Искатель. 2009
Выпуск №07
Станислав Родионов
АНТИБЭБИ
Недалеко от РУВД, поэтому капитан Палладьев отправился пешком. Информация была краткой, как телеграмма: в кафе «Грот» буянит иностранец. Какой, к черту, «Грот» — полуподвал. Такой же, наверное, и зарубежный турист.
Палладьев не любил это кафе по двум причинам. Во-первых, директор из штанов вылезал, стараясь походить на Европу: мол, не просто кафе, а кафе-бар, бизнес-ланч, кальян… Во-вторых, его облюбовали студенты-иностранцы, а за ними тянулись девицы самого разного толка. Вернее, однообразного…
Директор кафе указал на дальний столик:
— Гражданин не желает платить.
Капитан подошел. Молодой парень весьма смуглого цвета и курчавистый, словно волосы намеревались разбежаться в разные стороны, невозмутимо созерцал пустой стакан.
— Три уже выпил, — сообщила официантка Люба.
— Капитан Палладьев, — представился ему опер.
Не грабеж, не драка, не хулиганство… Не дело милиции, и уж наверняка не дело уголовного розыска. Но клиент молчал. Как по цвету кожи, так и по одежде Палладьев определил, что это иностранный студент.
Капитан повторил:
— Итак, в чем проблема?
— Он не ответит, — усмехнулась Люба.
— Почему же?
— Сказал, что дискриминация.
— Ты парня… того… дискриминировала?
— Капитан, мы перед иностранцами стелемся.
— Может, он по-русски не понимает.
— Даже чертыхался.
— Мистер студент, в чем дело? — усилил голос Палладьев.
Мистер студент лишь молчаливо и натянуто улыбнулся. Капитан, ответив вежливой улыбкой, переспросил:
— Сэр, что случилось?
На этот раз иностранец улыбнулся широко и как-то агрессивно, показав крупные зубы, походившие на рояльные белые клавиши. Но не ответил, и капитан уже потребовал:
— Господин негр, отвечайте!
— Не негр я! — рявкнул студент.
— А кто же? — осторожно спросил Палладьев.
— Я эфиоп!
Он вскочил, швырнул деньги на стол и почти выбежал из кафе. Официантка смотрела на капитана, ничего не понимая. Тот ее успокоил:
— Парень обиделся.
— На что?
— Назвала его негром?
— А как же называть? Он же черный.
— Нет, коричневый.
— Капитан, я сказала «уважаемый негр». Не говорить же «уважаемый коричневый»?
— Не обязательно упоминать цвет кожи. А если человек одноглазый или одноногий? Обратишься «уважаемый безглазый»?
Из всех официанток Любаша нравилась ему спокойствием и рассудительностью. Высокая, не тонкая и не толстая, а становитая: то есть имеющая стан, крепкий и гибкий. К светлым выгоревшим волосам, да и ко всей крупной фигуре шли ее массивные зеленые серьги.
— Люба, успокойся. Бери пример вон с Ритки: знай себе хихикает.
— Она уже у цели.
— Какой цели?
— Жениха нашла.
— Здесь, в кафе?
— А ради чего девчонки здесь кантуются?
— Ради негров.
— Не ради негров, а ради иностранцев. Риткин жених — из Дубая. У него на родине стадо белых верблюдов.
— Ради них, верблюдов, идет замуж?
— Не ради верблюдов, а ради титула. Жених-то принц, и Ритка станет принцессой.
Палладьев хотел уйти, но задержала трезвая мысль: быть в кафе и не выпить бутылку пива… Люба принесла. Он спросил:
— Что-то тебя в кафе долго не было?
— Отпуск.
— А то втихую смоешься к белым верблюдам.
— Капитан, я скорее смоюсь к белым медведям…
Стены кабинета были вяло-серого цвета. Но следователь прокуратуры знал, что цвет не вялый. Это раньше, когда работать только начинал, цвета для него были, в сущности, безразличны. Теперь же он понял, что краска впитывает звуки. Иначе чем же объяснить, что после пятичасового допроса ему с добрых полчаса слышались голоса ушедших, или это не краска, а его мозг впитал, точнее, записал допрос на свои полушария?
Капитан вошел в кабинет без стука и без шороха, как и положено оперу уголовного розыска.
— Игорь, сгинь, — потребовал Рябинин.
— Не могу, Сергей Георгиевич, поскольку труп.
— Сколько тебя знаю, капитан, ни разу ты не приносил радостной информации.
— Вчера же принес бутылку пива.
— Игорь, где труп-то?
— А где бы вы хотели?
— Где-нибудь на свежем воздухе.
— Сергей Георгиевич, на помойке.
Рябинин схватил портфель, который, как боевое оружие, всегда был заряжен, но только бланками протоколов и всякой мелочью типа порошков, луп, паст… В пути они не разговаривали, предчувствуя долгую и нудную работу…
