в общем даже красивый. Лицо его казалось аскетичным, и те, кто не знал Марка близко, нередко принимали его за сноба. Кожа на лице его имела нездоровый оттенок, темные волосы, несколько длинноватые, лежали крупными волнами.
Джанет и Марк ближе всех знали Роджера.
— Скажите мне, кого вы там увидели? — прошептала Марион.
— Так, одного знакомого.
— О-о, Кеннеди…
— Отправив нас сюда, он устроил мне хорошенькое испытание нервной системы и силы воли. У меня просто нет слов.
— Это ваша жена, я угадала? — спросила Марион безразличным голосом.
— Она… — кивнул Роджер.
— Она очень мила.
— Давайте лучше уйдем отсюда.
— Нельзя! За нами наблюдает Кеннеди. — Марион, видимо, очень боялась Кеннеди.
