– Так помни же… – еле слышно прошелестел король.
– Я помню.
– Ты и правда вестница конца – по крайней мере моего. – Его глаза закрылись.
– Я убила Медведя, – прошептала Дженна, уверенная, что говорит с мертвым.
– Как же иначе, – сказал король, не открывая глаз. – Это было предсказано. – И больше он не шелохнулся.
Они еще долго сидели так. Пит держал короля на руках, и все молчали, разве что кашель нарушал тишину. Дитя, устав лепетать, уснуло, и Дженна осторожно уложила его рядом с Горумом.
– Скончался, – сказал наконец Пит.
Нет больше короля, твердила про себя Дженна. И Карума нет. Один умер, другой пропал. Обоих нет. Она хотела сказать что-то, но Сандор закричал:
– Глядите-ка, целое войско! Там, в лесу.
– Тише, ты, – сказала Дженна. – Это женщины, сестры из М'доры. Не видишь разве – Петра впереди?
– Гляньте-ка, бабы! – воскликнул мальчишеский голос, и воины загудели.
– А ну, захлопни пасть, – сказал Пит. – Не видал еще, как женщины дерутся? Ну а я дрался с ними плечом к плечу. Они бьются лучше нас – и уж точно лучше тебя, парень. И Анна – лучшая из них. Разве она только что не свалила Медведя? Так чего же ты тявкаешь?
– Я ничего. – Парень потупился, и те, кто поддерживал его, смолкли.
– Ну так встречайте их. Разевайте рты и кричите: добро, мол, пожаловать. Девушкам это нравится.
Мужчины закричали, хоть и не слишком радостно, и замахали руками, а сестры М'доры двинулись через залитое кровью поле к ним навстречу.
Своих похоронили в одной братской могиле, людей Каласа – в другой. Короля и Илюну погребли отдельно. Над могилой короля поставили столбик, на котором Сандор, обладавший некоторым умением, вырезал его имя и корону. На столбике Илюны Сандор вырезал знак Богини, скопировав его с кольца Петры.
Сестры М'доры оказались хорошими врачевательницами и перевязали раны тем, кто еще мог сесть на коня. Остальных раненых Пит решил вернуть в Новую Усадьбу. Из веток соорудили сани, устлали их одеялами, запрягли в них лошадей, и трое женщин постарше, которые все равно не могли воевать, вызвались довезти раненых до места и рассказать о том, что случилось.
– Отправим детей с ними, – сказала Дженна. – Если это и правда конец, надо покончить и с обычаем брать с собой детей, идя в бой.
– Но мы так всегда поступали, – возразила Мальтия. Женщины дружно закивали, подтверждая:
– Всегда.
– В Книге сказано: «Глупая преданность – худшее из зол». Об этом напомнила мне та, что указала мне путь. Не станете же вы спорить с нею?
Женщины смотрели друг на друга, и Дженна видела, что далеко не все с ней согласны.
– Глупую преданность можно питать не только к людям, но и к старым привычкам, – сказала Петра.
– Верно, – твердо сказала Дженна. – Покончим же с одной из них здесь и сейчас. Я уверена – когда- нибудь об этом сложат песню. – Она подала маленькую Скиллию Правдивому Голосу, и девочка, переходя с рук на руки, захныкала. – Но я вернусь и возьму это дитя себе.
– Она наша, Анна, – сказала Мальтия. – Она принадлежит М'доре.
– М'доры больше нет, – мягко сказала Дженна. – Когда я взяла девочку от Илюны, мои руки еще были красны от крови убившего Илюну человека. Скиллия моя, и я буду любить ее всем сердцем.
– Я сохраню ее до твоего возвращения, – сказала Мальтия. – Тогда ты и скажешь мне, как будешь любить ее – без ветра войны во рту.
Дженна кивнула.
Двух других малюток, нежно простившись с ними, тоже отдали сестрам. Мальтия и еще две женщины, многократно обнявшись со всеми, привязали детей себе на спину и повели запряженных в сани лошадей по дороге в Новую Усадьбу.
– По коням! – скомандовал Пит, когда они почти уже скрылись из виду.
– Мы не умеем ездить верхом, – крикнула одна из женщин.
– Вы научитесь, – бодро заверила Дженна, – как я научилась.
– Лошади! – плюнула розовощекая девушка. – Мерзость какая.
– Зато они сокращают путь, – сказала Петра. – Если Анна выучилась этому, то и вы сможете.
Женщины, после нескольких неудачных попыток и одного падения, которое претерпела кряжистая пожилая сестра, расселись по седлам.
– Куда теперь? – спросила Дженна у Пита.
– Дальше на север. Враг ушел туда – во владения Каласа, как мне сдается. Вряд ли они оставят пленных, особенно молодого принца, в старом королевском дворце – там все еще живет немало его сторонников. Притом у Каласа темницы вместительнее.
