— Верно. — Рекс закрыл глаза, но и к нему сон не шел.
— Командир, а правда, что битва начнется завтра? — спросил вдруг паренек.
— Разведчики доносят, что велетрийцы зашевелились. Похоже, правда.
— Говорят, что по нам придется основной удар. А как же армии Север и Центр? Они подойдут к нам на помощь?
— Они уже нам помогли, перекинув по две трети состава и всю технику.
— А остальные? Они подойдут, если что?
— Остальные будут держать свои позиции. Слушай, ты не шпион? Еще вопрос, и мне придется пристрелить тебя.
Механик осмотрительно замолчал и продолжил возиться с двигателем.
Где-то недалеко разорвался снаряд, затем что-то ухнуло. Наверное, опять попали в один из фортов. Вот так, сто лет стоял, и… Впрочем, уже после первых попаданий солдаты покинули все три форта и расположились неподалеку. Крепкие стены пусть и серьезно пострадали, однако могли еще прикрыть несколько стрелковых взводов, а потому солдатам отдали приказ с началом вражеской атаки вернуться в развалины и вести огонь оттуда.
Рекс и до этого видел, что может натворить пушечный выстрел, но ему никогда не доводилось наблюдать результаты массированного артобстрела. Они были чудовищными. Сила снарядов стала вызывать у «мертвеца» истинный трепет.
Рядом с транспортом послышались шаги. Рекс повернул голову: прошла группа матросов. После битвы в Пеликановой бухте на берег выбралось три тысячи матросов. Некоторые отправились в ближайший портовый город Мориг, намереваясь пополнить команды военных судов, спешащих к бухте со всего хотского побережья, других развезли по госпиталям. Но около двух тысяч человек остались, и из них сформировали отдельный полк, получивший прозвище Сотарский в честь погибшего командора мужественной эскадры. Сотарскому полку выдали винтовки и поместили его в третьей линии обороны, хотя сами матросы просились в первую.
— Эй, морские волки, вы случайно не в трикл играть отправились? — крикнул он.
— Точно, — отозвался один из матросов.
— Меня возьмете?
— Конечно, «мертвец».
Игра трикл пришла на берег вместе с матросами и явилась полной неожиданностью для «мертвеца». После первого же кона он втянулся всерьез и надолго.
Игра проходила при помощи карт, на одной стороне которых изображались семь видов животных: кугуары, буйволы, волки, медведи, горные павианы, дикие коты и крысы, причем карт с каждым видом было десять штук и на них кроме животного имелись цифры, указывающих количество. Задача состояла в том, чтобы собрать как можно большую стаю одного вида, при этом виды были не равны по силе изначально. Так, к примеру, на одного кугуара приходилось три волка, а на одного буйвола — три кугуара, с другой стороны, у крыс самые большие цифры, и если удавалось собрать все карты крыс, то они автоматически выигрывали, но и риск при ставке на этот вид был огромным.
Разумеется, игра шла на деньги.
Расположившись на собранном из ящиков столе, десять игроков выложили деньги и увлеченно взялись за розданные карты. Каждая смена карты влекла за собой дополнительные денежные вливания в общую кучу по центру стола.
В первом кону Рекс сделал ставку на волков, но тучный усатый матрос выбрал их же, так что проиграли оба. Затем «мертвец» решил рискнуть и собрать крыс. Для победы не хватило буквально десятка серых малюток.
В самый разгар третьего кона Карн краем уха отметил, что количество взрывов увеличилось.
А затем начался ужас.
Велетрийские корабли заухали залпами, расстреливая последний боезапас. Взрывы прокатились по всем оборонительным укреплениям. Один снаряд упал совсем близко от игрального стола. Карты разлетелись во все стороны.
— По местам! — крикнул Рекс, подхватывая винтовку. — Сейчас они пойдут в атаку! Все по местам!
Сам он бросился к расположению своего механизированного корпуса, находившегося дальше пехотных, дабы неповоротливые машины не накрыло бомбами.
Проснулись барабаны — единственный боевой инструмент хотов еще со времен Великой войны… Первой Великой войны. Сначала бухнул командирский барабан у палатки Гира Торона. Затем откликнулись остальные, и вскоре барабанная дробь слилась с гулом разрывов.
Когда Рекс прибыл в расположение, там уже суетились солдаты. Натягивая кители, они выстраивались у длинных палаток. Рекс вышел перед ними, дождался, пока все соберутся и угомонятся.
— Итак, началось. Мы ждали этого, и мы к этому готовы. Напомню, что наш корпус займет позицию на левом фланге, сразу за ручьем, и будет ожидать прорыва велетрийцев. Мы сможем развернуться только на ровной поверхности. Приказы выполнять беспрекословно. Быть быстрыми, меткими и бесстрашными. Покажите белобрысым, на что вы способны. По машинам!
Солдаты устремились к ровным рядам двигов и паровым броневикам-уродцам. Загудели моторы. Эскадроны двинулись к позициям. Рекс помахал рукой трем молодым «мертвецам», командующим тремя эскадронами двигов. Те кивнули в ответ.
Сам Карн не намеревался сидеть и ждать развития событий здесь. Оседлав двиг, он направился к огромному валуну, густо поросшему травой, там находился наблюдательный пункт главнокомандующего.
Гир Торон стоял в окружении трех незнакомых генералов из охранников и двух знаменосцев. Чуть в стороне замерла десятка гонцов на двигах.
— Ты что здесь делаешь? — буркнул страж Клана, оторвавшись от старомодной подзорной трубы, ведь одноглазому бинокль ни к чему. — А если мне понадобится атака твоими людьми?
— Тогда я смогу доставить приказ куда быстрее ваших посыльных.
Торон пожал плечами, генералы злобно сверкнули глазами, среди охранников дисциплина была куда выше, чем в свободолюбивом Клане.
— Пушки вытаскивают, — заметил главнокомандующий, кивнув на вход в ущелье. — Если бы эти треклятые корабли не отогнали нас с передовых позиций, мы бы не позволили белобрысым из Стены и носа высунуть.
Действительно, оборонительные сооружения непосредственно перед ущельем превратились в кашу, пришлось перенести первую линию обороны метров на пятьсот дальше, где сохранились более-менее целые линии окопов. Это давало атакующим простор для развертывания войск. Велетрийцы не стали выводить первой пехоту, а сразу же выкатили десяток пушек, дабы хоть как-то прикрыть наступающие войска.
Хотские пушки выдали залп по вражеским коллегам.
— Начали, — буркнул Торон.
Снаряды ударили в каменистую почву и скалы, вышибая тучи крошки. Одна из велетрийских пушек подлетела метров на пять и рухнула на вторую. Артиллеристов первой разнесло на куски, от другой, покореженной, уползали люди. Но восемь оставшихся орудий выстрелили в ответ. Особо прицелиться времени у них не было, да этого и не нужно — куда ни попади, везде хоты.
Поддержанная огнем, из ущелья выкатилась вторая партия орудий, и теперь уже они прикрывали первую, когда та отползала дальше. Затем третья партия…
Так под отчаянным огнем велетрийцы уже через полчаса смогли выставить перед ущельем свою батарею, хоть и потеряли при этом четверть орудий. Теперь снаряды рвались на обеих позициях почти с одинаковой частотой.
Наконец из ущелья высыпала темно-зеленая масса пехоты. Затрещали ружейные выстрелы.
Велетрийцы отнюдь не шли ровными рядами, как рассчитывали хоты, а быстро передвигались от укрытия к укрытию отдельными отрядами, что снижало эффективность шрапнели, на которую возлагались большие надежды.
— Передовая батарея, огонь шрапнелью, остальные — продолжать огонь разрывными, — хмуро
