рука Дженны. Она пролезла к ним.
– Пинта ранена! – крикнул ей Карум. – У нее стрела под левой лопаткой.
– Волосы Альты! – Дженна склонилась над Пинтой. – Насколько это опасно?
– Не знаю. Но она не шевелится.
– Пинта, Пинта, скажи что-нибудь, – взмолилась Дженна.
Пинта застонала.
– Ей нужно дать воды, – сказал Карум. – И вынуть стрелу. И…
– Надо отнести ее обратно в хейм.
– Я понесу. Она не тяжелая.
– Хорошо, неси. Я вас прикрою.
– Неси лучше ты – а я прикрою вас.
– Я лучше владею мечом.
– А я, по-твоему, лучше бегаю?
– Ну к чему этот спор? – воскликнула Дженна.
– Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
– Тропка узкая, и дерево мне поможет. Забирай Пинту. Скорее. Если она умрет, я никогда тебе не прощу.
Карум взвалил Пинту на спину. Она вскрикнула только раз и затихла. Слыша мужские голоса по ту сторону дерева, он пустился назад по тропе так быстро, как только мог. Пинта с каждым шагом казалась все тяжелее, но он не замедлял бега. Мелкие камни сыпались в пропасть у него из-под ног. Карум добежал до двери хейма и принялся молотить в нее кулаками. В глазок кто-то выглянул, и дверь приоткрылась. Карум со своей ношей ввалился внутрь.
Кто-то взял у него Пинту, и он увидел, что дверь за ним закрылась.
– Там Дженна, – закричал он. – Откройте дверь. Никто не двинулся с места, и Карум бросился к двери сам, но она была заперта.
– Да откройте же!
Калилла отперла замок, и Дженна упала в объятия Карума, волоча за собой меч и сжимая в левой руке какой-то окровавленный предмет.
– Я не знаю… – заговорила она, с трудом переводя дух, – не знаю, та ли это рука, что пустила стрелу в спину Пинты, но дочерям Альты эта рука больше зла не причинит. – И она с безумным взором швырнула свою ношу на пол. – Он сдуру сунул ее под дерево, когда пытался пролезть.
Калилла пихнула руку сапогом.
– Не так уж и сдуру. Он мог бы и голову сунуть вперед!
Рука, поросшая темным волосом, со скрюченными пальцами, казалась трупом какого-то отдельного живого существа. На среднем пальце был перстень с большой буквой К. Карум ошеломленно посмотрел на Дженну.
– Да ведь это кольцо Быка, Дженна, и на нем эмблема Каласа. Мне частенько доставалось от этой руки – ведь Бык был моим учителем фехтования, пока не ушел к своим братьям, служившим Каласу. Понимаешь ли ты, что это значит? Гончая и Бык уже склонились перед тобой. Гончая и Бык. Мать Альта права, и пророчество не лжет. Ты и, правда, Белое Дитя – Анна.
Женщины начали перешептываться, но Дженна, не слыша ничего, опустилась на колени рядом с Пинтой. Коренастая, с проседью в волосах лекарка, озабоченно наморщив лоб, уже осматривала рану.
– Глубоко вошла, – сказала она, ни к кому не обращаясь. – И место плохое – рядом с сердцем.
– Она умрет? – дрогнувшим голосом спросила Дженна. Лекарка подняла глаза, словно удивившись, что рядом кто-то есть.
– Не могу сказать, наверное. Я должна забрать ее к себе наверх и промыть рану, а потом удалить стрелу. Только тогда что-то прояснится.
Пинта со стоном закашлялась и хотела сесть, но лекарка ласково, однако твердо удержала ее.
– Глупости говоришь, Дженна, – хрипло прошептала Пинта. – Как я могу умереть? Ты ж пропадешь без своей тени. – Ее глаза закатились, и она умолкла.
– Умерла? – вскрикнула Дженна.
– Нет, только чувств лишилась. Так природа облегчает наши страдания. Надо отнести ее наверх, и чтобы никто рядом с ней не толокся. Поверь мне, дитя, – сейчас ты ничем не сможешь ей помочь.
По знаку лекарки три молодые женщины подняли Пинту и унесли. Лекарка кивнула на руку, которая так и валялась на полу.
– Уберите это отсюда. Незачем, чтобы она сеяла здесь заразу и пугала детей. Дочери Альты не берут кровавых трофеев.
Карум снял кольцо с застывшего пальца.
– Я сохраню его, чтобы когда-нибудь швырнуть к ногам Каласа. Мы, Гаруны, любим такие памятки в отличие от альтианок. – Он сунул кольцо в карман и поспешно отвернулся, чтобы никто не видел, как он побелел, прикоснувшись к отрубленной руке.