— Ну, как всегда. Что за повод?
— Пятнадцать лет, как я стал «мертвецом».
— Поздравляю, лично я такие даты пропускаю — плохая примета, по-моему.
— Ха, никогда бы не подумал, что Рекс Карн верит в приметы.
— Да нет, особо не верю, но как кто-то сказал: приметы могут сбываться вне зависимости от того, веришь в них или нет. Пошли.
Дорога до бара заняла около получаса. Двиги обычно оставлялись на стоянке у резиденции, так что пришлось ловить коляску. Получив пару монет, водитель подтянул пару каких-то вентилей и широким жестом указал на сиденье перед собой.
В отличие от старой столицы велетрийцев столица Хоты Адира была огромным городом, самым большим в Хоте и вторым на континенте после Вионии, крупнейшего города Велетрии. Она располагалась на берегу океана, в рукотворном оазисе Капалина, а потому утопала в зелени, что нельзя сказать о многих других хотских городах северо-востока. Кроме толкотни многочисленного люда, медлительных бычьих упряжек, по мощеным улицам тарахтели десятки механизмов, среди которых можно было заметить и старые паровые кареты с деревянными колесами, и допотопные велодрезины, и даже примитивные «пыхатели» — паровые двигатели, ползущие на трех колесах и тянущие за собой на прицепе одну или несколько телег. Управлялся «пыхатель» с помощью рычага человеком, идущим рядом. И все же столица Хоты была современным городом, а потому большинство транспортных средств представляли собой новейшие паровые механизмы изящной формы с легкими двигателями. Временами проезжали даже двиги.
Надо сказать, что животных сродни лошади на континенте никогда не знали, а потому вопрос транспорта для обоих народов встал еще в древности. Роль тягловых животных выполняли волы, но седлать их было проблематично из-за дурного нрава и нерезультативно из-за редкой медлительности. За свою историю в качестве личного транспорта оба государства использовали носилки, нечто вроде рикш, повозки, запряженные молодыми и потому сравнительно шустрыми бычками, и, наконец, всевозможные паровые, а теперь и дизельные устройства.
Когда мужчины появились в баре, гулянка шумела уже вовсю. Куча народа, табачный смог, разрываемый суетливыми официантками, гомон и ненавязчивая мелодия скрипки под аккомпанемент пианино. Мак собрал здесь всех находившихся в городе «мертвецов», а также уйму друзей и знакомых со стороны. Причем Рекса нисколько не удивило их количество, как и то, что среди гостей наблюдались люди из высшего общества наравне с обычными горожанами.
В отличие от Велетрии, Хота вышла из Великой войны централизованным государством. После жестких мер по передаче части имущества дворян разорившемуся люду царь Сит Ронин III был отравлен, но его семнадцатилетний сын Сит Ронин IV оказался на редкость твердым правителем. Он в крови потопил зачатки недовольства среди знати, объединил вокруг себя верных людей и смог вытащить страну из разрухи. Именно Ронин IV основал клан «Царская смерть». После официального уравнивания в правах всех граждан дворянское происхождение стало не более чем приятным дополнением. Влиятельным человека делали капиталы или высокий чин. Богатый фабрикант из крестьян мог спокойно взирать сверху вниз на потомка графской фамилии, державшего жалкую скобяную лавку, а сын городского середнячка, закончивший академию, поднявшийся по карьерной лестнице до чиновника, поплевывал в сторону дворянского отпрыска-недоучки.
— Веселимся, не дождавшись виновника, — констатировал Мак Милин, театрально разводя руками.
— Куда ж от тебя денешься? — парировал один из гостей. — Стоит открыться первому кувшину с вином, и ты тут как тут.
— И, как всегда, отлично выглядишь, — добавила Тори Элиона, подойдя к Маку и приобняв его.
— До тебя мне далеко, дорогая. — Милин заговорщически подмигнул Карну, словно намекая, что о его флирте со служанкой в дворцовом комплексе лучше умолчать. Да Карн распространяться и не собирался.
Тори — девушка Мака — действительно была хороша. Брюнетка с роскошными формами и длинными вьющимися волосами. Женщины хотов отличались тем, что были либо прекрасны, либо дурны, в отличие от велетриек, всех как одна стройных, с холодной красотой статуй, но без изюминки. Если учесть, что хотские красавицы еще и одевались в обтягивающие штаны и кожаные рубахи на шнуровке, то становилось понятно, почему даже велетрийцы мечтали о них. Мужчины-хоты также носили обтягивающие кожаные рубахи, подчеркивающие их мощное сложение, называющиеся «хотскими». Однако велетрийская мода, как и все велетрийское, потихоньку накладывала свой отпечаток на облачение хотов, и все чаще на хотках красовались причудливые платья, а мужчины поверх рубах надевали яркие жилеты и хитрого кроя сюртуки вместо длинных простых камзолов. Даже широкополые шляпы нет-нет да и уступали место цилиндрам. И только «мертвецы» неизменно облачались в бежевые рубахи с вышитым на спине стилизованным атакующим коршуном — символом смерти у хотов, часто дополняя свою одежду перекрещенными патронташами.
Оставив парочку, Рекс занял место рядом с двумя «мертвецами», отчаянно спорящими о преимуществах разных винтовок.
— Согласен, — заявлял один, — фабричные велетрийские ружья в целом лучше хотских. Тут и дальность стрельбы, и удобство, да и эстетика. Велетрийские винтовки изящнее, не спорю. Но наши — надежнее.
— Надежнее? — воскликнул второй. — Не сказал бы и могу привести примеры. Наши фабричные уступают фабричным велетрийским. Но по этому поводу пусть голова болит у охранников, ведь только они экипируются по общему образцу. Нам это не грозит, и вот тут я говорил о другом: оба наших знаменитых оружейника превосходят тех троих, что так популярны у «чистильщиков».
— Да. Ружья Вина Чесса вне конкуренции. Сам видел нескольких «чистильщиков», вооруженных именно его винтовками, а не своего Акариота. Да и наши револьверы Нага Нерса нисколько не уступают их оружию Колета Томорсана.
Оба спорщика, придя к общим выводам, усмехнулись, сомкнули бокалы и выпили за здоровье отечественных мастеров.
Рекс Карн кивнул, согласившись с обоими коллегами, и плеснул в глиняную кружку вина из большого кувшина с велетрийской этикеткой. Странное дело, Хота не торгует с Велетрией, так же как и не имеет своих виноградников, но в каждом уважающем себя баре есть вино. Впрочем, для Рекса в этом не было секрета, он лично и не раз видел среди скал Стены базы, полные контрабанды. В Хоте готовились менее изысканные напитки, такие как пиво и брага, что было вызвано не грубыми вкусами, а природными условиями, но пить их считалось уделом неотесанных мужланов. Рекса раздражала мода высших слоев хотского общества на все велетрийское. Но вино было неплохим, надо признать.
Миловидные официантки опустили на стол блюда с яствами, по большей части морепродуктами, — вот они, пристрастия столичных жителей. Рекс был родом из центральных пустынных районов и предпочитал мясо. Вот и сейчас он выбрал баранину, завернутую в тонкий хлебный лист.
Одна из официанток, миниатюрная курносая девушка, подлила Рексу вина и призывно улыбнулась. Карн подмигнул ей в ответ. «Мертвецы» всегда пользовались популярностью у женского пола, а потому поздно женились. Похоже, и сегодня Рексу не придется ночевать одному, это обстоятельство подняло и без того неплохое настроение, еще бы, хорошая гулянка с перспективой жаркого окончания вечера.
Он как раз допивал второй кувшин под неторопливый рассказ Мака об одном из заданий, когда двери «Серебряной чаши» отворились и в бар вошел Гир Торон в сопровождении двух старейших воинов «Царской смерти».
Все «мертвецы» независимо от степени опьянения разом вскочили на ноги и подтянулись. Легендарный «мертвец», страж (глава) Клана, твердым шагом, звонко выбивая искры подкованными сапогами, приблизился к столу. Человек невероятно огромных габаритов, и даже старость не смогла пригнуть его к земле, Рекс, большой мужчина даже для хотов, был на полголовы ниже Торона. Единственный глаз угрюмо и по-прежнему зорко осмотрел присутствующих, второй закрывала повязка, и никто не знал, какая страшная рана скрывается под ней. Поговаривали, что рану оставил нынешний магистр Ордена чистильщиков, когда оба были еще новичками, впрочем, это могло быть лишь красивой легендой.
