Но Дженна заметила и тронула его за плечо, шепча:
– Не надо стыдиться. Если бы я не обезумела вконец, никогда не принесла бы сюда эту руку. Но жажда крови обуяла меня, и я не понимала, что делаю. А вот ты принимаешь все слишком близко к сердцу.
Карун обернулся, уже успокоившись, но не успел ответить – позади Дженны возникла Калилла:
– Нам надо поговорить, да поскорее, пока эти мужчины не собрались с духом и не начали ломиться в дверь.
– Дверь крепкая, – заметил Карум.
– Так-то оно так, вот только держать нам ее открытой для часовых или загородить?
– Мы часовых не видели, – ответила Дженна.
– И их тел тоже, – добавил Карум.
– Халла и раньше принимала к себе детей Альты, – угрюмо кивнула Калилла.
– Человек, который первым заметил нас, крикнул: «Вот еще трое…» – И Карум запнулся.
– «…Альтиных сук», – закончила Дженна.
Калилла обратилась к двум женщинам рядом с собой:
– Кто нес караул сегодня?
– Мона, – сказала одна.
– И Верна, – добавила другая.
– Да помилует их Альта, – прошептала Калилла. – Верне только-только минуло семнадцать весен. Надо сказать их матерям. Я опасаюсь худшего.
Обе женщины, уныло кивнув, вышли.
– Сколько мужчин там было?
– Мы их не считали, – пожал плечами Карум.
– Не меньше трех, – сказала Дженна. – Но один теперь серьезно ранен.
– Притом вожак, – заметил Карум. – Это может задержать их.
– Или обозлит еще больше. Мы не можем знать, что у них на уме, поэтому надо приготовиться ко всему. Клея, Сари, Бренна – ко мне.
Три молодые женщины поспешили на ее зов.
– Это правда, Калилла? Насчет Верны? – спросила одна. Она кивнула.
– Тише, Клея. Не спрашивай больше, – сказала старшая из трех.
– Вспомните мудрые слова, изреченные Великой Альтой, – тихо пожурила Калилла, – «Не знать плохо, но не желать знать еще хуже». – Девушки потупились. – Слушайте меня. Вы, Сари и Бренна, загородите дверь и стойте тут на страже, пока вас не сменят. Ты, Клея, предупреди у всех дверей, что бой вот-вот начнется. Все мы знаем, что делать тогда. – Калилла отпустила воительниц и сказала Дженне: – В Книге сказано: «Готовься заранее, чтобы нужда не застала врасплох». Этот хейм готов ко всему.
– Я вижу, – сказала Дженна.
– И запасной путь для вас двоих тоже готов. Я пришлю к вам Армину, когда она вернется от Матери Альты. Вечером вы покинете хейм, и никто из врагов не заметит этого. Темнота укроет вас.
– Но ведь луна почти полная, Калилла, – сказала через плечо Сари – они с Бренной волокли к двери большой сундук.
– Значит, им помогут и темные, и светлые сестры. А тем временем вы помогите нам укрепить хейм.
Дженна и Карум трудились весь день без отдыха, помогая заваливать двери и заколачивать узкие окна первого этажа. Потом Карума посадили приделывать оперение к новым стрелам, а Дженна таскала воду из колодца на дворе.
– Если начнется пожар, – объяснила она Каруму, – хейм будет наготове.
Улучив время, они попытались навестить Пинту, но лекарка завернула их назад, заявив:
– Она спит. Я извлекла стрелу – к счастью, на ней не было яда. Девочка выпила мой отвар – он поможет ей пропотеть, если ее начнет лихорадить. К ране я приложила примочку из норичника, который называется у нас «от всякой хвори». Будьте уверены: я сделала для нее все, что в моих силах,
– То же самое лекари говорили про мою мать, – сказал Карум, – весь месяц, пока она умирала.
– И Пинта тоже умрет? – спросила Дженна.
– Все мы когда-нибудь умрем. Но не отмеряй саван, пока нет покойника. Твоя подруга в милосердных руках Альты – тех самых, что берегут малых птенчиков и оленят в лесу.
– Надеюсь, – шепнул Карум Дженне, уходя, – что ее лекарства будут похитрее ее речей. – Он крепко держал Дженну за руку, и это успокаивало их обоих.
На кухне подали ранний обед. Дженна и Карум обедали во вторую очередь, сидя рядом с Арминой и двумя ее подругами. Армина, обглодав как следует косточку, отстранила тарелку и скачали Дженне:
– Когда начнется бой или когда стемнеет – это все равно, – я отведу вас наверх. Есть еще один путь – потруднее тропы, конечно, но там уж вас никто не найдет.
– Почему же мы сразу не пошли этим путем? – спросил Карум.
