Шугаев: «А сколько времени заняла пересадка?».
Дорожкин: «Секунд двадцать».
Шугаев: «Воронку от взрыва видели на следующий день?».
Дорожкин: «Воронка метров пять, машина целиком может туда уйти».
Мирно тек допрос потерпевшего А.Д. Дорожкина стороной обвинения. Но когда к допросу приступила сторона защиты, ладный строй показаний водителя был нарушен неудобными вопросами. Для неудобных вопросов в суде есть универсальное средство – их снимают. Первым задавал вопросы В.В. Квачков.
Квачков: «Александр Дмитриевич, вы когда лучше помните события – сейчас или пять лет назад?».
Дорожкин: «Пять лет назад».
Квачков: «Почему же вы скрывали столько лет, что Чубайс пересаживался в другую машину?».
Судья снимает вопрос.
Квачков: «Вы говорили полтора года назад, что в РАО ЕЭС приехали на другой машине?».
И этот вопрос судья снимает.
Квачков: «Вы всегда говорили, что Чубайс приехал в РАО на вашей машине?».
Дорожкин: «Нет, не всегда».
Квачков: «В чем заключаются отличия по внешнему виду бронированной машины от небронированной?».
Дорожкин: «По внешнему виду – по колесам, по стеклам».
Квачков: «Вам известна стойкость машины на подрыв?».
Дорожкин: «Не знаю».
Квачков: «Сколько лет вы возите Чубайса?».
Дорожкин: «Одиннадцать лет».
Квачков: «Вы одиннадцать лет не замечали машину охраны?».
Дорожкин: «Да это же не машина охраны!».
Квачков: «Какова была глубина воронки?».
Дорожкин: «Метра полтора, наверное».
Вопросы стал задавать Иван Миронов.
Миронов: «Сопровождения у вас не было в принципе или только в тот день?».
Судья незамедлительно снимает вопрос.
Миронов: «Какова стоимость бронированного автомобиля А.Б. Чубайса?».
Дорожкин: «Семьсот тысяч долларов».
Миронов: «Простите, я не ослышался?».
Дорожкин: «Да, семьсот тысяч долларов».
Вопросы О.И. Михалкиной (адвокат Ивана Миронова).
Михалкина: «Каким договором закреплена Ваша работа у Чубайса?».
Дорожкин: «Никаким».
Михалкина: «Вы работаете бескорыстно?».
Вопрос о бескорыстии чубайсовского шофера судьей снят.
Михалкина: «Вы нашли под капотом какие-то гайки, а дальше что с ними было?».
Дорожкин: «Выбросил».
Михалкина: «Что случилось с автомашиной после 17 марта?».
Дорожкин: «Не знаю, больше ее не видел».
Михалкина: «Вам известно что-либо о защитной капсуле бронированной машины?».
Дорожкин: «Известно».
В допрос вступает Роберт Яшин.
Яшин: «Кого из подсудимых вы видели на месте происшествия?».
Дорожкин: «Никого».
Яшин: «Вы когда поняли, что это был взрыв, - во время взрыва или через некоторое время?».
Дорожкин: «Когда пули застучали».
Яшин: «До того, как пули застучали, вы какое расстояние проехали?».
Дорожкин: «Метров пять».
Яшин: «А скорость какая?».
Дорожкин: «Километров сорок».
Адвокат Р.С. Закалюжный: «Сколько раз вы слышали звуки от пуль?».
Дорожкин: «Не меньше трех-четырех».
Закалюжный: «Как это согласуется с двенадцатью отверстиями, которые вы видели в гараже?».
Дорожкин: «Никак не согласуется».
Закалюжный: «Вы что-нибудь слышали о расстреле автомашины Чубайса в гараже? Вы в нем не участвовали?».
Судья торопится снять вопрос.
Вступает Александр Найденов: «Какой временной промежуток между взрывом и попаданием пуль?».
Дорожкин: «Секунда, полторы».
Найденов: «Когда вы услышали взрывы, что происходило между пассажирами?».
Дорожкин: «Они разговаривали, обсуждали какие-то вопросы. А после взрыва звонили по телефону».
Найденов: «В момент подрыва и обстрела действия пассажиров вы наблюдали?».
Дорожкин: «Я ничего не слышал, никакой реакции».
У судьи единственный вопрос: «Вы сказали, что после взрыва никакой реакции от Чубайса не последовало? И как после этого Вы можете объяснить, что они сразу стали звонить?».
Тут бедный Дорожкин окончательно запутался, начал бессвязно бормотать, что «это было во время взрыва, а то после взрыва, но отнюдь не в процессе взрыва…».
Молодец, Дорожкин! Ни одной тайны не раскрыл. Был ли Чубайс на месте событий или его не было? Как мог в четыре тонны броневик передвигаться по городу со скоростью 120 км в час с подбитым колесом? Зачем водитель выбросил части взрывного устройства и почему они не понадобились следствию? Была ли у Чубайса охрана или нет и для чего тогда существовала машина сопровождения, от которой шофер всячески открещивался? Свистели пули у виска Дорожкина или бронированная капсула машины всё же неуязвима для подобного клёва пуль?..
«Ё-моё! Достали уже!»
Любителям ток-шоу «Суд идёт!» настоятельно советую посетить процесс по делу о «покушении на государственного и общественного деятеля Чубайса А.Б.» в Московском областном суде, вот где действительное ристалище подлинных судейских страстей!
Второе заседание началось с заявления Шугаева (адвоката Чубайса). Бессменный защитник бывшего председателя Единой энергосистемы России, а теперь главного «по нано», выступил как ябеда-школяр, торопливо настрочив донос на трех гражданок, назвав их «толпой», выставивших у забора суда плакатик «Чубайс – виновник Саяно-Шушенской катастрофы». «Это злостное давление на присяжных!» - вопил защитник потерпевшего Чубайса, требуя внести свою кляузу в протокол. Судья послушно внесла, как лыко про запас, из которого, если что не так, сплетут отмену оправдательного вердикта.
Сторона защиты в долгу не осталась. А.В. Першин (адвокат В.В. Квачкова) подал заявление - письменный юридический ликбез для судьи, которая на прошлом заседании запретила ему говорить при присяжных о том, что его подзащитный - кандидат военных наук и прошел четыре войны. Судья ссылалась на ст. 335 УПК, но закон запрещает исследовать факты прежней судимости, признания подсудимого алкоголиком или наркоманом, словом, негатив, оглашение же положительных сведений закон никак не ограничивает. Судья милостиво приобщила к делу и это заявление.
Вошли присяжные. Все встали. Череда вершителей человеческих судеб торжественно проследовала на свои места.
В программе заседания значилось оглашение показаний на следствии Дорожкина (водителя Чубайса), сказанное им прежде мало походило на то, что он говорил теперь. Сразу же после взрыва на Митькинском шоссе Дорожкин объяснял следователю под протокол, что взрыва они не почувствовали, подчеркнув при этом мощь машины – четыре тонны!, и потому, не снижая скорости, добрались на своих колёсах прямо до РАО «ЕЭС», где Дорожкин и ссадил Чубайса прямо у спецподъезда. Говорил прежде, как беспокоился Чубайс об охране из машины сопровождения… И как же всё вдруг изменилось с тех пор: и машину-то бросало как пушинку, и пули-то у них свистели прямо над головой (это в бронированной капсуле!), и броневик их осколки с пулями порвали весь на клочья, и сопровождения никакого у них отродясь не было, и ездят как есть одни, вот даже машину пришлось вызывать другую, так что Чубайс приехал на работу в тот день вовсе не с Дорожкиным… Где тут правда, где тут ложь? Дорожкин понуро поплелся к трибуне.
Квачков: «За кем закреплена бронированная машина БМВ?».
Дорожкин: «За Чубайсом».
Квачков: «У кого хранились ключи от машины?».
Дорожкин: «У дежурной – в Москве, а на даче – у меня».
Квачков: «Кто кроме Вас мог вскрывать машину?».
Судья снимает вопрос по просьбе прокурора.
