усталые, скорее всего, проспят еще три.
Люк впервые выпросил у Призрака столько отгулов подряд.
Обхватив бедра Улы, он накрыл ее своим телом, когда она припала к усыпанному соломой полу. Люк вцепился в загривок, сдавив зубами нежную кожу.
Она зарычала, вывернулась и мазнула его когтями по боку. Он ничего не почувствовал, полностью отдавшись ощущениям ее тела, прикосновениям черного меха к серебристому, жара у нее между ног. С каждым движением конец его члена оказывался все ближе и ближе к тому месту, где ему так хотелось оказаться.
Они не расслышали звука открывающейся двери, пока не стало слишком поздно.
— Черт, — мужской крик. — Их здесь двое!
Люк развернулся.
Люди.
«Эгида».
Он бросился на мужчину, застывшего в дверях с арбалетом наизготовку, но Ула оказалась на долю секунды быстрее, ударив мужчину прямо в грудь. Ультратонкий арбалетный болт попал ей в шею, и, вспоров когтями его грудную клетку, она превратилась обратно в человека.
— Мерзкий урод, — выдохнула она, скатываясь с тела мужчины и с легкостью вставая на ноги, но в человеческой форме она была слаба, и у нее не было ни единого шанса, когда женщина, возникшая у основания лестницы, выстрелила ей прямо в сердце болтом с серебряным наконечником.
Ула упала на пол в лужу крови.
Ублюдки! Взревев от ярости, Люк напрыгнул на истребительницу с такой силой, что услышал приятный хруст позвоночника. Еще двое убийц — мужчин — кинулись на него со стэнгами. Люк набросился на того, что оказался ближе, разрывая плоть когтями, клацая зубами, а потом живот взорвался болью, обжигающей и острой — один из клинков мужчины добрался до цели.
— Лови его, — закричал нападавший, и Люк получил еще один удар в бок. Второй мужчина что-то ему вколол, наверное, нитрат серебра. Боль, словно от миллиона бритвенных порезов, растеклась по телу, не давая вдохнуть.
Перед глазами поплыло и потемнело. Нужно выбраться отсюда. Он метнулся к лестнице, едва увернувшись от дубинки, просвистевшей у головы.
— Боже, Коул, не убивай его! Он стоит не одну тысячу баксов.
По телу пробежала дрожь, мех встал дыбом. Они хотели взять его живым. Да когда ад замерзнет. Задыхаясь от боли и напряжения, он карабкался наверх, слыша за спиной ругательства. Он не стал заморачиваться с дверью, просто прорвался сквозь нее — во все стороны разлетелись кусочки дерева. Опустившись на все четыре лапы, он побежал вниз по улице. Ночной воздух слегка привел его в чувство, даря прилив сил и скорость.
Он понятия не имел, как долго бежит, держась в тени и прячась за припаркованными машинами, но когда адреналин схлынул, Люк понял, что находится в незнакомом районе города, довольно далеко от родного квартала.
С каждым вдохом легкие жгло огнем, Люка тошнило.
Ула.
Из горла вырвался крик, воем разносясь по темной улице. Встав на ноги, Люк освободил разум, пытаясь отыскать ближайший Хэррогейт. Север. В паре кварталов. Слишком далеко, но это — его единственная надежда.
Он побежал к вратам, больше не пытаясь маскироваться. Действуя чисто инстинктивно, он свернул за угол и столкнулся с женщиной. От нее пахло яростью и болью, которые тут же перешли в ледяной ужас. Эмоции повторяли его собственные, сплелись с ними, усиливая, подталкивая к взрыву.
Неудержимый голод — жажда разорвать что-нибудь на куски — заставил Люка задрожать, когда он навис над женщиной.
— Беги, Красная Шапочка.
В звериной форме слова вышли похожими на рычание, и она закричала, как актриса гребаного второсортного фильма ужасов. Истребители точно услышат. Паника уничтожила остатки человечности, и он набросился на жертву, впившись зубами в место между плечом и шеей. Женщина замолотила руками по его груди, дико брыкаясь и пытаясь вырваться, а он тряс ее слово терьер — крысу.
— Сюда!
Голос одного из истребителей вырвал его из убийственной ярости. Женщина застонала, безвольно повиснув. Вдалеке послышались шаги, отражаясь эхом от близлежащих зданий. Время вышло.
Тряхнув головой, Люк швырнул тело несчастной за мусорный бак и рванул по тротуару, отталкиваясь от фонарных столбов и дорожных знаков в своем безрассудном желании добраться до Хэррогейта. В больницу.
Внезапно его сбило с ног — словно удар кулаком по почкам. Еще один арбалетный болт. Кровь хлынула на тротуар, и Люку потребовались все силы, чтобы встать и, хромая, побрести к канализационной решетке впереди, цепляясь за звериную форму, которая была гораздо сильнее человеческой.
Каждый вдох давался тяжело, словно Люк пытался дышать под водой, каждый шаг — агония. Он радовался боли, призывал ее, потому что она помогала ему оставаться в сознании.
Если вырубится, «Эгида» его поймает.
Что-то ему подсказывало, что, если его схватят живым, он пожалеет, что не умер.
Демоны и другие создания подземного мира редко сдавались без боя, и сегодня Тэйла была этому рада. Ей нужно было сделать кому-нибудь больно. Очиститься от того, что нагородил лживый доктор.
Но как бы сильно она ни била Дрекавака — тощего демона с длинными конечностями, огромной головой и клыками размером с ее руку, Тэй не могла выкинуть из головы слова Призрака.
— Нет! — закричала она и заехала пяткой под дых Дрекаваку. Уродливая тварь повалилась на пол заброшенного склада — торговой точки для наркоманов, где Тэйла и обнаружила демона, шастающего в поисках людей, которых можно было заразить своим смрадным дыханием. Цементный пол под уродом был заляпан темными пятнами, и она задумалась, не кровь ли это, оставшаяся после чьих-нибудь родов.
Например, ее матери.
Дав волю гневу, Тэй пнула демона и продолжала пинать его, даже когда тварь сдохла, пока звук шагов не вырвал ее из тумана бессмысленной жестокости.
— Как дела, крошка?
К ней направлялся мужчина, его походка была хищной, хотя шел он слегка пошатываясь, словно его тело не могло угнаться за желаниями. Пустые глаза не выдавали ничего кроме того факта, что мужчина в конец обкурился.
— Это какая-то собака? — Он заморгал, и Тэйла поняла, что тело дрекавака рассыпалось в прах. На земле все демоны исчезали через несколько секунд после смерти, если, конечно, не погибали в местах, предназначенных для сохранения тел. Например, лабораториях «Эгиды».
— Хуже, — пробормотала она и, шагнув в сторону, пошла к выходу. Она всегда ненавидела это место, но оно приманивало демонов словно магнит — ну просто богатое охотничье угодье.
Вымазанная в чем-то рука мужчины легла на ее плечо, и Тэйла застыла, сжав кулаки.
— Убери от меня свою грязную лапу.
— А не то что?
— А не то останешься без нее.
Парень рывком заставил ее развернуться, и Тэйла все-таки слетела с катушек. Она схватила его за ворот рваной армейской куртки, подняла над полом и прижала к стене склада. Он расхохотался, слишком не в себе, чтобы осознавать, в какой опасности оказался.
— Полегче, сука. Если хочешь меня, нужно только попросить.
Тэйлу передернуло. С такими же парнями постоянно зависала ее мать, такой же, подозревала Тэйла, стал ее отцом. Тэй всегда считала, что хуже некуда. Но теперь знала, что правда может быть еще ужаснее.
— Заткнись. Просто заткнись.
