Заносчивый эльф совершил непростительную ошибку.
- Это еще как сказать, - обиделся монах за непочтительное отношение к дважды рожденному святому.
- Это еще как сказать, - Мичигран отыгрывался на эльфе за взятки, которые вынужден был ему давать.
- Вы оба считаете, что Катык имеет какие-то права на Альдариона? - спросил Калант.
- По существующим у варваров законам - имеет, - подтвердил Буркст.
- Совершено верно, - поддержал его Мичигран.
- Гы-ы! - высказался довольный Катык.
- И как, ты считаешь, нам следует поступить, святой отец, чтобы восстановить справедливость? - поинтересовался рыцарь.
- Этот оборванец прав. Мы должны отдать ему Альдариона.
Каланту было неприятно услышать такое. Все-таки эльф стал членом их команды и сражался с варварами. Но справедливость - есть справедливость и не рыцарю против нее возражать. Сам Альдарион тоже не ожидал такого от Буркста и был потрясен настолько, что не мог вымолвить ни слова. Он думал о жестокости монаха, о своей пропащей жизни, если можно будет назвать жизнью существование рабом в орде варваров.
И только Мичигран с интересом ждал, что еще выкинет монах. Он помнил: эльф должен гному две золотые монеты и был уверен, что монах от них не откажется.
- Можешь забрать своего раба, - сказал Буркст Катыку. - Теперь ты его хозяин.
- Гы-гы-га, - рассмеялся довольный Катык.
- Но как хозяин, ты, прежде чем забрать своего раба, должен заплатить его долги. Таков закон. Сколько он должен тебе? - спросил монах у мага.
Чего-то вроде этого Мичигран и ожидал от хитрого монаха.
- Восемнадцать больших медных монет и одну золотую.
- И мне две золотые. Значит восемнадцать больших медных и три золотые монеты. Плати и забирай раба.
- Сколько я должен заплатить? - растерялся Катык. Непонятно почему он это спросил. У него не было ни одной малой медной монеты.
- Три золотые и восемнадцать больших медных монет, - подтвердил маг.
Эльф облегченно вздохнул. В эту минуту он готов был простить Мичиграну даже удар посохом в лоб.
- У меня нет ни одной монеты, - Катык растерялся: у него появился раб, но он не мог забрать этого раба.
- Нет монет, значит и раба нет... - вынес окончательный приговор мудрый монах.
- Если ты не можешь выкупить своего раба, то нечего тебе здесь делать. Шел бы ты отсюда, пока цел, посоветовал Катыку Мичигран.
- Отдайте мне эльфа, - стал канючить Катык... - Я бедный раб, у меня нет ни одной монеты...
- Сказано тебе, иди отсюда, - прикрикнул на гоблина Буркст.
- У меня штаны рванные... Пусть он мне отдаст жилетку и штаны... - не умолкал Катык.
- В лоб хочешь? - спросил Мичигран и показал Катыку посох.
Катык вспомнил, что маг задавал этот вопрос самому Бахарраку, и чем это кончилось.
- Нет, не хочу, - отказался он и торопливо покинул поляну.
- Ну, монах, ты и хитер, - похвалил Буркста Мичигран.
- Я просто восстановил справедливость, - скромно ответил монах. - Эльф должен иметь возможность рассчитаться со своими долгами.
Глава двадцать первая.
Путешественники, как следует, подкрепились, запивая плотный ужин хорошим пивом, из запасов Гонзара Кабана, избавились от Катыка и Мичигран решил, что теперь самое время рассказать о чуде. А как еще можно было назвать появление ноги святого Фестония и свое спасение.
- Мне сегодня явился святой Фестоний, - доверительно сообщил маг.
- Нельзя пить так много пива, - Альдарион и сам выпил немало. Но не до такой же степени, чтобы ему святые являлись.
- Ты меня, по вашим эльфийским меркам, не меряй, - осадил его Мичигран. - Эльфы под стол после второй чаши падают, а я Великий Маг, для меня полкувшина - это не выпивка. Я сейчас, можно сказать, даже и не пил, только горло промочил. А святого Фестония я видел, прямо как тебя сейчас.
- Гм... Когда это он тебе явился? - Буркст тоже не поверил. Он был уверен, что если святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний пожелал явиться, то уж не мага бы он осчастливил, а монаха.
Такое отношение возмутило Мичиграна. Он говорил чистую правду, святую истину и без всякой корысти для себя. А пройдоха-эльф, взяточник и мошенник, ему не верил. Мало того, ему не верил даже Буркст, неглупый монах, который должен понимать: что касается святого Фестония - Мичигран врать не станет, хоть бы из чувства опасения быть объявленным еретиком.
- Я вам говорю, что видел! - маг едва удержался, от того, чтобы как следует не стукнуть нахального эльфа. - И тем, что я сейчас жив, я обязан святому Фестонию.
- Он что, посчитал тебя самым достойным в нашем отряде? - съехидничал эльф.
- Да! Посчитал самым достойным и явился! - Мичигран все больше убеждался, что для лба эльфа, одной шишки мало.
- Как это произошло? - монах вел себя менее агрессивно, но тоже не верил ни единому слову мага.
- Я упал и варвар Медная Башка хотел отрубить мне голову, лежачему. Тогда я призвал на помощь святого Фестония.
- И он явился?
- Явился.
- Во всем величии своем?
- Не совсем в величии, но с огромной пользой.
- Тогда поведай нам, сын мой, как это произошло... - раз маг заявил о чуде, то следовало разобраться, чтобы потом подробно доложить обо всем их пресветлости, отцу Хоангу.
Мичигран охотно рассказал о том, как на него навалилось не менее десятка свирепых варваров и как он успешно сражался с ними: проломил голову одному, сломал шею другому, расквасил нос третьему... Но в такой тесноте он не мог по-настоящему пустить в ход посох. Кончилось тем, что его коварной подножкой свалили на землю и хотели отрубить голову. Он и решил призвать на помощь святого Фестония. В ответ на его просьбу, появилась симпатичная нога и дала хорошего пендаля могучему варвару по прозвищу Медная Башка. Тот взвыл от боли и рухнул а остальные растерялись. И тогда Мичигран, разя врагов посохом, обратил их в бегство. Но этим дело не кончилось. Другой подлый варвар подкрался к нему сзади и хотел разбить голову громадной дубиной. И опять вмешался святой Фестоний. 'Не отвлекайся, - шепнул он магу. - Я и этого сейчас успокою'. Не желая являться, погрязшим в разбое и невежестве варварам, святой, оставаясь по-прежнему невидимым, вырвал дубину из рук кровожадного гнома и опустил ее на голову нечестивца.
- А почему ты думаешь, что это был святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний? - спросил Буркст. - Не впадаешь ли ты в ересь, сын мой?
- Все монахи одинаковые, - маг снисходительно посмотрел на Буркста. - Как только что-нибудь
